Есть люди, как жемчуг, они прячутся либо в ракушку, либо уходят на глубину. И там на этой глубине они скрывают свое величие. Величие образа Божьего.
– Познакомься, – сказал муж, когда я пришла навестить его в госпиталь для ветеранов войн, – это командир подводной лодки.
Передо мной мужчина в синем байковом халате, тапочках на босу ногу, с гордым профилем, и такой же осанкой. Взгляд серый пепельных глаз, скорее похожих на цвет набегающей волны. Командир! Это не просто звучит – рядом человек, который управлял машиной больше чем девятиэтажной дом. Он сразу предупредил, что его личность не представляет никакой особенности, и писать о нем не надо. Я пообещала, что ничего без его согласия, я публиковать не буду. Мы продолжили разговор.
В нем привлекало что, несмотря на то, что на нем не было той «самой красивой формы», форма оставалась в его душе, в его разговоре, в его движениях, наполненных спокойствием. Сразу чувствовалось умение неторопливо подбирать слова – умение отвечать за каждое свое слово. И знать цену этому слову.
И сознаюсь, что разговаривать было легко, потому что в собеседнике чувствовалось уважение, и умение вести беседу, и умение выслушать. Он умел говорить, но молчать он умел гораздо больше! Но как я не расспрашивала, о каких – то удивительных случаях, я получала лаконичное молчание.
Но вот что мне все же удалось вынести из нашего общения.
Первый день. 4 июня.
Служил наш герой, более тридцати лет на флоте. Начинал от простого матроса срочной службы.
– У меня был хороший пример моего командира, который служил не за страх, а за совесть. Он никогда не уходил в поход, пока самолично не убедится, что все соответствует, в полном объеме: количество продуктов на каждого члена команды, снаряжение. Не убедиться что каждый член экипажа готов, и он работал с каждой женой, и объяснял, что муж уходит на боевое задание, и что он должен вернуться в свою семью, Семья – это ячейка нашего государства. Корабль – это государство в государстве. На корабле нет моряков и офицеров, там единое целое. Там есть член команды. Потому что, когда готовится приказ, командир обязан проверить всю технику, до последнего болта, пролезть каждую шхеру. Лично убедиться!
– И вы пролезали сами ?
– Конечно. Нет понятия, последний моряк. От этого последнего моряка зависит жизнь всего экипажа. Каждая шхера таит в себе все что угодно, любую опасность.
– Что такое шхера?
– Шхера, – это узость, щель. Потому что. Возвращаются все или никто. Бывают конечно исключительные случаи, но это редко. Кто такой русский офицер? Тот, кто не за страх а за совесть Он приходит во флот и знает: «Если не я, то кто же?». Он служит в тяжелых условиях, иногда для того, что бы наша страна была и будет Россия, и что бы ни одна сволочь не могла поднять на нас руку.
– Может не надо так писать?
– Именно так надо, потому что враг, этот тот, кто идет на нас с открытым забралом, кого ты знаешь, а сволочь, это то, что скрыто. И нет ничего подлее идти против своих.
Мы сидели в вестибюле госпиталя. За окном шел сильный дождь. Голос собеседника оставался спокойным. Наверное, именно таким голосом должен владеть человек, отдающий приказы.
– Вы пишете о человеке, который прошел весь путь трудной службы и гордиться тем, что он есть, потому что бывших офицеров нет. Даже если он ходил всего в один поход. Он понимает, в чем суть жизни!
Он пригласил нас в двухместную палату, здесь было удобнее беседовать, и из открытого окна поступал свежий воздух. Командир сел, напротив по другую сторону стола.
– Мы можем знать рельеф луны, но очень мало знаем рельеф морского дна, – сказал наш собеседник, и снял с запястья часы.
-Интересные часы, морские?- спросила я
– Это часы моей матери. Мне от нее мало что досталось.
– Расскажите, пожалуйста
– Моя мать – изумительная женщина. И мать и отец, для меня святые люди, мои ангелы хранители. Матушка закончила московскую консерваторию. Обладала удивительным голосом и талантом, могла подобрать по мотиву ноты. Отец военный. Прошел всю войну танкистом. У нас военная косточка!
– Что это значит?
– Мужчина – состоит из двух слов это муж и чин. Испокон века русский мужчина шел служить, не за страх, а за совесть. Есть такая профессия Родину защищать. И я сам сын офицера, не имел права не пойти по его стопам. Если вы хотите побольше узнать о подводниках, то почитайте Александра Покровского, и про Александра Маринеску.
Мы попрощались, посещение госпиталя заканчивалось. Я шла домой и вспоминала, как наше училище пригласили выступить вместе с хором курсантов – подводников Что мы пели я не помню, но хорошо запомнила, очень нежное отношение к нам курсантов. С этого вечера началось наше знакомство. Нас приглашали на вечера. Помню, мои подруги уже дружили с ребятами, а меня пригласил на танец, курсант, который вел себя вольно. Мне пришлось закончить танец раньше времени. Это заметили, ребята и «разобрались» с ним. На выпускном вечере, куда нас пригласили ребята, именно этот парень, извинился передо мной, и сказал: выходи за меня замуж!» Замуж я за него не вышла, но навсегда запомнила вот такое офицерство, когда честь девушки, защищает мужчина. И вспомнила слова моего собеседника:
– У офицеров нет понятия – увести жену друга, оскорбить мать, оскорбить женщину.
Второй день. 5 июня
Мы встретились в холле больницы. Меня встречали мой муж и командир. Ждали меня.
– Я выполнила ваше задание,- сказала я, улыбаясь.
– Докладывайте, – в ответ улыбнулся командир.
– Прочла по Маринеску, и еще про Григория Ивановича Щедрина,- вице адмирала, советского военного моряка подводника. Герой Советского союза, командующий Камчатской флотилии, писатель. Награжден медалью «Золотая Звезда» Героя Советского союза, орденом Ленина. Имеет четыре ордена Красного Знамени, орден Нахимова II степени, орден Отечественной войны I степени, Орден Трудового Красного знамени, орден Красной Звезды и медали: «За боевые заслуги», «За оборону Советского заполярья», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне1941-1945г.г.», «Ветеран Вооруженных сил СССР». Вам известно такое имя?- спросила я.
– Да, он организовал в 1942 году переход 6 подводных кораблей с Тихоокеанского флота на Северный, – спокойно сказал наш герой, и так же спокойно добавил: – это мой дядя.
– Переход через 9 морей и три океана, примерно 17 тысяч миль. Поход был очень трудным, не хватало пищи, воздуха, люди гибли. Когда они шли со стороны Аляски, то Японцы, потопили одну из субмарин, когда она шла в надводном положении.
– Какой он был, расскажите!
– Григорий Иванович был удивительный человек. Мы редко встречались. Он был очень умным человеком. Справедливым. Если наказывал, то только за дело, если награждал, то по полной. Никогда не унижал и не оскорблял своего подчиненного. Его задача была не уронить достоинства человека, а поднять его. Очень добрый был.
Вот и все что мне удалось расспросить.
– Мне Бог сказал, молчать!- пошутил мой собеседник.
На мою просьбу рассказать о семье, он только сказал что у него много детей, и семья – это как страна. Но вначале думаешь о Родине, а потом о семье. Помните с Врангелем ушли много офицеров, и только еденицы, пошли за Гитлером. Предательство есть, но его мало. И чтобы не случилось Россия останется!
Как похоже думают русские офицеры, родственники, почти повторяя сквозь годы слова друг друга. Григорий Иванович Щедрин говорил: «Вряд ли можно найти благородную профессию, чем наша – защищать Отечество. В моем представлении военный моряк-истинный патриот совей Родины, хранитель, продолжатель лучших флотских и воинских традиций, отлично понимающий интересы своей державы и своего народа,готовый не щадя крови и жизни, защищать их в любых условиях».
Я обратилась к командиру подводной лодки по имени отчеству с просьбой указать его имя в очерке.
– Многие люди ищут известности. Мне это ни к чему. Мы с вами договорились.
И опять снова словно ушел под воду. Русский офицер, командир, участник трех войн. Умеющий говорить, и более умеющий молчать, хранить тайны.
– Вспоминается былинный персонаж Садко, который первый спустился на дно морское и встретился с царем морским!
– Он первый подводник, который вернулся с того света,- пошутил командир.
– С того света? Там есть свет?
– Солнечный свет проникает максимум на 30 метров. Там абсолютная тьма, мы движемся по радарам.
– То есть вы ничего не видите? Спустится на глубину и ничего не увидеть! – разочарованно произнесла я,- Расскажите, что – то интересное из вашей службы, – завела я свою любимую пластинку.
Каждый день – это проявление героизма, и каждый кто там служит – является героем. Но мы не называем это героизмом.
– Хорошо, у вас есть герой или человек, на которого вы хотели бы быть похожим.
– Адмирал Николая Кузнецов. 22 июня 1941 года мы не потеряли ни одного корабля, ни одна база не была взята с моря. И в этом его заслуга. Александр Маринеско командира легендарной С-13, Гитлер назвал своим личным врагом. Эта личность удивительного неординарного человека – героя, о котором можно и нужно писать отдельно.
– Вам 73 года. Не пора ли уже жить для себя, а вы продолжаете служить, вот снова идете в поход.
– Я с юности хотел пойти по пути, который выбрал. Я занимаюсь тем, что люблю, меня никто не принуждает это делать.
Третий день. 6 июня.
– Был у меня случай,- заговорил мой собеседник. Я приготовила свое перо, надеясь услышать что то особенное.
– Был у меня моряк. Мы уже ушли с пирса, прохожу мимо третьего отсека, а он стоит, странный, глаза будто стеклянные. Спрашиваю. Он молчит. Попросил за ним наблюдать. Докладывают, что с обязанностями справляется. Все как положено. Но я чувствую, что – то не так. Кстати, мне дали редкую возможность набирать самому моряков в свою команду. Так вот на второй день я вызываю его к себе в каюту, попросил повара нам подать обед. Пять минут, десять проходит, а он молчит.
– Алеша, что-то не так, я же чувствую.
– Я получил письмо, что моя невеста, не хочет стать моей женой.
– Зачем сразу не пришел? Мы бы оформили тебе отпуск. Ну, хорошо, она ушла. А если бы она, будучи твоей женой, ушла от тебя?.
У нас в команде был свой «Теркин». Мог поднять настроение любому. Вот я и послал Алешу к нему. Я потом зашел к ним в кубрик, оттуда раздавался хохот. И первый смеялся Алеша.
– Были ли у вас какие – то серьезные случаи, когда вам угрожала опасность.
Долгий и спокойный взгляд серых глаз. И понятно, снова ничего не скажет.
– Если бы они были, то ваш собеседник не сидел бы перед вами. Халатность – это человеческий фактор и только оттуда появляются чрезвычайные ситуации.
– Чему вас учил дядя Григорий Иванович Щедрин?
– Я только начинал служить, а он уже заканчивал. Мы редко встречались. Если бы я приехал к нему, то меня бы запомнили, и я был бы папенькин сынок. Поймите, каждый должен пройти свой путь сам. Он мне сказал: «Повезло тебе с командиром! По всем вопросам обращайся к нему”.
– Что бы вы сказали сегодняшним мальчишкам.
– Вы самые счастливые люди, потому что родились в нашей стране. И это надо ценить. И быть русскими, не по национальности, а по принадлежности.
Герои живут рядом с нами, просто они нам об этом не говорят. Целую неделю под впечатлением смотрела фильмы о моряках подводниках, читала книги о них. И думалось, не перевелись еще богатыри на русской земле, и не переведутся! Есть и будут и богатыри и герои! И как нет последнего моряка, так и не будет последнего богатыря! И какие бы трудности не пришлось претерпеть нашему народу, соль русской земли – это те люди, у кого форма не только снаружи, но и внутри!
Галина Лебедина