Редакция  журнала «Источник надежды» сердечно поздравляет нашего замечательного автора Александра Леонидовича Казина с юбилеем и выражает благодарность за готовность к сотрудничеству, и надежду на сотрудничество дальнейшее. Многие лета!

 

 

 

Валентина  Ефимовская

                                                заместитель главного редактора журнала «Родная Ладога»

 

 

ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА?

           

Вклад Александра Леонидовича Казина в религиозную философию
русской культуры

 

 

Что есть истина? — спросил две тысячи лет назад римский
 скептик у стоявшего перед ним Богочеловека.
 Он не понимал, что перед ним сама Истина.
 Истина есть не что, а Кто

А.Л. Казин

 

Истина имеет Имя. На пятой строке первого абзаца первой главы первого тома своей новой двухтомной книги о религиозной философии русской культуры «Космос, хаос и совершенство. Русский опыт» автор, известный ученый, доктор философских наук, Заслуженный деятель культуры Александр Леонидович Казин, дает убедительный, а в развитии достаточно полный ответ на исконный вопрос – «Что есть истина?», актуальный на Руси во все века, которому во многом и посвящено исследование. Кажется неожиданным композиционное решение, когда ответ дается автором раньше постановки и решения задачи. Не облегчается ли этим личный поиск, который должен проделать каждый читатель? Или философ конкретно направляет интерес читателей в соответствии с их собственным духовным опытом, историческими знаниями, светосилой сердца, предлагая самим выстроить алгоритм решения задачи, расположенной в координатах понятий Космос – Хаос – Совершенство (Красота)? Специально использован прием инверсионной композиции, сразу выявлен искомый смысл. Поэтому, с одной стороны, читателю кажется, что от его не потребуется устрашающего трудного умственного напряжения, с другой – автор понимает, что ему многое надо разъяснить и доказать на основе имеющихся исторических данных и духовно опыта человечества, поэтому он сразу поднимает читателя на историческую высоту проблемы.

Для каждого русского человека вопрос об истине имеет личностное, жизненно важное значение. Он имеет и зримое художественное воплощение, например, в картине Николая Ге «Что есть истина? Христос и Пилат. 1890 г.» Мало оцененное современниками и духовенством это произведение критиковали за то, что оно отличается неканоническим решением, долженствующим отражать страдания Спасителя. Картина спокойная, соответствующая мировоззрению художника, который на своих полотнах стремился выразить не столько плотское телесное страдание Богочеловека, чтобы вызвать у зрителя сочувствие и веру в Его реальность, сколько показать Христа в диалоге – с Пилатом, или с разбойником на Кресте, или вовлечь в разговор зрителя картины. Художник отважился художественными средствами показать логосную сущность Спасителя, выразить Его образ через человеческое осмысление духовных уровней бытия. Помогают в понимании смысла картины и творческие поиски самого создателя «Страстного цикла»: современные исследования показали, что сначала на полотне Николай Ге написал эскиз сюжета «Милосердие», потом, решив усложнить задачу, он наметил ранний вариант «Распятия» и наконец исполнил сюжет «Что есть истина?». В истории живописи художник остался автором картины о Логосе-Слове.

Посредством понятия Логоса-Слова в богословии, философии и литературе. А.Л. Казин разрешает поставленную в книге задачу. Подтверждает смысл человеческого существования, о котором пророк Давид говорил: «Мне же прилеплятися Богови благо есть» (Псалом 72: 28). Т.е. входить в духовное тело Христа, в Вечность. Заметьте, не войти, но постепенно входить, прилеплятися, – через процесс постижения, через тернии соблазнов и чужеземных идей, через Церковь и молитву, через жертву. Глагол несовершенного вида несет в себе энергетическую составляющую, это протяженное во времени действие, которое не имеет завершения и прямой гармонической зависимости.

В двух томах своего исследования выдающийся современный русский философ, культуролог, писатель, руководитель Института истории искусств, член Союза писателей России и Союза кинематографистов, автор многих книг, лауреат церковных и светских премий и наград А.Л. Казин успешно исследует сложную корреляцию, находясь на торжественной высоте своего юбилея, свидетельствующего о возрасте мудрости, максимального знания и духовного опыта.

1. Исходя из математики. «Космос», «хаос» – понятия умозрительные, «совершенство» (завершение, цель, вершина) – абстрактное существительное, синонимичное понятию красота. При том, что имеются научные определения этих категорий, характеризующих картину мира, каждый человек имеет собственные о них представления.

А.Л.Казин возводит читателя в мир абсолютных Божиих законов, рассматривает смыслы в их взаимосвязи. В книге много математических терминов и поясняющих геометрических рисунков, что заставляет вспомнить, что науки философия и математика развивались одновременно, параллельно и взаимопроникающе. Книге А.Л. Казина, содержащей множество данных, соответствует мысль Георга Кантора, что: множество — «есть собрание целиком объектов действительности или нашей мысли». Вспоминается и сама теория множеств Кантора, который для определения числа и действия с ним разработал операцию под названием – объединение. В книге философ А.Л. Казин в разделах «Философия философии», «Философия России» и др. с пояснением терминов, как, например, имя, символ, верующий разум, использует объединение множественных философских и культурологических теорий для решения поставленной задачи.

Необходимость количественно повышающейся множественности философских идей и теорий в исследовании А.Л. Казина может быть обоснована теоремами математика-логика Курта Гёделя, математически выявившего реальность бытия Божия. Он доказал, что причины большинства явлений не принадлежат этому миру. Знаменитая его теорема говорит, что формальные системы обладают неполнотой, то есть в каждой из них есть некие исходные посылки, которые, в отличие от ряда других, невозможно доказать. Гёдель показал это на примере арифметики, где существуют истинные закономерности, которые невозможно доказать законами самой арифметики, то есть она обладает неполнотой. Требуются внешние дополнения из систем более высоких порядков сложности — алгебры, в алгебре — математического анализа и других разделов высшей математики. Так же и в системе философии поступательно формируется бесконечность, свидетельствующая о божественной, выверенной природе мира. Курт Гёдель писал: «Я убежден в посмертном существовании, независимо от теологии. Если мир является разумно сконструированным, тогда должно быть посмертное существование».

Немало в книге графических и геометрических рисунков. Для облегчения понимания самобытной православной русской культуры философ использует условные модели, имеющие ядро, уровни, оболочки, оси координат, в которых располагает противоборствующие силы мироздания. Так для разъяснения иерархии имен в духовном пространстве русской культуры А.Л. Казин применяет крестообразную диаграмму, поясняя ее так: «С древнейших времен и до наших дней в соборном сознании народов мира присутствует символ креста, соединяющего Небо и Землю, Правое и Левое. В результате спасительной жертвы Иисуса Христа людям дано Откровение, в котором отношения между Творцом и тварью, между духом и материей освящены как любовные, творческие, имеющие глубокий провиденциальный смысл. Вертикальную основу мирового креста образует божественная энергия — Фаворский свет, исходящий от Абсолюта и пронизывающий весь сотворенный космос сверху донизу — вплоть до тьмы внешней. Со своей стороны, онтологическую горизонталь креста образует тварный мир как таковой, в его относительной завершенности и самоценности, где решающую роль играет различение дел правой и левой стороны — правды и кривды. В принципе, таков логос любой христианской цивилизации, в особенности же цивилизации православно-русской, ибо именно в России «все концы сходятся, все противоречия вместе живут» (Ф. М. Достоевский). Если к указанной вертикали нетварных энергий и горизонтали тварного бытия прибавить ещё диагональ культуры, постоянно колеблющейся между светом и тьмою, между святостью и демонизмом, мы получим принципиальную метафизическую схему цивилизации».

Еще более наглядной автор считает круговую диаграмму в виде оболочек, отстоящих от ядра веры-Слова на разных расстояниях. Вот ее смысл: «В духовном центре цивилизации находится религиозное ядро, включающее в себя веру народа и его священный язык, на котором он говорит с Богом. В русской цивилизации это, соответственно, христианская вера и славянский язык. Вокруг указанного ядра располагаются цивилизационные оболочки, начиная с интеллектуально-нравственно-художественной (собственно культура); далее следует государственно-политическая сфера — область соединения священства и царства, духовной и светской власти; наконец, внешнюю форму цивилизации образует её хозяйственно — экономическая и технологическая жизнь, «тело власти», излучающее её силу на весь остальной космос. Как в качестве креста, так и в форме круга христианская цивилизация являет собой единство, в котором по неисповедимому промыслу Божию борются друг с другом добро и зло».

Запоминаются приведенные автором книги схемы, символизирующие незыблемую гармонию Космоса, содержащего в себе Хаос, и находящийся под его нападками вследствие их сосуществования в результате грехопадения и разделения мировых сил на добро и зло. Но, как известно, «любовь, как и вера, не доказывается, а показывается: смысловые и материальные формулы (символы, вещи, знаки) могут в лучшем случае лишь закрепить уже состоявшийся духовный акт». Как показывает автор, духовный акт русской веры и состоялся, и продолжается, устремленный в вечность.

2. Исходя из веры. Мир исполнен тварных энергий, находится в развитии и противоборстве смыслов. В русские Средние века людям не приходило в голову отстаивать свое безбожие, говорить и думать атеистически было невозможно по природе души. Вера была врожденной, как сердце и кровь. Постепенно и по многим известным причинам происходила сепарация смыслов. Сегодня безбожники не таятся, но открыто навязывают свои ценности. Как любит повторять А.Л. Казин, людей неверующих нет, каждый во что-то верит: кто-то в то, что Бог есть, кто-то в то, что Его нет.

Как это разделение произошло, философ показывает, делая обзор развития западной и русской философий в их главных тенденциях и течениях, подчеркивая, что «философия, при историческом её рассмотрении, предстает перед нами как учение об универсуме — в том числе о Боге и о человеке — с позиции конечного человеческого ума. Иначе говоря, европейский философ par excellence — это человек, строящий мир из материала собственного сознания». А.Л. Казин обращается к истории философии в ее кинезисе, рассматривает идеи Сократа, Гегеля, Канта, Декарта, Шопенгауэра, Ницше, Маркса, Фрейда и мн. мн. других прославленных западных философов. Говоря, в частности, о западном Средневековье, где и началось разбавление веры сомнением, приведшее в дальнейшем к человекобожию (в его мистической, рационалистической, эмпирической, позитивистской, феноменологической, экзистенциалистской и других модификациях), философ показывает причины духовного падения современного западного мира. А.Л. Казин доказывает, что была выбрана слишком человеческая стратегия с ее философскими и социокультурными следствиями. Апостолы же принимали Сына Божия как живое Слово, а не как логическую сумму или формальный авторитет. Западное Средневековье искренне верило, что оно отдает Богу Божие, тогда как на самом деле оно принижало Божие за счет человеческого, что в конечном счете не нужно и самому Богу.

Показательна такая цитата автора книги об одном из западных философских течений. «На арену умственной истории «страны святых чудес» вышел имманентизм — некий переходный феномен между западной религией и философией. Почитая себя христианами, выдающиеся представители этого течения, по сути, отождествляли своё сознание с божественным — во всяком случае, на почве интеллектуальной магии. По существу, речь идет о гностической проекции человека на Бога и бога на Человека. Вот что писал основоположник германского философского имманентизма Мейстер Экхарт (ХIII век): “Бог не имеет имени, ибо никто не может о нём что-либо высказать или узнать. В этом смысле говорит один греческий учитель: что мы познаём или высказываем о первой причине, это скорее мы сами, чем первопричина; ибо последняя выше познания и высказывания! Итак, если я скажу: “Бог благ”, это — неправда; я благ, а не Бог благ”». Такими шагами Европа дошла до своего заката, так западные поиски с человекобожескими допущениями привели в тупик, к постмодерну, убившему и веру, и культуру, добивающему сегодня и самого человека.

Смертоносные заблуждения западной философии А.Л. Казин разоблачает сопоставлением с поисками и обретениями русской веры, которые на протяжении веков были проверены жертвенными подвигами православных людей и отражены на страницах богословских и литературных книг, а ныне и другими видами современного искусства. Рассматривая Русь-Россию как целостный предмет философии, писатель исследует ее в разных оппозициях: в диалектике веры и культуры, культуры и жизни, не нарушая исторической и духовной целостности нашего Отечества, которое Бог избрал для Своего присутствия. Ведь как известно, «Дух дышит, где хочет» (Ин. 3: 8). И Русь-Россия трудно, спотыкаясь и иногда отклоняясь, не покидает свой единственно правильный Царский путь Православия. Ведь вели ее по этому пути такие великие подвижники, как Ярослав Мудрый, строитель первого Софийского собора в Киеве, Митрополит Илларион – автор «Слова о Законе и Благодати», Сергий Радонежский – духовный воитель и защитник Земли Русской, и многие, многие святые люди Руси-России, о вкладе которых в русскую историю и богословскую мысль говорится в книге.

Для лучшего понимания пути Православии, следует не забывать его характеристику в соотношении с другими мировыми религиями, данную богословом, профессором СПбДА Николаем Глубоковским (1863-1937). «Прежде всего, православие, безусловно, независимо от всех исторически-национальных осуществлений, а наоборот – эти питаются и живут им, нимало его не истощая и только предуготовляя основу для лучших и более широких применений. Православие с этой стороны есть неисчерпаемая христианская энергия, идущая из первоначала с непрерывностью и никогда не изменявшая себе и не ослабевавшая. Ясно, что по этим своим качествам оно сливается с самим христианством как благодатно-Божественным жизненным фактором. Но в мировой истории христианское течение постепенно разделялось на множество ручейков, иногда настолько отдалявшихся взаимно, что они совершенно забывали о своем общем источнике. Всем этим обособлениям православие противопоставляет себя в достоинстве центрального единства, целостного в своем существе и непреложного при всех исторических перипетиях.

Этот контраст с христианскими исповеданиями решительно утверждает, что в них имеются лишь частные отражения христианства, между тем православие усвояет себе всю его полноту по бытию и по содержанию».

Полноту православия по бытию и трудность сбережения веры А.Л. Казин показывает на исторических примерах становления и развития русской религиозной философии в подразделах: «Россия как предмет философии», «Голубиная книга», «Беседы Карамазовых», «Антиномии русской судьбы», «Империя и свобода», «Царская триада». И в разделах, посвященных искусству, в частности, русскому: «Молитва, творчество, игра», «Сущность и границы», «Классика. Символика совершенного», «Модерн. Образ человеческого», «Парадоксы русского модерна», «Русское и советское».

Философом исследован обширный пласт человеческой мудрости и творческих достижений, вследствие чего он доказывает, что в России религия и культура, по сути, неразрывны с древних времен и до наших дней. Это доказательство он начинает от старинной народной «Голубиной/глубинной книги», где сразу многое было открыто и сказано:

 

У нас белый вольный свет

зачался от суда Божия,

Солнце красное от лица Божьего,

Самого Христа, Царя Небесного;

Млад-светел месяц от грудей его,

Звезды частые от риз Божиих,

Ночи темные от дум Господних,

Зори утренни от очей Господних,

Ветры буйные от Свята Духа…

 

А.Л.Казин так поясняет особенность Русской христианской цивилизации: «различия между исходным восточным (православно-русским) и западным (католическим и впоследствии протестантским) религиозным переживанием бытия стало смысловой основой (матицей или матрицей) их дальнейшего существования. История и культура России в известном смысле вся оказывается “голубиной”. Ещё в начале ХХ века Р.- М. Рильке заметил, что европейские страны граничат друг с другом, а Россия граничит с Богом. Человек на Руси живёт чудом, само его духовно-телесно-природное существование чудесно вопреки всем смертям и напастям».

Что значит «жить чудом» философ поясняет в разделе «Философия искусства» на примере русского классического искусства (как отмечает автор: классическое искусство — бесконечное, явленное в конечном, символика божественного присутствия) и конкретно на примере творчества А.С. Пушкина. Философ говорит, что искусство Пушкина являет собой не только правду чуда, но и чудо правды. Не соперничество с Богом, но по формулировке А.Ф.Лосева чудо есть совпадение случайно протекающей эмпирической истории личности с ее идеальным заданием.

Чудо, что Пушкин понял и жертвенно осуществил замысел Божий о себе. Чудо и то, что пушкинская поэзия и проза представляют классическую вселенную любви, которая не определима никак, и наоборот, все собой определяет. Разве не чудо, что великий поэт и его последователи – М.Ю.Лермонтов, Ф.М.Достоевский, Ф.И.Тютчев и их последователи, писатели, творившие в подточенном постмодерном XX веке, В.И.Белов, В.Г.Распутин, Н.М.Рубцов, режиссеры С. Бондарчук, А.Тарковский и многие другие деятели русской-советской культуры посвятили творчество главной своей земной любви – своему Отечеству с его имперской государственностью и трагической судьбой? Автор книги поясняет: «Нравится нам это или нет, Россия — страна веры и верности (vs их нарушения), но не юридической механики “общественного договора”. В классическом народном представлении московский царь, петербургский император и даже советский вождь — это сакральные религиозно-политические фигуры, стоящие рядом с Патриархом (симфония властей) в деле спасения Руси, а не просто “регуляторы Рынка”».

Талант и религиозное мировоззрение А.С. Пушкина (осознанное ли им самим до конца?) – тот недосягаемый божественный уровень в творчестве, которым заданы ценности самого вселенского бытия. Одной из его сторон является любовь к Родине и служение ей. Автор книги приводит в издании и часто повторяет в жизни слова А.С. Пушкина, так ответившего на провокационное письмо П.Я. Чаадаева (1836 г.) «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал». Вот высший уровень земной любви. Любовью к Богу, Отечеству и человеку пронизана книга А.Л. Казина, в которой автор убедительно формулирует непреложные законы и божественную красоту Космоса-бытия, объятого световыми волнами Господней любви.

И опять же прав А.С.Пушкин: «Нет истины там, где нет любви».

 

3. Исходя из любви. Любовь – высшая добродетель, истинная красота. В Священном Писании понятие истина часто заменяется словом свет, а ложь и неведение – словом тьма. Не имеющий любви, не имеет и истины. «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1 Ин. 2: 9–11).

При всех показанных автором исторических трагических сюжетах становления и развития философии, при доказательствах отступления человека эпохи постмодерна от веры и любви, книгу А.Л. Казина можно назвать книгой – о любви и красоте, но не той, о которой сказал поэт Н. Заболоцкий, что красоту обожествляют люди. А о той, Которая Сама обожествляет людей. Обожествляет, значит делает совершенными, подобными Творцу Вселенной. Это подтверждает приведенная в книге цитата выдающегося русского богослова начала прошлого века В.И. Несмелова (1863-1937) из его труда «Наука о человеке». Профессор В.И. Несмелов высказал такую неожиданную гипотезу относительно факта существования человека с его реальными свойствами: «мы сами с безусловными свойствами нашей условной природы объективно представляем идеи, реальные образы Бога. <…> Образ Божий в человеке не возникает под формою какого-нибудь сознания, а представляется самою человеческою личностью во всем объеме её природного содержания, так что это содержание непосредственно открывает нам истинную природу Бога, каким Он существует в Себе Самом».

Очень смелое утверждение! Но оно подтверждается тем, что идеи и провокации в эпоху постмодерна, особенностям которого посвящены многие страницы книги, очевидно направлены на борьбу с природой человека, на искажение человеческой личности и внешности. Видя в человеке божественное родство, пособники темных сил пытаются не только развратить человеческую душу, но издевательскими трансформациями исказить его внешний богоподобный вид, заданный от рождения.

Иустин Философ предположил и доказывал, что человеческое лицо представляет некий текст и «не другое что представляет, как фигуру креста». Также Дионисий Ареопагит в «телесных частях» находит «образы небесных сил» и «чистейшую устремленность ввысь, к божественным светам». Т.е. человек – есть написанный Творцом символичный текст. Книга А.Л. Казина помогает через художественные образы понять этот «текст», над которым сегодня издеваются западные богоборцы, переиначивая понятия красоты и любви. Особенно это видно в поле искусства. «Предметом искусства является бытие — телесное, душевное, социальное — в его эстетическом своеобразии. Трактовка художественного образа как вечного во временном, как бесконечного в конечном и означает, что эстетический объект (художественное произведение) предстает идеальным средоточием жизни, в котором истина ее (сущность, закон) не отделяется от существования, а совпадает с ним». Добавлю: как Россия не отделяется от Бога в своем стремлении к совпадению с истиной.

Автор поясняет: «Художественным образом-символом может быть слово или отдельный кадр, какой-либо эпизод или сцена, а также роман или фильм в целом. Физика искусства есть метафизика: в нём не остается изъянов от тяжелой, непокорной духу плоти». Это достигается только в классическом искусстве, точнее в русском, где художественный образ онтологичен, где есть восходящая духовно-эстетическая иерархия. Где есть стремление к совершенству через софийное мышление: «Истина и красота, таким образом, достижимы только через благодать, и наоборот, благодать открывается через красоту и истину». Вот единственный путь достижения Совершенства. Вот образ классической Вселенной.

Не отвлеченный, но живой, видимой, народной классическую Вселенную А.Л. Казин показывает на примере нескольких современных художественных произведений – событий искусства, литературных и кинематографических. В частности, это рассказ Василия Ивановича Белова «Весна», в котором заложены основные смыслы русской действительности, ее жертвенное, неизбывное «бытие к жизни», точнее, сконцентрированный во времени подвиг защиты богоданного бытия, который на протяжении веков происходит в Руси-России.

В большом автобиографическом произведении «Частицы бытия. Роман с философией», опубликованном во втором томе издания, автор рассказывает о своей жизни (промыслительном жизненном подвиге), неотделимой от жизни страны и народа. Хотя народ, о котором говорится в повести, не землю возделывает, а почву наук и искусств, он не менее важен для своего Отечества. Таков круг ученого с молодости. В этом документальном «романе» (как литературном жанре и как любовном чувстве) автор рассказывает героях своего детства и юности, о наиболее значимых событиях, пришедшихся на конец 1940-х – 60-е годы прошлого века, о годах, прошедших в общей квартире в комнате с видом на Петропавловскую крепость и Неву, т. е. на вечную, хоть и рукотворную, красоту космического уровня. Не раз в «Романе с философией» автор заставляет читателя вместе с собой полюбоваться, восторгаясь, дивными петербургскими перспективами, художественными вершинами человеческого труда и гения, вписанными в богоданный природный ландшафт. В повести выразительно показано реальное историческое время, динамично представлен событийной план, есть религиозно-философские размышления, которые много способствуют укреплению композиции романа, состоящего, как небо из звезд, из частиц бытия.

В повести автор, кажется, исповедуется, он откровенен в воспоминаниях о многих личных переживаниях своей жизни, но о друзьях, коллегах, родных пишет с поэтически возвышенным чувством, создает запоминающиеся литературные портреты петербургских философов – Э. Соколова, М. Кагана, Б. Парамонова, Т. Горичевой и других. Через события жизни и свое мировоззренческое становление А.Л. Казин убедительно защищает преемственность отечественной истории, связь различных её периодов, будь то Русь Святая, имперская Россия, Россия советская, Советский Союз.

Как говорит доктор философских наук А.А.Корольков: «Александр Леонидович является тем редким мыслителем, который не противопоставляет исторические шаги в развитии нашего Отечества, хотя и сознает трагизм, противоречивость этих шагов. Здесь сказался синтетический талант мыслителя и публициста».

Такое симфоничное понимание истории и действительности свойственно милосердному верующему сердцу, имеющему опыт исповеди, человеку смелому духом, наследуемому от духа Ленинграда – Санкт-Петербурга, которым пронизано литературное полотно. Автор не прямолинейно, но прикровенно, посредством изобразительных приемов, через художественные детали признается в любви своему городу, который представляет объективной, божественной реальностью, подобной России и Космосу, будучи убежденным, что человек стремится не столько к утверждению нового, сколько к близости святого.

 

 

И все же о чем книга А.Л.Казина, в которой сопоставляются эпохи, времена и годы личной жизни, антагонистические идеи классики и постмодерна, творческая страсть и молитвенная аскеза, осмысливается противостояние и взаимопроникновение Космоса и Хаоса? Эта книга о том, «Что есть Россия?», о ее тайне, о люби Господней к Своему творению и об ответном чувстве творения к своему Творцу. О сбережении и защите этого божественного чувства. Так говорит автор: «Любовь возносится здесь не только выше знания (в том числе мистического гнозиса) и умения (магии, т. е. технологии), но и выше самой веры. Верить в Бога — еще не значит быть с ним. «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2:19). Для восхождения к сущему нужно любить его — иначе получится как у героя «Краткой повести об антихристе» В. С. Соловьева, который и в Бога веровал, но любил только себя. Из Послания апостола Павла следует, что христианская любовь больше долга и уж, во всяком случае, не сводима к какому-либо моральному правилу, вроде кантовского категорического императива: «с отвращеньем в душе делай, что требует долг». Всё напряжение христианской духовности есть выражение парадоксальной (сверхрациональной) любви Высшего к низшему, Совершенного к несовершенному: в этом начало и конец православной России».

Напряжение христианской духовности требуется и для прочтения всей двухтомной книги, и для понимания того, что это выдающийся труд, отражающий поиски и обретения автора за 60 лет его творчества. А.Л. Казина нельзя однозначно назвать только философом, хотя таковым, одним из немногих лучших, он является, судя по высокому признанию в научном сообществе его обширного творчества, а также по популярности в читательской среде. Это творчество человека с художественным видением мира, с поэтической душой и любящим сердцем. Но читателю, если в нем нет любви к своему Отечеству, к истории, православной вере, многое будет непонятно. Однако читать А.Л.Казина надо и такому, так как книга «Космос, хаос и совершенство. Русский опыт» не только познавательная, но и воспитывающая мысль, вразумляющая душу, милосердствующая сердце. Прочтение книги сродни участию в строительстве классического Собора. Как говорит автор, Собор строится внутри человека и между людьми. Свой Собор создал выдающийся писатель-философ во имя своего Отечества и для объединения ближних и дальних своих, в которым только и рождается радость, вера и любовь.

Именно эти чувства открывают глаза человеку на истину. «Всякий, сущий от истины, слышит Мой голос» (Ин. 18: 37). Ведь, как говорится в Толковании, «слово истины благоприемлемо для познавших уже и любящих ее, а для не таковых – нет». И пророк Исаия говорил: «Если не уверуете, и не уразумеете» (Ис. 7:9). Уверовать, полюбит ближнего своего, уразуметь истину, вступить с ней в духовный диалог помогает труд выдающегося философа А.Л.Казина, утверждающий всемирное и вневременное значение Русской Веры, Русской Любови, Русской Истины.

 

                                          

 

 

                                           Мария Фомина-Семанова 

искусствовед

 

 

ФИЛОСОФ ВЕЧНОЙ РОССИИ

 

В 2025 году исполняется 80 лет одному из самых крупных мыслителей современной России и Европы – Александру Леонидовичу Казину. К юбилею вышли его избранные труды в двух томах, которые собрали самое важное из написанного автором. Главной темой и предметом осмысления философа из Петербурга стала сама русская цивилизация в её развитии, катастрофах, историческом и религиозном смыслах. Православное царство во взлётах и падениях, под сенью Святой Руси и под атаками недругов с запада и востока, под тяжестью собственных ошибок и грехов – вот краеугольный камень, на котором строится мысль Александра Казина. Выходец из петербургской семьи с дворянскими корнями, родившийся в самом центре имперского города с видом на ангела Петропавловского собора из окна коммунальной квартиры, Казин не мог не стать поэтом и любомудром в русско-европейском духе и стиле. От Андрея Белого к Сергию Радонежскому, от преодоления марксизма и либерализма в молодые годы к приятию и осмыслению наследия русской религиозной мысли. Таков сложный и в то же время очень цельный путь петербургского философа, юность которого пришлась на оттепельные 60 е, так и не выросшие из своей дедовской шинели времён Гражданской войны. Но для него самого противоречия русской мысли и русской истории снимаются их экзистенциальным содержанием, отсюда стремление примирить белых и красных, завершить Гражданскую войну в головах интеллигенции. И в то же время духовно вразумить этого вечно недовольного, вечно страдающего российского интеллигента, члена беспочвенного ордена с претензией на мессианство.

Казин, начавший с изучения петербургского Серебряного века с его вершинами и низинами духа, прошёл путём всея земли к постижению христианства и пониманию России через призму православия. Во времена нового западничества и поистине смердяковской русофобии 1990 х он возвысил свой голос в защиту русской культурной традиции и создавшего её народа. Поистине глотком чистого воздуха стала для всех думающих о судьбах отечества его определяющая по направлению мысли книга 1998 года «Последнее царство. Русская православная цивилизация». Темы русской красоты, России в мировой культуре и понятие верующего разума стали важнейшими в философской проблематике Александра Казина. Он занимался сюжетами русской эстетики начала ХХ века, диалектикой художественного образа (сквозные темы его двух диссертаций), творчеством Пушкина, Достоевского и Андрея Тарковского, заведовал сектором кино в Институте искусствознания и кафедрами в вузах, читал лекции по философии культуры и истории русской мысли… Но сквозь все его тексты, глубокие и лёгкие по стилю одновременно, проходила основная мысль: фаустовская западная идея и связанный с ней кризис гуманизма приводят к «закату Европы», им противостоит «русская идея» как ядро православной культуры, как последний «удерживающий» в мире постмодернистского разрушения образ человека.

Нынешний двухтомник, подводящий итоги нескольких десятилетий напряжённых размышлений и исканий, назван «Космос, хаос и совершенство. Русский опыт». Первый том посвящён философии, второй – литературе. Казин принадлежит к поколению литературоцентричной русской и советской интеллигенции, и для него философия и литература равновелики, а русские гении и русские святые становятся частью единой православной культурной традиции. В жизни Пушкин и Серафим Саровский не были знакомы, но в пространстве «вечной России» (название одной из книг Казина) они становятся рядом в противостоянии мировой энтропии и саморазрушению человека.

Назовём лишь некоторые из заглавий. Первый том делится на «Философию философии» (имя, символ, верующий разум), «Философию России» и «Философию искусства». Для Казина, как и для Бердяева, очень важна антиномичность истории, антиномичность самой русской судьбы, и он собирает здесь воедино свои блестящие и парадоксальные умозаключения. Он проводит границы между молитвой и творчеством, между классикой как совершенным, модерном как «слишком человеческим» и постмодерном как тотально игровым. Его вывод о западной постхристианской цивилизации неутешителен: смерть Бога (по мрачной мысли Ницше) приводит к смерти не только автора, творца, но и самого человека. Человек сращивается с компьютером, становится частью матрицы, утрачивает индивидуальность вместе с верой в Бога и верой в себя самого.

Мысль Казина не противоречит святым отцам: человек, забыв о Богочеловеке, не становится сверхчеловеком, напротив, он устремляется в небытие. Даже если это небытие обставлено с комфортом цифрового рая. Антиутопия – это, как известно, осуществлённая утопия. Рай обезбоженного человека оборачивается адом. И здесь, по Казину, только русская культура, симфонически соединённая с православной цивилизацией, может стать выходом из тупика постхристианского и постгуманистического безвременья. Во втором томе собраны литературные эссе, опыты философской биографии (простирающейся на просторах от Александровского парка до Купчино), философский словарь (от «Америки» до «Я» – того «Я», что живёт для Бога, но в пограничной области между светом и тьмой). Впрочем, не будем нудно перечислять части так увлекательно написанного Казиным романа с философией. Так писать умеет только он. В его текстах есть и глубина мысли, и полёт литературной фантазии, и простота в выражении очень сложных идей. Там много чувств – к людям, литературным произведениям, гениям слова, Петербургу и, конечно, России. Собственно, любовью всё начинается и всё завершается. Любовь в душе философа неотделима от непрестанного поиска истины, и в итоге они соединяются вместе: это любовь к той самой православной русской цивилизации, которую автор полагает единственно истинной на пути к совершенству. А значит – к Богу. Присутствие Бога философ ощутил ещё в раннем детстве, услышав ночную молитву своей бабушки, к Нему обратился в зрелые годы и никогда уже не покидал в своём творчестве – во славу Его и русской мысли.

 

                                                                                            Источник «Литературная газета»