28 августа – Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Опубликовано От szhigulin

Пресвятая Матерь Божия после Вознесения Иисуса Христа жила на земле еще несколько лет одни христианские историки говорят —10 лет, а другие — 22 года. Апостол Иоанн Богослов по завещанию Господа Иисуса Христа принял Ее к себе в дом и с великой любовью заботился о Ней, как родной сын, до самой Ее кончины. Пресвятая Матерь Божия стала для всех учеников Христовых общею Матерью. Они вместе с Нею молились и с великою радостью и утешением слушали Ее поучительные беседы о Спасителе. Когда вера христианская распространилась в других странах, то многие христиане приходили из дальних стран увидеть и послушать Ее.

Живя в Иерусалиме, Матерь Божия любила посещать те места, на которых часто бывал Спаситель, где Он пострадал, умер, воскрес и вознесся на небо. Она молилась на этих местах: плакала, вспоминая о страданиях Спасителя, и радовалась на месте воскресения и вознесения Его. Она часто молилась и о том, чтобы Христос скорее взял Ее к Себе на небо.

Однажды, когда Пресвятая Мария так молилась на горе Елеонской, явился Ей архангел Гавриил, с райскою финиковою ветвью в руках, и сказал Ей радостную весть, что через три дня окончится Ее земная жизнь и Господь возьмет Ее к Себе. Пресвятая Богоматерь несказанно обрадовалась этой вести. Она рассказала о ней нареченному сыну Своему, Иоанну, и стала готовиться к Своей кончине. Прочих апостолов в то время не было в Иерусалиме, они разошлись по другим странам проповедовать о Спасителе. Богоматерь желала проститься с ними, и вот Господь чудесным образом собрал всех апостолов к Ней, кроме Фомы, перенесши их Своею всемогущею силою. Горестно было им лишиться Госпожи и общей Матери своей, когда они узнали, для чего Бог собрал их. Но Божия Матерь утешала их, обещая не оставлять их и всех христиан после Своей смерти, всегда молиться о них. Потом всех их благословила.

В час кончины необыкновенный свет осиял комнату, где лежала Божия Матерь; Сам Господь Иисус Христос, окруженный ангелами, явился и принял Ее пречистую душу.

Апостолы похоронили пречистое тело Божией Матери, по Ее желанию, в саду Гефсиманском, в пещере, где покоились тела Ее родителей и праведного Иосифа. При погребении совершилось много чудес. От прикосновения к одру Божией Матери слепые прозревали, бесы изгонялись и всякая болезнь исцелялась. Множество народа следовало за Ее пречистым телом. Иудейские священники и начальники старались разогнать это святое шествие, но Господь невидимо охранял. Один иудейский священник, по имени Афоний, подбежал и схватился за одр, на котором несли тело Божией Матери, чтобы опрокинуть его. Но невидимый ангел отрубил ему обе руки. Афоний, пораженный таким страшным чудом, тут же раскаялся, и апостол Петр исцелил его.

Через три дня после погребения Божией Матери прибыл в Иерусалим и отсутствовавший апостол Фома. Он был очень опечален, что не попрощался с Божией Матерью, и всею душою желал поклониться Ее пречистому телу. Апостолы, сжалившись над ним, решили пойти и отвалить камень от могильной пещеры, чтобы дать ему возможность проститься с телом Божией Матери. Но когда открыли пещеру, то не нашли в ней пресвятого Ее тела, а только одни погребальные пелены. Изумленные апостолы возвратились все вместе в дом и молились Богу, чтобы Он открыл им, что стало с телом Божией Матери. Вечером, по окончании трапезы, во время молитвы они услышали ангельское пение. Посмотрев наверх, апостолы увидели в воздухе Божию Матерь, окруженную ангелами, в сиянии небесной славы.

 

“Закон Божий”
Издательство Братства во имя св. князя
Александра Невского
Нижний Новгород
2004

Актуальность темы «Православного Возрождения 14-первой половины 15 вв.» для современного мира

Опубликовано От szhigulin

 

 

 

Наталья Ложкина,

кандидат культурологии, сотрудник Государственного Эрмитажа

Актуальность темы «Православного Возрождения 14-первой половины 15 вв.» для современного мира.

 

Тема моего научного исследования весьма актуальна в России начала ХХI столетия. Для нашей страны обретение  нового «мирового лица» и новой земной миссии оказывается неразрывно связано с потребностью духовно-культурного синтеза различных форм своего  исторического опыта, в котором идея Православного Возрождения играет огромную роль. Кризис Западной цивилизации, пытающейся установить мировое господство ведет мир к уничтожению. Глобализаторы, представители так называемого «золотого миллиарда» стремятся установить мировую диктатуру: им не нужна Великая Россия – главная преграда на пути к мировому господству. Поэтому продолжаются войны на востоке, сопровождаемые гибелью и страданиями сотен христиан и разрушением древнейших христианских святынь. События, произошедшие за последние годы на Украине, Сирии кардинальным образом изменили геополитическую ситуацию в мире. Экспертами высказывается мнение о том, что украинский и сирийский кризисы были вызваны искусственно для дестабилизации, в первую очередь, России. Специфические формы и методы уничтожения Православия апробируются на Украине, Молдавии, Болгарии и других православных странах. В частности Украина под предлогом реализации принципа так называемой «свободы совести» искусственно поделена на четыре враждующие между собой христианские конфессии. Под любыми предлогами предпринимаются попытки разорвать духовное единство канонической Украинской Православной Церкви Московского патриархата. Украинский народ вынужден наблюдать постепенное наступление духовной катастрофы, которая разворачивается на ее территории… Этот переворот и карательную войну цинично, только из собственных политических расчетов, поддерживают США и страны ЕС, нарушая самые основы международного права и человеческого благородства. Они бесстыдно помогают незаконной киевской хунте убивать гражданское население Донбасса, разрушать жилые дома, храмы, исторические памятники, промышленность и жизнеобеспечивающую инфраструктуру.

В последние годы на повестку дня все чаще выходит проблема преследований и дискриминации христиан в тех регионах, где они составляют меньшинство: Ближний Восток, Северная Африка, Юго-Восточная Азия. В ряде стран этих регионов христиан убивают, разрушаются церкви, уничтожаются древнейшие христианские реликвии. Таким образом, будущее христиан Сирии видится очень скорбным: уже сейчас там начинает осуществляться иракский сценарий, при котором 90% христиан покинули страну. Не менее сильный удар нанесен по православной Греции. Греция – особая страна. Это страна, где Православие является государственной религией, где находится Святая Гора Афон – одно из важнейших духовных мест мирового Православия. По Греции  был нанесен жесточайший удар другого порядка. Мирных греков не уничтожали физически, как сербов. Греков разорили «демократическим рынком», финансово, чтобы банально обанкротить и скупить их территорию, при этом лишив сам народ не только веры, но и самого этого уникального, с глубочайшими интеллектуальными и духовными традициями государства. Процесс  уничтожения Греции продолжается… Как бы физически не уничтожали Сербию, не разрушали

Косово

материальный и духовный монолит Греции, не доводили до тотальной духовной деградации Украину – все это, вероятно, для сил зла очень важно, но не в той степени как необходимость уничтожения самой большой православной страны – России. России, которая все еще имеет огромный потенциал в экономике (почти треть мировых сырьевых запасов человечества). России, которая еще могущественна в военно-политической сфере – страна обладает ядерным и другими видами оружия, способными защитить себя и союзников от внешней агрессии. России – многонациональной страны, сплотившей многие народы на лучших традициях духовной идентификации человечества. Для Православия традиционные религиозные конфессии России – не враги, а, скорее, союзники в решении многочисленных, стоящих перед обществом, задач. Нет сомнения, что Русская Церковь в наши дни начинает остро сознавать свою ответственность за состояние общества, государства, культуры, цивилизации, а не только отдельной человеческой души. Свидетельством того являются многообразные социально-культурные инициативы церковного руководства, а также принятие Юбилейным Архиерейским собором 2000 года «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви». Этот документ – фактически программа социального возрождения не только России, но и других стран. Эксперты уверены, что НАТО атакует православие, потому что именно оно объединяет весь русский и славянский мир и является своеобразным стержнем для жителей России.

В условиях практической опасности дальнейшего подрыва национально-культурных оснований человеческого бытия, связанную с глобализмом, хаотическим смешением наций, рас и культур, что представляет реальную опасность для национальных государств и культур — идеи Православного Возрождения XIV-первой половины XV вв. могут стать основой для нового процесса Возрождения России и бывших стран Византийского Содружества, новым культурным проектом. Данное научное исследование весьма актуально также в связи с делом сохранения древних христианских храмов на территории Сербии, Греции, Македонии, Черногории. В период с 1999 по 2004 годы было уничтожено 150 православных храмов, огромное количество икон, святых мощей и церковной утвари в Косове. После Второй мировой войны это самая масштабная в Европе культурная катастрофа. Кроме этого, последние десятилетия идет активное физическое уничтожение славянского мира, тех народов, которые в эпоху Православного Возрождения XIV – первой половины XV вв. входили в так называемое Византийское Содружество Наций. После американских бомбежек, стремительно сокращается население Сербии (20 тысяч в год!), так как на Сербию были сброшены бомбы с ураном. Сербия – это в наши дни Второй Чернобыль.

В культурологическом исследовании показано, что Сербия и Болгария в XIV веке были передовыми странами в смысле восприятия ею значения святоотеческого учения, искусство этих стран было проникнуто исихазмом, ставшим стержнем Православного Возрождения. В это время исихазм оказал чрезвычайно значительное влияние на художественную культуру Византии и стран Византийского Содружества, повлияв на творчество во всех многообразных формах церковного искусства: в изобразительном искусстве исихазм вызвал изменение живописного стиля в самом Константинополе, в славянских же странах паламитская тема «фаворского света» нашла необычайно яркое воплощение в иконописном творчестве. Ни одно из церковных искусств не мыслимо и не осуществимо вне аскетической молитвенной практики, без подвига созерцания в рассматриваемый период: все виды искусства в Византии и в странах Византийского Содружества базировались на фундаменте единой системы православной аскезы. Начавшееся Возрождение культуры балканских народов одновременно было религиозным Возрождением XIV–XV вв., связанным с расцветом святости. За век до своего падения Византия смогла сформулировать и обосновать концепцию синергетичности, а также положить начало культурному претворению этой концепции: центром, где формировался новый стиль, новая культура, был Константинополь: лучи столичного воздействия достигли периферийных областей — в частности, Сербии, Македонии, Болгарии, где в это время наблюдается расцвет художественного церковного творчества. Самое интересное и новое в предлагаемом подходе – рассмотрение средневекового наследия Балкан в максимально широком мировом контексте. В сегодняшней реальности идея Византийского Содружества в эпоху Православного Возрождения XIV – первой половины XV вв. могла бы стать основой для последующего культурного Возрождения стран православной ойкумены и способствовала бы дальнейшему развитию всей мировой цивилизации на основе христианских ценностей.

 

Византийские и русские подлинники в средневековом эстетическом сознании

Опубликовано От szhigulin

иеромонах Исаакий (Потапов)

 

 

 

 

 

 

ВИЗАНТИЙСКИЕ И РУССКИЕ ПОДЛИННИКИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ЭСТЕТИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ

 

В современном искусствоведении считается, что к магистральным путям развития мировой культуры Русь приобщилась благодаря Византии – наследнице эллинской цивилизации. Великая античная школа, преображенная в контексте христианской духовной культуры, сохранила для русского искусства созерцательный покой и гармонию, верность классическим моделям, благородство пропорций, духовную и телесную красоту в их взаимосвязи.[1] Авторитет Византии и византийских источников связан, прежде всего, с эпохой Вселенских соборов. Необходимо вспомнить о причинах появления иконописных подлинников в Византии. Своеобразным толчком для их возникновения явились иконоборческие смуты, которые вызвали необходимость установить надзор за деятельностью иконописцев. Для Византии античное наследие – это школа изобразительного искусства, школа элементарной художественной грамоты. Богословское же содержание как иконографических программ росписей храмов, так и иконографических типов отдельных молельных образов было основано на догмате Боговоплощения и потому всегда сориентировано экклезиологически. Хотя по стилистике некоторые из дошедших до нас раннехристианских икон были написаны еще в традициях эллинистического портрета[2].

Византийские и греческие иконописные подлинники

Византийская агиографическая литература и иконописные подлинники стали важным подспорьем для развития иконописания. Они появились достаточно давно и состояли из копий и калек лучших, по мнению иконописцев, древних образцов. Еще в IX веке Феодор Студит упоминал о прекрасных образцах, отмеченных древностью[3]. Например, Византийский Минологий Василия II был составлен около 980 года. Изучением иконописных подлинников в XIXв. занимался также известный ученый А.П.Голубцов, который писал, что из сохранившихся самым ранним образцом греческого подлинника можно считать отрывок «из древностей церковной истории Ульпия Римлянина о наружном виде богоносных отцов». Этот отрывок из Московской Синодальной Библиотеки, датированный 993г., описывает внешность наиболее известных отцов Церкви. В него входят описания внешности святителей: Иоанна Златоуста, Афанасия Александрийского, Григория Богослова, Кирилла Иерусалимского и др. Описания напоминают описание лица Христова у Лентулла — так тщательно и подробно они составлены[4]. Авторитет подлинников подобных «Истории Ульпия Римлянина» и «Минологии императора Василия II» был настолько высок, что средневековая живопись Восточной Церкви использовала их правила за основу как в настенной росписи, так и в иконописании. Один из самых известных греческих иконописных подлинников — «Ерминию»  Дионисия — во французском переводе опубликовал в 1845 году, археолог Дидрон[5]. Известные ученые И.М.Снегирев и И.П.Сахаров в своих исследованиях также отмечали непреходящее значение греческой «Ерминии»[6]. А уже в 1868 году эта греческая рукопись была опубликована в русском переводе епископом Порфирием (Успенским) и привлекла к себе большое внимание исследователей и иконописцев. Занимавшийся исследованиями этого исторического памятника, А.П.Голубцов пришел к выводу, что «Еρμηνεια της ζωγραφικης» или «Наставление в живописном искусстве» это поздний афонский кодекс XVIIIв. – редакция византийского греческого подлинника[7]. Автор Ерминии – Дионисий Фурноаграфиот – считает себя учеником великого греческого иконописца Эммануила Панселина[8].

Средневековое восприятие и его особенности

Эти особенности вытекали непосредственно из религиозных и нравственных ценностей, наполнявших духовную жизнь русской церковной культуры. Одна из таких важных особенностей состояла в целостности мировосприятия православным сознанием. Окружающая действительность воспринималась как взаимопроникновение двух миров – временного или чувственного, и вечного духовного. Мир вечных ценностей, воспринимаемый духовными очами, играет ведущую роль в православном мировоззрении, но не может быть изображен иначе, чем при помощи системы символов. Этим можно объяснить символизм и отсутствие деталей в иконописи и стенописи русского средневековья[9]. Одними из центральных понятий, формирующих систему духовных ценностей христианина, являются категории “абсолютного Добра” и “абсолютного зла”. Бог Творец вселенной, пребывающий вне мироздания и одновременно внутри его, является также и источником Добра. Степень раскрытия образа Божия в человеке находится в зависимости от победы в нем духа над плотью. При этом зачастую плоть рассматривалась как зло. Разные масштабы изображаемых персонажей были связаны с полнотой, пребывающей в них благодати, а взгляд на мироздание и человека в этом мире дан как бы из космоса «с точки зрения Бога»[10]. И таким образом, даже если игнорировался хронологический ряд реальных событий, подчеркивалась значимость мира невидимого, абсолютного, вечного. Е.Ю. Кардаш также обращает внимание на стремление средневекового мировоззрения к систематизации знаний о мире и человеке для создания универсальной законченной картины мира, главную роль в которой играет иерархическая соподчиненность всех его частей. В практическом плане соблюдение этих вековых религиозно-нравственных устоев способствовало поддержанию «единства иерархически организованного общества»[11].

Идеалом для православного человека является Богочеловек Иисус Христос. Поэтому христианин стремится к обожению, развивая в себе данные Богом таланты, и приобретая в борьбе за спасение души черты совершенной личности. То есть, путь искусства Средних веков являлся также особой формой познания мира и самопознания[12]. Этими особенностями мировосприятия можно объяснить традиционную ретроспективность мышления авторов произведений средневекового искусства. Кроме того, церковное искусство ретроспективно уже потому, что постоянно обращается к событиям и темам Священной истории, источниками знания о которых являются Священное Писание и Священное Предание Православной Церкви[13]. Русская иконопись, в отличие от византийской, не выросла из античного реализма древнегреческого искусства, поэтому авторы не стремятся к оригинальности и новизне. Наоборот, иконописцы, писатели и зодчие используют для создания своих произведений выверенные старинные изводы, схемы и символику[14]. Отсюда становится понятным почему в искусстве Средневековой Руси такое распространение получили иконографические подлинники.

В своем труде «О литературе» Ф.И. Буслаев писал, что «мастера состояли или должны были состоять под непосредственным ведением церковных властей. Архиепископы и епископы полагаются руководителями и цензорами иконописного дела, которое сами они должны были хорошо разуметь. Это видно из того, что некоторые из московских митрополитов сами писали иконы, каковы Симон,  Варлаам,  Афанасий  и, особенно, Макарий, по мыслям которого могло быть составлено самое правило об иконописцах в «Стоглаве»[15]. То есть, эпохе XVI — XVIII  вв. была присуща строгая церковная цензура и художники без благословения священноначалия не могли внести в иконографию от себя ничего нового. Ф.И. Буслаев сделал вывод, что на практике ограничение свободы творчества узкими рамками копирования при недостатке, или отсутствии хороших образцов, удаляло русского иконника, незнакомого с античным наследием, от природы, которую тем более необходимо было изучать[16]. Однако, положительной стороной было то, что в лучших произведениях иконописи и литературы русского Средневековья остро звучала тема подчинения индивидуального, частного лично-божественному, наиболее полно раскрываясь в термине соборности, или всеединения, как высшей цели бытия. Поэтому отсутствие авторства на иконах очевидно было связано с тем, что личность человека – автора воспринималась как часть единого мироздания, творцом которого, а значит и икон, является Бог[17].

Русские иконописные подлинники

В XVI в. систематизация иконографических типов стала насущной потребностью церковного искусства. Активно начавшаяся на Стоглавом соборе (1551г.), узаконившим использование иконописцами подлинников, она создала предпосылки для возникновения научного периода истории русского искусства.

Эта деятельность особенно актуальна сегодня, когда существует необходимость восстановления духовных традиций в иконописи. И выполнение этой задачи связано было с ответом на вопрос: чем являлся подлинник для средневекового эстетического сознания? Был ли это «документ», содержащий богословские догматы и этические нормы, или область изобразительного искусства, развивающегося по законам эстетики? Очевидно, что подлинник, в понимании иконописца, сочетал в себе оба аспекта. При этом, эстетическая сторона являлась общей как для канона в подлиннике, так и для светской живописи, появившейся в XVIII в. Потому, что в самой эстетичности иконографии уже заложен момент классификации и систематизации живописи. Это мнение поддерживает современный автор М.Г. Давидова, когда пишет, что иконография рассматривает изображение с одной стороны как повторяющиеся в иконографических формулах особенности построения пространства, а с другой стороны как образ, имеющий символическое и богослужебное значение.[18]

Известный исследователь XIX века в области иконологии  Г.Д. Филимонов  писал о генезисе русского иконописного подлинника, в связи с постепенной систематизацией его иконографии. Он обнаружил множество разных редакций современного ему подлинника, начиная с XVI,  и до XIX вв.[19] И это множество отражает эволюцию иконографических типов. Ученый считал также, что недостатки древнейших подлинников в их краткости, средних — в том, что они уже излишне наполнены местными материалами, позднейших — в том, что они далеки от начальных древних образцов. Поэтому, чтобы исправить позднейшие ошибки, исследователю необходимо было применить методы сравнения подлинников с более древними для их критического анализа. При этом, за основу была выбрана, как наиболее древняя (XVI в.), Новгородская редакция подлинника (XVI в).[20] По замечанию Г.Д. Филимонова, поздние подлинники слишком удалены от канонических образцов в их первоначальном виде[21]. Таким образом, содержание подлинника составляет определенную иконографическую программу, имеющую черты сходства и различия с другими подлинниками — свой «канон». Некоторые иконописцы считают, что канон (запечатленный в конкретном подлиннике или характерный для определенной школы) — это, прежде всего, начало дисциплинарное. Но, протоиерей Сергий Булгаков отвергал эту точку зрения как ложное понимание богословского смысла канона. Для него, как и для многих современных авторов, канон – часть церковного предания, не требующая от иконописца рабского копирования.[22]

Известный искусствовед П. Евдокимов пишет, что знание Священного Писания и Священного Предания безошибочно воспитывает стиль и вкус, так как их одухотворенность, будучи основой иконописного канона, устанавливает главные принципы относительно формы и содержания[23]. Принципы эти лежат в основе как самих иконографических программ росписи храма,  в иконостасе, так и в подлинниках, служащих руководством и справочным пособием для иконописцев. С помощью этих принципов — принципов христианской догматики и эстетики — были разработаны образцы иконографических схем сюжетов из Священной истории и агиографических сборников, символические детали характерные для отдельных ликов.

 

[1]     Лицевые подлинники. Иконы и техника иконописи // Сайт. Икона.ру. URL: http://www.ukoha.ru/article/podlinno/ikona__cimvoli4eckaa_kartina.htm (дата обращения — 3.08.2011).

[2]     Алексеев С.В. Зримая истина. СПб.: Ладан, 2006. С.109.

[3]              Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. Переславль: Издательство братства во имя святого князя Александра Невского, 1997. С. 347.

[4]                  Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб.: Сатис. Держава, 2006. С. 301.

[5]     Гринберг Ю.И. Предисловие к Ченнини Ч. Книга об искусстве или трактат о живописи. СПб.:  Библиополис, 2008. С. 5-6.

[6]     Изопольская Н.В., Киселев Н.А. Русский иконописный подлинник // Художественное наследие № 10. М.: ВНИИР, 1985. С. 185.

[7]     Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб.: Сатис. Держава, 2006. С. 302-303.

[8]     Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб.: Сатис. Держава, 2006. С. 304-307.

[9]              Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 4-5.

[10]             Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С 6.

[11]                    [11] Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 7.

[12]                    Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 7.

[13]                    Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 7.

[14]             Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 7.

[15]            Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования; Статьи / Сост., вступ. статья, примеч. Э.Афанасьева. – М.: Худож. лит., 1990. С. 357.

[16]             Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования; Статьи / Сост., вступ. статья, примеч. Э. Л. Афанасьева. – М.: Худож. лит., 1990. С. 357.

[17]                    Кардаш Е.Ю. Символы средневекового русского искусства (иконография, архитектура). Обнинск, 1993. С. 6.

[18]        Давыдова М.Г. Программа росписи храма и вопросы христианской иконографии. Византия, Италия, Древняя Русь: монография. СПб.: ФГБОУВПО «СПГУТД», 2013. С. 2.

[19]             Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку конца XVI века с вариантами из списков Забелина и Филимонова. М., 1873. С. 3-4.

[20]             Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку конца XVI века с вариантами из списков Забелина и Филимонова. М., 1873. С. 3-4.

[21]    Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку конца XVI века с вариантами из списков Забелина и Филимонова. М., 1873. С. 3-4.

[22]    Сергий (Булгаков), протоиерей. Икона и иконопочитание. М.,1996.С.92.

[23]    Евдокимов П.Н. Искусство иконы. Богословие красоты. Клин.:  Христианская жизнь, 2007. С. 226.