Красивая девочка в церковь вошла
И сердцем внимает святыням.
Здесь радость и святость душа обрела,
Мгновенья мелькают благие.
Троичной косой украшается лик,
И взгляд изумлённый и кроткий.
Там лоб ко святыням тихонько приник,
Где Крест величаво-высокий.
Красивая девочка плачет, склонясь,
Всё светится взгляд синеокий.
И хочет она Богу сердце отдать,
Чтоб Верой открыться глубокой.
Схимонахиня Анастасия
Нас вместе Господь собирает
По жизни с любовью ведет.
Он словом своим назидает,
Душа Ему песню поет.
У Господа мы всегда дети,
Его только слушать должны,
Он самый любимый на свете,
Мы светом Его рождены!
И если однажды споткнемся
Или оступимся вдруг,
Лицом мы к Нему повернемся,
Христос руку даст нам, как друг!
Валерий Шамрай
ень жен несущих миро Богу:
Такой есть праздник на Руси.
Его к небесному чертогу,
Достойно нужно пронести.
И чтоб горела в сердце свечка,
Среди скорбей и жизни бурь.
Молитв, в устах, струилась речка.
В душе жила, Небес лазурь.
Не власы тело украшали
А сокровенный человек.
Молчанье, кротость уважали,
В сей не простой, лукавый век.
И чтоб, пред Божиим престолом,
Предстать, с очищенной душой.
За жизни суетным, порогом,
Стяжать венец небесный свой.
Сергей Заляжный
отрывок из поэмы
Я возвращалась как-то поздно
И повстречался мне монах,
Он шел в далекий скит, возможно,
Укрытый от людей в лесах.
О жизни, людях говорили,
Страданьях, войнах, нищете,
И о монахах не забыли,
О их тяжелом бытие.
«Скажи, монах, что Миром движет,
Тобой к примеру, Божий сын,
И неужели Бог нас слышит,
Коль в ночь идешь совсем один».
И отвечал монах печально:
«А что ты знаешь обо мне?
Прошел я путь не ближний, дальний,
Ищу я истину в себе.
Я истину ищу в покое,
Вдали от суеты мирской,
И не грозит мне путь изгоя,
Я заслужил любви людской.
Я видел, как горели танки,
И слышал стон своих парней,
Их подвиг высочайшей планки,
Но я не вижу смысла в ней.
Мне монастырь предписан ветхий,
Кругом леса и только Бог,
Его оставили мне предки,
Там обрету я свой порог…
… … … … … …
Пять лет прошли в одно мгновенье,
Обитель выстрадал свою,
А помогала вера, рвенье,
Он пережил свою вину.
Его Душа заговорила,
Мир в сердце, радость обрела,
Печаль, невзгоды позабыла,
Из прежней жизни прогнала.
И вот однажды на рассвете,
Когда он с Богом говорил,
Услышал пение он в Свете,
Туда свой взор оборотил.
И он подумал: «что за чудо»,
Уж не мерещится ль ему?
Монахи шли из ниоткуда,
Глазами видел, наяву.
Шагали стройными рядами,
Из Света вышли неспеша,
С благоговением держали
В руках Святые образа.
Они в обитель проходили
Иконы, утварь поднося,
Елеем щедро окропили
И под конец благословя.
Монахи прошлыми веками
Премудрость жизни осознав,
Теперь, живя под небесами,
Свой дар обители послав.
Они всегда к нам приходили,
И Свет Души в себе несли,
О них мы помним и поныне,
Покров любви над нами ткли.
Чтоб поняли живущие ныне,
Всю слитность Неба и Земли,
Напомнив нам, чтоб не забыли,
Зачем мы в этот Мир пришли.
Людмила Яковлева “Две жизни”,
Интеграф, 2000 г.
Я становлюсь немножечко иной,
Когда иду безмолвно по дороге,
Здесь даже снег над ледяной рекой
Со мной все время говорит о Боге.
Напоминает о Тебе восход,
А вечером – дрожание заката,
И потому мы вместе каждый год
С улыбкой устремляемся куда-то.
Наталья Павлова
“Вестник Александро-Невской лавры”
№1-2(114-115), 2015
ветлый праздник Успение,
Ангелов Божьих пение.
Радостное мгновение,
Бога Христа явление.
Душу Матери ласково
Сын забирает на небо.
Смотрит Чистая счастливо,
Господа видяще Сладкого.
Легкого жизни бремени
Вам пожелаю с Господом.
И не уйти безвременно,
Будьте Христовым золотом!
Архиепископ Питирим (Павел Волочков)
“Духовный луг”, Сыктывкар, 2018.
Клевер, лютики, да кашка
Вдоль тропинки луговой.
И веселая ромашка
Мне кивает головой.
День чудесный – воскресенье,
Небо ласковая синь;
Птичек радостному пенью
Колокольчик вторит: “дзинь!”
Словно уголочек рая
Здесь Господь для нас воздвиг:
Сад цветет благоухая,
А в лесу – живой родник.
Подходите! Кто последний
окунутся в лоно вод?
Поспешим скорей к обедне.
Слышишь? – Колокол звонит!
Татьяна Егорова.
Лёгким кружевом облака
К нам приплыли издалека.
«Что расскажете, гости дальние?»
«-Велика земля, велика!
Красота земли русской милая,
Нет на свете ее милей.
Вся неброская, молчаливая,
Бесконечная ширь полей.
Над лесами да над равнинами,
Над разливами дивных рек
Проплывали мы небом синим
Над землёю, где жив человек.
Ваш удел велик, люди русские,
Вам богатый дарован край…
Но к Великому тропы узкие –
Нить спасения не теряй,
Да не бойся ты, человече,
Никого на трудном пути.
Твой клубочек до жизни вечной
Пусть поможет тебе дойти
По бескрайним путям-дорогам,
По дремучим глухим лесам,
Твоей веры клубочек к Богу,
К Царству Света на Небесах.
Мы же странники, гости вечные,
Видим будущее земли –
Как на теле ее искалеченном
Раны-рубища заросли.
По всей страждущей Земле-матери
Разольются потоки целебные
Всё врачующей благодати –
Силы Божьей лучами волшебными.
И засветится, осиянная
Новым светом и новой радостью,
И явится в ней первозданная
Красота, людям новой благостью.
А из недр её дети Божии
Все восстанут на зовы трубные.
Облеченные светом тоже,
Сбросят время земное, трудное.
Отворятся чертоги царские
Благодати и жизни райской.
Новым светом и светлой новью
Переплавится всё любовью.
Надежда Ломова
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризной,
Я буду скакать по следам миновавших времен…
………………………………….
Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.
И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, —
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!
О сельские виды! О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,
Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!
Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы,
Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
Что, все понимая, без грусти пойду до могилы.
Отчизна и воля, — останься, мое божество!
Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей!
Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
И тайные сны неподвижных больших деревень.
Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.
И только, страдая, израненный бывший десантник
Расскажет в бреду удивленной старухе своей,
Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,
Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей…
Николай Рубцов (1936-1971)
Отрывок из стихотворения
Северо-Западное книжное издательство
Архангельск, 1977
Гравюра Г. и Н. Бурмакиных
Рождество Христово
Счет годам ведет.
Этот праздник снова
К нам на двор идет –
И несет с собою
Радость детских лет,
И над всей землею
Проливает свет.
Старость оживляет,
Младость бережет.
Будь благословен ты,
Рождества приход!
1970
Архимандрит Исаакий (Виноградов) 1895-1981
Газета “Вера” №1(819), 2019
Приснилась Война.
Приплелась.
Возвратилась.
Какая и в снах
Это страшная сила!
…Бежал я, чудак,
По безлюдной шоссейке,
А Бешеный танк
Приближался с весельем.
Так было. Так было!
Я помню, поверьте.
И делалось потно
от близости смерти.
И звонкие траки
Давили дорогу…
И все-таки – враки,
Что не было Бога.
Бог ринулся с неба
На звездах, на крыльях!
И танк – словно не был –
Задохся, накрылся.
Рванула по танку
тяжелая бомба…
И, знать, улыбнулся
Спаситель мой, Бог-то …
Мой Летчик смеялся
В стеклянной кабине.
Ах, как бы узнать
Его вечное Имя?!
Все это из сна,
Из былого, из грезы…
Приснилась – Война,
Ненавистная проза!
Глеб Горбовский
Аврора №2 1971 г.
Празднество установлено в память спасения Москвы от нашествия Тамерлана в 1395 году
Икону Богородицы целуя,
Я вдруг сухим листом
затрепетал,
И, равнодушный и к добру, и злу я,
Дышать, как мне казалось,
перестал.
Я видел лишь,
как держат Ее руки
Богомладенца Господа Христа.
В глазах Обоих —
боль грядущей муки
И — слава победившего Креста!
Евгений Санин
В колокольчике пчела
Благодарно замерла.
Неотрывно пьет
Благодатный мед.
За пчелой я слежу,
На цветок я гляжу
И из той же чаши пью
Чистой радости струю.
И молюсь, и пою,
Бога дивного хвалю.
Полетит моя пчела,
А за ней моя хвала
Прямо, прямо, прямо, прямо
В вышину земного храма
С мириадами дыханий,
С мириадами звучаний,
В неумолчном хоре их
Прозвенит и этот стих.
Солодовников А.А. 1893-1974
В
сем открываю двери в Жизнь.
И в них смотрю я сам.
Ты крепче за руку держись,
Идем в Господний храм.
Там море счастья и любви.
Плеск радости святой.
Ты только рук не разорви,
Нас ждет Господь Живой!
Господь Живой!
А в нем и мы, живые на века!
Господь Живой!
Цветут сады, течет любви река!
Архиепископ Питирим (Волочков)
“Духовный мир”, 2018.
Войдете вы в часовенку когда,
Увидите иконы в два ряда
И живописные святые херувимы.
Они в часовенке давно уже хранимы
Усердьем нашего народа
И старостой из моего же рода.
Самойлом, дедушкой, они заведены,
Из города сюда привезены.
Я помню: дедушко-то мой
Хоругви с бабушкой обшили бахромой.
Творенье Силы и Луки –
Прекрасная работа их руки.
То – холст большой на потолке
И мир небесный на холсте.
В сияниях святых небес –
Творец вселенной и чудес.
И в красоте миров своих,
И в сонме ангелов святых
Написан Саваоф-Господь…
Часовня старая на речке…
Там солнышко весной сияет,
Ребят на речке пригревает,
И оврагом на восток
Протекает ручеек.
Начинается ручей, –
Сразу общий и ничей.
Он течет, течет, журча,
Из холодного ключа.
Под Михайловой горой,
Лишь весеннею порой
Ночью он и днем шумлив
И болтлив, и говорлив.
Да и летом от дождей
Разливается ручей.
Ниже струйки прибивает:
Родничок в него втекает.
И чем ниже, ниже, ниже, –
Шире он: к устью поближе.
Струйки все смелей текут,
Речкой там его зовут.
А уже под Шаболой
Ручеек совсем большой.
Тут положена колода
Деревенскому народу:
Бабам скатерти стирать,
Сарафаны полоскать,
И онучи, и рубахи:
Наши бабы не неряхи.
Честняков Ефим
(1874-1961)
Г
П
от, кто читает Святое Писание,