О пингвинах и буревесниках

 Анатолий Степанов

главный редактор информационно-аналитической
службы «Русская народная линия»,
эксперт Изборского клуба,
доктор исторических наук,
писатель

 

 

О ПИНГВИНАХ И БУРЕВЕСНИКАХ

 

Хотя автор нижеследующей статьи и критикует позицию редакции РНЛ, но мы публикуем её, поскольку не боимся критики. Однако считаем позицию, им выражаемую методологически ошибочной. Ошибка заключается в том, что автор не делает различия в имперской (российской) и либеральной (европейской) реакции на угрозу исламизации. Нам ни в коем случае не стоит уподобляться либеральной позиции в отношении мусульман, иначе мы можем вполне дойти до того, что было в Европе, когда европейские политики выражали солидарность с журналистами-провокаторами из «Шарли Эбдо», публиковавшими карикатуры на пророка Мухаммеда, исходя из того, что не должно быть зон вне критики. Точно также безумная война с хиджабами, которой занялись пропитанные либерализмом чиновники Владимирской области и депутаты ГД от либеральной партии «Новые люди», идёт в русле либеральной борьбы с исламизмом.

На деле борьба такими – либеральными – методами ведёт только к войне православных и правоверных, а это – мечта глобалистов.

Больше того, в пору, когда мы находились под властью либеральных догм и внедряли у себя европейские институты и ценности, именно наличие мусульманских анклавов в России не позволило нам принять гомосексуалистские нормы и ювенальную юстицию, именно мусульманские регионы сказали твёрдое «нет» этим планам московских либералов и вопрос подвис, пока в Москве В.В. Путин не переломил окончательно ситуацию.

Поэтому горьковский образ «пингвинов и буревестников», конечно, яркий, но к этой ситуации мало применим, поскольку пользы от этого образа мало как для верного описания ситуации, так и для поиска путей решения проблемы.

Подробнее:

https://ruskline.ru/news_rl/2024/12/17/o_pingvinah_i_burevestnikah 

                                                                                          ГЕОРГИЙ ЕРМОЛОВ

                                 

 

 

                                     О ПИНГВИНАХ И БУРЕВЕСНИКАХ

                        Комментарии на тему «какой-то части патриотов»

 

Всё смешалось, как отмечает в недавней публикации И.А. Романов: «и губернаторы в хиджабах, и перуны на заборах», и не только «в разумении людей более грубых» – по корректному определению Иоанна Златоуста, но и в среде, вполне себе образованной, и духовно подкованной. Позиция А.В. Сошенко – «ошибочная» по мнению РНЛ, как раз и отражает точку зрения «какой-то части патриотов», которые сумели сохранить разумение не «грубое», и ещё как-то способны ориентироваться в беспорядочной свалке понятий и явлений.

https://ruskline.ru/news_rl/2024/10/31/hidzhaby_nikaby_ewe_nuzhno_razobratsya_chto_eto_takoe

Если отцы-основатели способны наблюдать ныне то, что мы, ничтоже сумнящеся, называем либерализмом, то гарантированно переворачиваются в гробах, потому что квазилиберализм современности и есть одна сплошная грандиозная провокация, тему которой и затронула РНЛ в недавних публикациях, и отношение к классическому либерализму имеет такое же, как обезьяна к человеку.  А пока – небольшое, и не лирическое отступление.

2022 год. Профессор французской литературы Парижского университета пребывает в состоянии перманентной депрессии. Кризис во всём – и в профессии, и в семье, и в интимной сфере. Утрата смысла существования подводит его к черте самоубийства. Но всё резко меняется, когда в стране на президентских выборах побеждает лидер организации «Мусульманское братство» Мохаммед бен Аббас. «Братство» вполне себе умеренное, всяческий экстремизм порицающее, однако перемены в стране производит революционные: университет нашего горе-профессора приватизируется, равенство полов упраздняется, многожёнство узаконивается.

Грандиозны планы и во внешней политике. «Мусульманское братство» стремится преобразовать Европейский Союз в новую Римскую империю во главе с Францией демократическим путём: после прихода к власти во Франции и других странах Европы расширить Европейский союз за счёт включения в его состав Турции, Туниса, Египта. В этом «обновлённом» исламизацией французском обществе наш возрождённый к жизни профессор принимает ислам и «находит себя»: получает престижную работу и несколько жён, специально подобранных для него. Жизнь, наконец-то, удалась!

Читателю не стоит пугаться. Всё вышесказанное не бред параллельной реальности, а вольное изложение романа французского писателя Мишеля Уэльбека «Покорность» образца 2015 г. Чтение весьма поучительное и полезное во всех отношениях – мусульман порадует и прибавит жизнеутверждающего оптимизма, а христиан, возможно, сподвигнет к размышлениям. Хотя, как показывает жизнь, «блажен, кто верует»… Тем более, как выясняется, мусульманская душа не менее загадочна.

Очередной выпуск скандально известного французского сатирического журнала «Шарли Эбдо», пришёлся на 7 января 2015 года, как раз в день выхода романа, и был ему посвящён.  На первой полосе издания  разместилась карикатура на писателя с подписью: «Предсказания мага Уэльбека: в 2015 году я потеряю зубы, в 2022 году я соблюдаю рамадан». В этот же день редакцию атаковали исламские террористы, в ходе которой было убито 12 человек и ранено 11. В данном случае формула «не читал, но осуждаю» обернулась дикостью. Впрочем, как и большинство исламистских «формул». И как тут не вспомнить тов. Сухова: «Восток – дело тонкое…» И, как тест на сообразительность: что двигало погромщиками-убийцами – расшифровка их заветных чаяний, или обида за карикатуру на автора? Ведь сам-то роман они никак не могли прочитать в день его выхода. Истины ради стоит заметить, что акция декларировалась организаторами как возмездие за опубликованные раньше приснопамятные карикатуры на пророка, но сути дела это не меняет.

После этого Уэльбек спешно и весьма предусмотрительно свернул рекламную кампанию по продвижению романа, заявив, что «могло быть ещё хуже» (хотя, куда уж хуже!) Тем не менее, книга сразу же попала на первые позиции в списке бестселлеров, и была издана гигантскими тиражами практически во всех европейских странах. Но, как видно, «не в коня корм»… Обозреватель газеты «Гардиан» Стивен Пулл выразился предельно конкретно: «„Покорность“ — книга, прежде всего, не о политике. Реальная мишень сатиры Уэльбека — как и его предыдущих романов — это предсказуемая продажность и похотливость современного столичного жителя, более или менее интеллектуального».

Говоря откровенно, назвать роман сатирой как-то язык не поворачивается, но – дело вкуса, да и точнее не скажешь – покорность продажности и похотливости.

Казалось бы: к чему всё это?

Читая материалы А.В. Сошенко, невольно вспоминаешь последние публикации нашего, ныне покойного агиографа, Валерия Павловича Филимонова – человека, посвятившего свою жизнь изучению и освещению жития святых. В последние же годы процессы в стране заставили его отойти от науки в наивной надежде достучаться до властей предержащих. Боролся он с повальной, вульгарной цифровизацией, как мог, не щадя живота своего. И, прямо скажем – заносило его частенько «не в ту степь», да и жупел ИИ не нависал ещё над нами так угрожающе низко, но мечтатели-идеалисты продолжают верить, что если упорно ковырять ржавым гвоздём бетонную стену, то рано или поздно в ней образуется брешь к здравому, или хоть к какому-то, но – смыслу. Мы, идеалисты, вместе с А.В. Сошенко, И.А. Романовым и немногочисленными другими авторами мало раскрученных, внебюджетных платформ, не прекращаем до хрипоты лаять вслед тупо бредущему каравану, в тщетной надежде быть услышанными. Но караван идёт, подобно евангельскому стаду свиней к обрыву, не давая себе труда понять, что дальше лишь пучина.

Удивительно лицемерие официальной пропаганды вкупе с ура-патриотическими долдонами, жужжащими мантрами о национальном суверенитете и растленном Западе, который «нам не указ». Но, не указ – по оглашению, а по умолчанию – традиционно-русское следование в кильватере «просвещённой Европы». Попытки «какой-то части патриотов» достучаться до небес, сердец, мозгов бесплодны, потому что Небеса слышат только тех, кто хоть что-то делает (или не делает того, чего не нужно делать), сердца изнежены и ленивы, а мозги отравлены и дегенерированы. Любую систему составляют её элементы, поэтому в рамках системы господствующей, какую бы конструкцию ни пытались собрать, всегда будет получаться некий концептуальный «автомат Калашникова», но – принципиально к работе не пригодный. Сама идея православия никак не может вписаться в рамки существующей системы. Как бы одно в другое ни впихивали в любых комбинациях – всегда будет получаться гибрид ужа с ежом. Господь и мамона суть персоны не совместные. Вот у мусульман, так то действительно – «братство». У них и пророки с мамоной  в ладу, и халифаты, и джихады, и разнообразные нескончаемые шарли эбдо и крокусы по любому поводу, и без. А у нас – Гарри Поттер в главном храме, хотя и едва не состоявшийся, но оставивший вопросы: если настоятель храма не ведает, какого рода «службы» планируются у него на приходе, то что он вообще ведает в своей епархии в целом? А если ведает, то какой церкви он патриарх? А мы всё о суверенитете, да о ценностях…

В заголовке одной из последних публикаций Андрей Витальевич ставит знак вопроса: диверсия? Да! И без всяких вопросительных знаков, а порукой тому – сытая покорность власти, продающей за личный комфорт наш национальный суверенитет. Но, что есть власть? Она – не более чем гиперболическое зеркало покорного «продажного и похотливого» социума, и уже давно не только «столичного» и, как выясняется, не шибко «интеллектуального».

https://ruskline.ru/news_rl/2024/11/08/diversiya_gosudarstvennogo_urovnya

Давно ли минул со двора 2015 год, когда мы читали Уэльбека, философски резюмируя «куда катится Европа», и вот сегодня в России мусульманское братство ещё не победило на выборах, а французская антиутопия воплотилась, в точности с предсказанным, в Московской финансовой юридической академии.  Растерянные анонимные (!) преподаватели проявляют чудеса покорности, а администрация – толерантности. И всё это возводится в ранг неразрешимой проблемы вместо простого достойного действа – хлопнуть дверьми аудиторий, вызвать полицию для наведения порядка, и не переступать порога альма матер до прекращения вакханалии. Но, однако, покорность…

https://news.rambler.ru/world/53759101-besporyadki-v-mfyua-azerbaydzhan-poputal-berega-a-tak-uchili/

А всё ведь начинается так невинно – с хиджабов в школе. Правда, заканчивается аббасами во власти, но нашу Государственную тугоДуму волнуют более насущные проблемы – над ней нависла мифическая угроза квадроберов.

Массовый смысловой морок ныне владеет подавляющим количеством умов, и умов далеко не «грубых». Редакция РНЛ предваряет текст А.В. Сошенко:

«К сожалению, эти люди в своей озабоченности проблемами миграции и влияния исламизма незаметно переходят на либеральные позиции. И не замечают, что Министерство образования Владимирской области приняло решение, исходя из атеистической установки – убрать религиозные атрибуты из школы. Пока начали с хиджабов, но дай им волю, доберутся и до православной символики».

Относить запрет хиджабов к «либеральным позициям» – типичный пример квазилиберального смыслового морока, потому как либерализм и запреты суть вещи не совместные. Либерализм – это когда можно куда угодно, и в чём угодно. Например – девочки за партами в хиджабах, мальчики – в кипах с пейсами, талит катанах, или кашая. Только, вот беда: христианам демонстрировать совершенно нечего, как нечего и запрещать. Разве что крестик, да и тот нательный. Или православных детей обрядить в нечто посконное, сермяжное, оно же – кондовое? Кстати, досужие рассуждения о платочках для девочек, даже в церкви, есть не что иное, как продукт измышлений дремучих в «православнутой» гордыне бабулек, и недообразованных батюшек, не знакомых с трудами апостола Павла, который «на пальцах» разъясняет правила, смысл и значение покрытия женской головы.

В девяностые возникла маргинальная мода на золотые «наперсные» кресты на якорных цепях в совокупности с малиновыми пиджаками, как демонстрация бандитской принадлежности. И не мы виноваты, что чуть позже хиджаб стал ассоциироваться с принадлежностью шахидской и джихадистской. В целом ряде мусульманских стран хиджабы запрещены не только в госучреждениях, но и в общественных местах. Но у нас кому-то ещё не понятно, что это явление, прежде всего – демонстрация, утверждение, протест и пренебрежение, а значит – провокация того же порядка, что и туземные пляски в стенах столичного вуза, тем более, что ислам прямо предписывает не привлекать к себе внимания внешним видом, то есть там, где подобная одежда не принята, вы будете обращать на себя внимание, а это – харам. А христианство в целом, и православие в частности в демонстрации не нуждается, как, впрочем, и любая вера. Там, где демонстрация, там всегда вызов. Демонстрация веры уместна в церкви, мечети, синагоге, дацане, а напоказ, тем более в школе – фарисейство. Сатанизм ведь тоже законодательно не запрещён. Не трудно представить в какой псевдорелигиозный  карнавал можно превратить наши школы. В обществе вполне уместен корпоративный дресс-код. Школа – та же корпорация, и совершенно не понятно, почему вопрос с формой никак не решается, тем более что она сняла бы массу проблем детской корпоративной социализации.

Публичные заявления правоверных чеченских депутатов, берегов уже не видящих, – та же демонстративная провокация, удивительная тем, как показное трепетное отношение к исламу сочетается у них с иезуитской казуистикой:

«Прикрывать эту дискриминацию заботой о внешнем виде в образовательных учреждениях — абсолютная провокация. Такие меры могут вызвать недоверие к государственным институтам, усилить чувство отчуждения у верующих граждан и привести к разобщению».

Что и говорить – пугающая нынешняя школьная социальная действительность нам систематически демонстрирует «сближение и приобщение» отпрысков наших незваных мультикультурных тожероссиян. Квазилиберальное взаимопроникновение ислама и иезуитства, наглядно показанное Уэльбеком в романе, демонстрирует и муфтий Чечни Салах Межиев:

«Это не просто религиозная одежда, это не религиозный атрибут — это ежедневная традиционная одежда мусульманки, символ ее чести и достоинства. Наше недоумение также вызывает, что в данном документе особо отмечается запрет именно и только исламской религиозной одежды».

Недоумение муфтия порождает встречное недоумение, потому как мы повсеместно видим демонстрацию исключительно исламской религиозной одежды и никакой другой, тем более что оказывается «это не религиозный атрибут», и чего бы тогда копья ломать? Ну а «честь и достоинство» определяются не символизацией, а их соблюдением. На многочисленных сайтах размещена реклама детских хиджабов, что само по себе нелепо. Шариат предписывает его ношение, начиная с периода полового созревания, а демонстрируемая на рекламных фото модельная малышня – не просто нонсенс, а утверждение традиционно-культурной инаковости, как вызова и отвержения культурного кода среды обитания.

Однако истовые поборники ислама чрезвычайно гибки в вопросах чести и достоинства – «Восток – дело тонкое». В то время как в гаремах их ждут женщины в хиджабах, они не брезгуют «неверными» девицами в мини и декольте: надо думать, что 3 сентября в Анапе группа таких поборников женской чести и достоинства возле ночного клуба клеилась к русской девчонке отнюдь не с целью совместного чтения Корана. Да и нехаляльное сальцо под харамную водочку вполне могут употребить, но! Только при условии задёрнутых занавесок на окнах. Иначе – ни-ни! И всё это – невыдуманные примеры из повседневной жизни и общения.

Таким образом, фарисейство, лицемерное заискивание, двойные стандарты – неотъемлемые атрибуты квазилиберализма, ярко проиллюстрированные недавним сюжетом криминальной хроники: правоохранители накрыли подпольный бордель, организованный тожероссиянкой с тожероссиянским обслуживающим персоналом. Наличие у них хиджабов на оперативной съёмке зафиксировано не было, как, впрочем, и иных деталей верхней одежды, да и сам короткий сюжет чудесным образом исчез из эфира в повторе программы. Судя по всему, авторам «Экстренного вызова 112» на канале РенТВ экстренно напомнили о покорности.

Покорность мультикультурной Европы нас ничему не учит. Если у нас пока ограничиваются туземными песнями и плясками в госучреждениях и на площадях, то в Лондоне уже открыто громят покорную полицию и требуют легализации халифата. А все мы покорно ждём того же, ведь досточтимый Адам Делимханов недвусмысленно нас предупреждает:

«Если кому-то во Владимирской области непонятны эти простые истины, то мы доходчиво объясним, что такое религиозные традиции и почему их нельзя бесцеремонно запрещать!»

Ну, а Рамзан Кадыров, так и вообще отбросил ложное кокетство:

«Кто скажет моей дочке снимать хиджаб, я его сразу убью. Сразу я расстреляю, кто бы это ни был. Это враг, мой личный враг, враг ислама».

Вот так – не больше, не меньше: «если враг не сдаётся – его уничтожают». Такое глубинное понимание русской классики дважды академиком и трижды почётным профессором, с трудом связывающим русские слова в мало-мальски связную речь, вызывает определённое уважение, но нам-то бояться нечего, мы уже сдались, поэтому и у нас скоро будет свой аббас. Почему бы нет? Страна-то многонациональная, состоящая из «быков» и «юпитеров». Первым позволительно привлекаться по 282 ст. УК, а вторым грозить им расстрелом. Поэтому не стоит возмущаться, что кавказские  «юпитеры» учат жизни владимирских «быков», а верховный «юпитер» определяет не только места высших федеральных чиновников, но и формирует госнацполитику всего государства. А.В. Сошенко в простоте душевной требует извинений, и – от кого?! От дважды Героя, дважды генерала, кавалера 16 орденов и 28 медалей, лауреата, дипломанта, почётного члена всего и вся, и проч., и проч.; по количеству регалий обошедшего  маршала Жукова вместе с Брежневым, да ещё и отца Героя, надо полагать будущего наследного халифа. Да скорее Бастрыкин с Колокольцевым перед ним шапки поломают! Тем более, что наш герой в принципе прав: сидя в кабинетах, они действительно познают реальную жизнь лишь по докладам, да и не только они. Из окон персональных лимузинов не видно и не слышно засилья азиатских (а теперь уже и негритянских) лиц и гортанных речей. Они не ездят в такси и метро, не ходят на рынки и в магазины. Они вообще не различают лиц обслуги. Так чего же от них ждать?

https://ruskline.ru/politnews/2024/12/07/ramzan_izvinis_pered_bastrykinym

Верхи, в лице властей законодательных, не могут, будучи поражены бациллой лоббизма хозяев денег. Низы, в лице власти исполнительной, не хотят, развращённые покорностью собственной архимании. Социум же, по обыкновению, безмолвствует по причине – кто трусости, кто лени, а чаще – укоренённой уже безысходности. Есть опасения, что ещё раз прав наш академик-миротворец в том, что «люди не выполняют задачу, поставленную президентом». Люди – в смысле чиновники. В подтверждение он приводит беседу президента с представителями Узбекистана, на которой обсуждались вопросы миграции и планы создания режима наибольшего благоприятствования для прибывающих добровольных рабов. Чистая правда, подтверждённая пресс-секретарём президента: «Мигранты – это потребность, <***> мы их только приветствуем». Это заявление, почему-то, вызвало недоумение у уважаемого автора РНЛ протодиакона В. Василика:

«Что происходит в Кремле? С одной стороны, Президент подписывает целый ряд законов о сдерживании миграции, а с другой стороны его спикер выступает в роли защитника и благодетеля мигрантов. Как это понимать? Песков – уста Президента России или главы другого государства? В своё время Владимир Путин журил Пескова за то, что тот иногда может нести чушь несусветную. Но после оставил его в должности. Получается, что Президент говорит то, что приятно русскому народу, а Песков говорит то, что приятно мигрантам и глобалистам. Только в подобной двойной игре существует смертельная опасность: можно забыть, где правда».

И тут снова феномен встречного недоумения: неужели о. Владимиру не понятно, что никакой двойной игры нет, и быть не может, по определению расписанных ролей. Пресс-секретарь не только «уста», но и вербальное выражение ума, чести и совести своего босса,  да и вопрос «приятности» здесь неуместен. Нужно чётко понимать: что у Путина на уме, то у Пескова на языке, и третьего не дано, потому как невозможно в принципе. Обвинение президента в «забвении правды» так же не состоятельно. Правду мы слушаем ежедневно и ежечасно, и не только из первых «уст», но и всех последующих в государственной иерархии. Вот только слышим  избирательно то, «что приятно». А в условиях господствующего политического строя – баблократии, правда есть исключительное выражение пресловутого «роста экономики» – понятия, не имеющего ни малейшего отношения, ни к бытию низшего социума, ни, тем более, к подлинным национальным интересам. При этом политическом строе не имеет никакого значения кто эту экономику (хрематистику) будет наращивать; производители бабла, как и преступники, национальности не имеют. (Кстати, миф о «низких зарплатах» уже давно развенчал сам себя: сегодня дворник в Питере – от 70 тыс. руб., а велопиццевоз – до 155 тыс. руб.) А первопричина всего этого проста – либерально-демократическая конституционность сменяемости власти, диктующая единственный принцип – здесь и сейчас. При такой системе все декларируемы «нацпроекты» на перспективу обречены воплощаться лишь в мультикультурный халифат, что, собственно, и происходит повсеместно.

Исходя из этого, очевидны претензии нашего видного экономиста в ранге, без пяти минут не состоявшегося, доктора наук к А. Бастрыкину и В. Колокольцеву, которые «беспредельничают, отлавливают, выдворяют нужных нам братьев», несмотря на обещания президента «не мешать узбекам жить в России, и всячески стараться находить с ними общий язык», а мы, вместо этого, из-за своего шовинизма «потеряли Украину и Грузию, и потому нам не верят». И в этом опять прав наш непревзойдённый демографический экономист и политологический лингвист, потому что власть не уточняет, какой именно «общий язык» должен быть найден – русский, узбекский или чеченский? https://vkvideo.ru/video-198094764_456243992?id=188885654

Опять же, если к А.И. Бастрыкину претензии обоснованы, то на В.А. Колокольцева наезд не справедлив. Наш министр недавно с гордостью отчитался в отлове и грядущем выдворении аж 7 тыс.(!) нелегалов. Цифра поражает масштабом, особенно на фоне официально объявленных 700 тыс., которых, надо полагать, фактически больше на порядок. Думается, что министр отчитался о проделанной работе в каком-то отдельно взятом, и не густо населённом районе московской области,  в котором миграционная служба трудилась в поте лица, не покладая конвертов в карманы, в то время как при желании проблема могла бы быть решена, процентов этак на 90, одними участковыми. Только вот беда: среднестатистический питерский житель их не видит и не знает, как и они его. Слышал только, что сколько-то лет назад был какой-то Кадыров (однофамилец!), потом его сменил Мамедов, а на текущий момент вообще не известно, есть ли на участке проживания вышеназванные должностные лица. Так чего нам ждать от бедного Колокольцева? Что эти виртуальные участковые кинуться выявлять реальных нелегальных гусейновых? Тем более, что уже давно не редкость отделы полиции, состоящие из сотрудников с «братскими» фамилиями, да и будущие юристы в русской столице исполняют в вузах ритуальные танцы под национальными флагами.

Если им так нужны эти «братья», почему бы не забрать их всех к себе на замещение вакансий тех братьев, что уже расползлись по исконно русским регионам. Растили бы экономику в вотчинах будущих аббасов, да восстанавливали утраченное доверие к России. И пусть ходят там, в чём хотят, хоть в хиджабах, хоть в общевойсковых комплектах химзащиты с противогазами. Но, ведь, не заберут, потому что братья нужны им не у себя, а на исконных демографически русских территориях. Нам бы сделать роман Уэльбека своей настольной книгой, может, дошло бы, наконец, зачем они им нужны именно у нас?

В этом контексте можно не беспокоиться за судьбу министра внутренних дел. А вот А.И. Бастрыкина вполне реально увидеть в скором времени в роли пенсионера, если и дальше не внемлет гласу покорности. Что же касается нашумевшего дела малолетнего абрека Муслима Мурдиева, за которого так ратует главный правозащитник униженных и ущемлённых братьев, то результат мы увидим по итогам суда 18 декабря. Что-либо прогнозировать – дело неблагодарное: пути нашей фемиды неисповедимы, тем более что наш чеченский отец-трижды герой «сам лично со всеми разговаривал, парня отпустят, а тех, кто его привлёк, всевышний накажет». Он, правда, не уточнил, который именно «всевышний», потому как Они у нас и у него разные, но предупреждение недвусмысленное.

Вообще-то, объективности ради, стоит заметить, что наказание, грозящее четырнадцатилетнему пацану, может оказаться чрезмерным. Пять-семь лет в колонии гарантировано никого не может исправить, и вернётся он оттуда уже сформировавшимся, готовым к джихаду гази. А оно нам надо? Может быть, действительно отпустить? Да и выслать вместе со всеми родичами по месту родовой культурной дислокации.

Историческая данность такова, что Россия дом общий. Но кому-то непрестанно грезится превратить его в одну большую коммуналку. Уже давно установлено, что «все люди как люди, только квартирный вопрос их испортил». Удивительно, что со времён Булгакова Россия на низовом бытовом уровне стремится искоренить коммунальный бич, а на уровне геополитическом неотвратимо к нему стремиться. Европа уже под него легла. Россия – в готовности. В современном многоквартирном доме сегодня предусмотрено ТСЖ с избираемым председателем и управленческим активом, который решает общедомовые проблемы, не вторгаясь в частную жизнь собственников. В многоквартирном доме нам, в принципе, безразлично кто, и по каким правилам живёт за стеной, если бытие соседа не вторгается в наше личное пространство, но на коммунальной кухне даже незначительная мелочь способна породить конфликт. Россия – дом многоквартирный, и ходить к соседу в гости без приглашения а, тем более, диктовать ему правила собственного образа жизни – есть наглость, достойная пресечения в любой форме. Гримасы социальной психологии (патологии) как то – национализм, шовинизм, расизм возможны лишь в условиях коммунального сосуществования. В условиях нормальной культурной автономии для них не никакой питательной среды.

Официально декларируемая «правда» о проблеме нелегальной миграции – один из множества способов манипуляции сознанием толпы. Квазилиберальная мутация мыслительного аппарата блокирует простые, очевидные, лежащие на поверхности решения. Что мешает ввести в действие уголовную статью с реальным сроком за незаконное пребывание в стране? Хотят братья работать в России? Пусть работают. На зоне. Зарабатывая на обратную дорогу, и на покрытие издержек по их выявлению и отлову. Глядишь, и государству какая-никакая польза обломилась бы, в обход либеральной олигархической хрематистики. Но… подобной маниловщине осуществиться не дано, потому что эти братья кому-то позарез нужны.

Мультикультурализм – неоинтернационализм – неоколониализм как призрак коллективного Троцкого бродит по Европе. Мировая революция, которую так старался избежать Сталин, свершилась. У нового мирового пролетариата теперь действительно нет Отечества, как и завещал великий Маркс. Этот пролетариат подобно большевикам, практически бескровно (ну, если не считать такие мелочи как Беслан, Шарли Эбдо, Крокус) власть не завоёвывает, а подбирает, валяющуюся под ногами, брошенную некогда национальными правительствами, и предавшими её, покорными социумами. На протяжении истории либерализм, в процессе мутации, рядился в различные тоги. Его нынешняя новая тога – хиджаб, как символ доктрины квазилиберализма, согласно которой любой национально-культурный суверенитет проще купить за иллюзию сиюминутного комфорта, нежели завоёвывать.

Всё смешалось… Бацилла квазилиберализма поражает мозг подобно менингококку, с той лишь разницей, что заболевание протекает подостро, ненавязчиво и протяжённо во времени, в точном соответствии с технологией Джозефа Овертона. Так лягушка нежится в медленно разогреваемом молоке, пока не сварится. В итоге даже духовно здоровое сознание начинает путаться в понятиях. Уже не первое десятилетие мы наблюдаем, как Запад поступательно и неуклонно сходит с ума, а Уэльбек нам наглядно проиллюстрировал его финал. «Закат Европы» по Шпенглеру… «Конец истории» по Фукуяме… Франция – страна, исторически вожделенная русской аристократией, уже более двух десятков лет представляет собой отвратительный арабский отстойник. Политические сходки с запретом входа для белых уже давно стали привычными. Братья из Азии и Африки обсуждают проблемы «государственного расизма» в виде недостаточного представительства в самых различных сферах деятельности. В стране действует юридический запрет на публикацию этнической и расовой статистики, поэтому французы даже не знают, какое количество братьев подселилось в их коммуналку. Заявления исламских активистов как смысловая канва романа Уэльбека:

«Во французском обществе доминирует коренное население страны, что дает другим расам повод для возмущения. Вспомним, как много мест во власти — в Национальной ассамблее, в сенате, в министерских кабинетах, где нет никакого смешения — ни расового, ни гендерного. Представлены только мужчины, имеющие схожий фенотип. Белых слишком много и в области культуры: в Опере Бастилии, в Комеди Франсэз, в театре Одеон».

И кто скажет после этого, что истинный пророк не Уэльбек?

Германия – родина Зигфрида, валькирий и прочих «белокурых бестий», теперь – стадо отупевших от пива бюргеров, не способных защитить своих женщин от посягательств мультикультурной орды. К халифату призывают открыто на уличных демонстрациях и митингах, сопровождая антисемитскими лозунгами, так знакомыми немцам по не такой уж далёкой истории, а их дети массово просят о переходе в ислам под давлением приезжих сверстников. Гордо реет исламистский буревестник, а глупый бюргер робко прячет тело жирное, где сможет. Да и как не прятать? Вспомнит он былую гордость потомка Римской империи, так или покорные собратья-потомки упрячут за не толерантность, или гордые буревестники заклюют насмерть.

Потомственный гражданин Туманного Альбиона, наследник традиций рыцарей короля Артура, бежит из родового гнезда в провинцию, подальше от разнузданной пассионарности недавних рабов. Но и там ему не спрятаться в утёсах. Радикальный шиитский шейх Ясир аль-Хабиб собрал более трёх миллионов фунтов стерлингов на покупку острова Торса вблизи западного побережья Шотландии.

Он уже создал учебно-тренировочный военный лагерь и регулярно учит там премудростям партизанской войны собственную армию. Призывая  сторонников делать пожертвования для покупки острова, он сказал, что Торса станет исламской «родиной», которую они создадут, чтобы подготовиться к приходу своего мессии Махди.

Аль-Хабиб собирается создать на Торсе школу, мечеть, госпиталь, жить на острове по законам шариата, фактически ведя дело к созданию исламистского халифата внутри Соединённого Королевства. Такие шариатские анклавы уже существуют в районах скоплениях мигрантов в крупных городах Великобритании. Кроме того, если он даже в британской деревне создал свою маленькую армию, то на Торсе он развернет настоящую военную базу для исламистов со всего света. И, безусловно, этот остров станет недоступным для немусульман.

Американский журналист Стивен Эмерсон свидетельствует:

«В Британии есть не просто запретные зоны, есть настоящие города, такие как Бирмингем, полностью мусульманские, куда немусульмане просто не заходят. И в некоторых частях Лондона на самом деле есть мусульманская религиозная полиция, которая на самом деле избивает и серьезно ранит любого, кто одевается не в соответствии с религиозной мусульманской одеждой».

Чему удивляться, если англичане уже давно присягнули своему аббасу – мэру Лондона Садик Хану.

Заместитель директора по коммуникациям американского аналитического центра Сара Заайми  утверждает:

«У них будет своя армия, своя система правосудия, они будут управлять своими школами и больницами, и люди со всего мира смогут мигрировать на эту родину. Это бросает вызов понятию суверенитета. Меня озадачивает то, как власти Великобритании допускают такой дискурс. Вы собираете средства для создания суверенной страны на окраине своей страны».

Парадоксально, но именно на приток мусульманских мигрантов делают ставку, как показала практика, и власти Британии. Ничего это не напоминает?  Правильно – упоминавшиеся выше «уста».

Численность населения Соединённого Королевства сейчас приближается к 70 миллионам человек, что является самым большим показателем за всю историю. Но основным фактором роста численности населения с 1990-х годов является миграция. Исходя из текущих тенденций, чистая миграция может составлять 90% прироста населения Великобритании в течение следующего десятилетия.

Профессор Университета Оклахомы Субхаш Как не сомневается в реальности «грядущей религиозной войны в Европе» которая, по его прогнозу, может начаться, когда «после масштабной демографической трансформации мусульмане, возможно, захотят выделить себе отдельные земли в Европе». Однако вериться с трудом. Пингвинам уже не осмелиться начать войну с буревестниками, тем более что число обращений в ислам в Великобритании увеличилось на 50%

И всё это – классическая квазилиберальная провокация Европы против самой себя, начинавшаяся невинно и толерантно – с хиджабов в школе, а закончившаяся предательством памяти предков. Покорность – разновидность духовной лени, порождённой комфортной сытостью. Сытая, духовно ленивая Европа – прообраз нашего недалёкого будущего, тем более – наша генетически укоренённая привычка во всём на неё равняться по умолчанию, хотя и ругая по оглашению. Раньше у нас гувернёрами были французы, а скоро мы сами станем гувернёрами у аббасов. Хотя, вряд ли… Аббасы русских в гувернёры не пустят.

В начале ХХ в. Мохандас (махатма) Ганди выработал нестандартную тактику борьбы за независимость Индии от английского колониального господства, получившую название сатьяграха, что в переводе с санскрита означает «упорство в истине». Основная идея тактики – отказ от насилия – предполагала твёрдую готовность переносить любые лишения вследствие несотрудничества с властями и гражданское неповиновение. Последнее подразумевает сознательное неисполнение законов, противоречащих морали при исключительно лояльном отношении к профессиональным стражам правопорядка. Несотрудничество предполагало избирательность: недостойные действия властей игнорировались, а несущие позитивный для общества характер всячески поддерживались. Идеалистическая подоплёка сатьяграхи опиралась, таким образом,  на апелляцию к совести  и благоразумию чиновников от власти, в надежде превратить противников в союзников. Плоды, приносимые этой тактикой – тема отдельного изучения, хотя день независимости своей страны Ганди увидел ещё при жизни.

Что бы ни трубила либеральная и ура-патриотическая пропаганда, Россия сегодня соответствует статусу колониального государства по множеству признаков, и подавляющую часть толпы такое положение не то чтобы удовлетворяет, но, попросту, в ни малой степени не волнует. Поэтому, питать какие-либо надежды на любые изменения системы снизу беспочвенно, тем более что Ганди определял подлинного приверженца сатьяграхи, как человека, максимально приближенного к идеалу, а в поисках такого индивида ныне даже диогенов фонарь бессилен. Вопрос о совести и благоразумии чиновников от власти вообще не может подлежать обсуждению и, прежде всего потому, что, как мы уже выяснили, власть – это не президент, не кабинет министров, не законодательные собрания всех уровней. Власть – это мамона и его сатрапы, безраздельно управляющие сегодня миром. Одиночки, отбившиеся от стада, никак не могут повлиять на отупевшую цивилизацию, тем более что стадо и не хочет, чтобы на него оказывали влияние, чреватое рисками утраты его комфортного прозябания.

И это – ответ на «первый классический вопрос русской интеллигенции».

А ответ на второй вопрос значительно короче – прежде всего, определиться: кем мы хотим быть в своей стране – пингвинами или буревестниками? И исторический опыт Ганди подсказывает: если уж не хватает духу быть буревестником, то не становиться пингвином доступно каждому.

Имеющий уши…

Философия традиционализма в творчестве У. Б. Йейтса

Павел Киселев

 

ФИЛОСОФИЯ ТРАДИЦИОНАЛИЗМА В ТВОРЧЕСТВЕ У. Б. ЙЕЙТСА

Французский философ-традиционалист Рене Генон в своем труде «Кризис современного мира» писал, что тяга к материальному является неотъемлемой особенностью современной западной цивилизации. Потребность в нескончаемой деятельности, погоня за материальным, стремление поспеть за ускоряющимся ритмом повседневности пришло на смену традиции, т. е. осознанию человеческой жизни через высший принцип, выходящий за пределы материального понимания жизни[1]. Философия рационализма, эмпиризма и позитивизма, на которых зиждется современное понимание вещей, признают лишь знания, полученные путем соприкосновения с материей, и рассматривают религию и метафизику как «устаревшее» миропонимание, которому нет места в мире безостановочного прогресса.

Философия, берущая начало в Новое время, переворачивает понимание жизни человеком буквально сверху вниз: если в примордиальном (т. е. традиционном, по выражению Генона) обществе и далее – в христианском (средневековом) преобладает вертикальная модель осознания реальности – Бог есть Абсолют, который упорядочивает жизнь на земле, – то, начиная с XVII века, человек становится мерой всех вещей, и он сам для себя определяет бытие. В новом, материалистическом мире истина заключается не в высшем принципе, а является результатом мышления отдельного индивидуума. Общество, философия, политика строятся не в соответствии с «божьей волей», а в соответствии с человеческим мышлением.

В этом контексте становятся понятны слова Ницше: «Бог умер. Это мы убили его – вы и я!»[2]. Это значит, что современная философская парадигма поставила на место Бога – Антихриста, воплотившегося в неостановимом стремлении к прогрессу и незыблемости материальных ценностей западноевропейской цивилизации, которая осуществила восстание против Бога.

В XIX веке, когда жил Ницше, усиление индустриализации и расцвет капитализма привели к еще больше зависимости людей от денег и отказу от традиционных ценностей. Расширение городов и тотальное переселение порвали связь семей с родной землей, что привело к утрате взаимопонимания между поколениями. Вместе с господством денег возникли экономические доктрины: свободная торговля и марксизм, согласно которым основополагающим принципом построения общества являются экономические отношения, а культура, религия и даже политика являются второстепенными элементами. Новая вера в материалистические науки стала превалировать над верой в Бога. Воля к накоплению денежного богатства победила волю к духовному.

Уже в XX веке консервативный философ Освальд Шпенглер в своем объемном труде «Закат Европы» выразил мысль о том, что западная цивилизация вступила в свой последний цикл. Кризис западного мира он понимает как проблему цивилизации, которая является завершающей стадией развития культуры. «Цивилизации – это наиболее крайние и наиболее искусственные состояния, на которые только способен человек высшего рода»[3]. Таким образом О. Шпенглер объявил о том, что западная культура исчезла качественно и перевоплотилась в цивилизацию, которая зиждется на власти материализма и прогресса.

Можно сказать, что три вышеупомянутых философа – Ницше, Генон и Шпенглер – сформулировали состояние упадка современного им мира, который в конце XIX и начале XX веков художественно прочувствовали многие писатели и поэты. Некоторые представители творческой интеллигенции остро отреагировали на вызовы материального мира: в своем творчестве они не только едко высказывались о проблемах нового мирового порядка, но и призывали вернуться к глубинным корням традиции.

Одним из поэтов, который «восстал» против современного мира, был лидер ирландского литературного возрождения У. Б. Йейтс. Во многом его творческий путь сложился благодаря интересу к мистике и эзотерике и отказу воспринимать материальные соблазны как основу жизни.

Йейтс родился в 1865 году, в период, когда Ирландия резко противопоставила свой метафизический, народный дух имперским и колонизаторским амбициям Англии, расширившей свое присутствие во многих регионах мира. Императив модерна, промышленной революции и прогресса, навязываемый Англией, был чужд «обществу с доминантой кельтской архаики»[4]. На этом фоне начал активно развиваться особый ирландский путь, в котором сочетались народное самосознание и кельтский дух, созданный не искусственными симулякрами модерна, а берущий свое начало в традициях и преданиях старой Ирландии.

Так, с раннего возраста У. Б. Йейтс вращался в кругах писателей и художников, которые знакомили его с древними ирландскими мифами и прививали любовь к кельтским корням. Будущий поэт рано осознал свою почвенническую идентичность, что в конце концов стало определяющим фактором в его дальнейшем творчестве. В 20 лет Йейтс уже не стесняясь причислял себя к почвенно-ориентированным течениям. Молодой литератор присоединился к движению «Молодая Ирландия», и тогда в его поэзии появились почвеннические мотивы, выраженные в воспеваниях ирландского восстания и негативном отношении, прежде всего, к современной Англии[5].

Почвенничество «Молодой Ирландии» было основано на ненависти к британскому утилитаризму и стремлению к глобальному подчинению коренных народов других стран.  Политическое и культурное освобождение от диктата Англии виделось как создание предпосылки для более глубинных преобразований ирландского общества и завершения цикла упадка[6]. Важно отметить, что для Йейтса восстание против британского колонизаторства исходило не из воодушевляющей возможности построения «национального государства», которое также является буржуазным конструктом, но, прежде всего, основывалось на принципах культурного возрождения Ирландии, опирающегося на ее мифологию, историю и Традицию.

Понимание исторического контекста и культурного упадка Ирландии сподвигло его написать, например, такое стихотворение, как «Проклятие Кромвеля». Революция Оливера Кромвеля, также, как и последующие революции в Европе (и России) ознаменовали торжество материализма над духом и традицией. Современное английское общество было основано на пуританской денежной этике, которая распространялась и в других частях света[7]. Это было неприемлемо для Йейтса и его окружения: они считали, что маленькая почвеннический и антибуржуазно настроенная Ирландия должна противостоять протестантской и капиталистической крамоле, которая распространила свое зловоние по Европе:

Вы спросите, что я узнал, и я отвечу так:

Повсюду Кромвеля орда, насилье, кровь и мрак;

Танцоры и влюбленные железом вбиты в прах,

И где теперь их гордый пыл, и рыцарский размах?

Один остался старый шут, и тем гордится он,

Что их отцам его отцы служили испокон.

И что с того? Да ничего!

Вот только и всего.[8]

Так поэт транслируют свою идею о том, что английское общество Нового времени, установившее свое материалистическое единоначалие, уничтожило традицию и «рыцарский» дух старой Англии. Людей, причастных благородной традиции, «высоких людей» больше не осталось; стародавняя жизнерадостность крестьянской деревни, усадьбы сквайра и поместья аристократа оказались разрушены.

Во многом, конечно, почвенничество и традиционализм Йейтса обусловлены интересом поэта к религии. Будучи подростком, он почувствовал, что поэзия и художественная культура в целом питается знаками, символами и странной магической тайной, место которой нет в материальном мире. Но бездуховный научный материализм XIX века – дарвинистская теория об эволюции человека, открытие учеными возраста земли и т. д. – умерщвляли веру в божественное, а также древние знания в алхимию, таинства чисел и метафизику[9].

Йейтс видел, что официальное христианство – ирландское католичество и английское протестантство – загнано в условности новой материалистической эры. Протестантизм он отвергал как абсолютно неортодоксальное и чужеродное учение. Современный ему католицизм также не имел ничего общество с таинствами, обрядами и христианской мистикой. Настаивая на интуитивных духовных истинах, недоступных мировоззрению обывателя, он отправился на поиски тайной, символически выраженной мудрости, которая, по его мнению, могла быть общей для различных ортодоксальных и неортодоксальных религиозных традиций мира[10].

Показательно, что понимание основ христианства и любой религии Йейтсом схоже с пониманием истины философов-традиционалистов, например, Рене Генона. Для Генона важен сам факт приобщения к Традиции, он указывает, что Традиция (философ намеренно пишет это слово с заглавной буквы) – это особая реальность, особый язык, который противопоставлен реальности современного мира. Рене Генон структурировал «скелет» Традиции, который предшествует «формулировке конкретной Традиции в ее исторически фиксируемом воплощении»[11]. Иными словами, существует одна истина, которая по-разному воплощается в той или иной частной традиции.

Интерес к Традиции с большой буквы приводит Йейтса к увлечению мистическими движениями и организациями, практикующими герметизм и изучающими сакральные науки. В 1897 году Йейтс переехал в Лондон и присоединился к Герметическому ордену «Золотая заря», который оказал основное влияние на возрождение интереса к метафизике в Англии.

Йейтс видел в метафизическом и духовном базовое единство для всех проявлений культуры и Традиции, которая воплощалась в магическом первоначале: «Я верую в практику и философию того, что называется магией, в то, что я называю заклинанием духов, хотя я не знаю, что они такое, потому что они умеют создавать магические иллюзии, верю в откровения истины в глубинах ума, когда сомкнуты веки»[12].

Человеческая мудрость, божественное откровение и истина существуют у всех людей Традиции одновременно, вливаясь из одного ума в другой, и обнаруживаясь в едином уме, в единой энергии[13]. Сравним с тем, что писал Генон: «В традиционной цивилизации почти невозможна ситуация, в которой человек приписывал бы ту или иную идею исключительно самому себе. <…> Если идея истинна, она принадлежит всем, кто способен ее постичь. <…> Истинная идея не может быть “новой”, так как истина не является продуктом человеческого разума»[14].

Рене Генон родился на 20 лет позже У. Б. Йейтса, но трудились и писали они примерно в одно время. Доказательств о том, что Йейтс был знаком с работами Генона, нет, но удивительно, что двум людям, жившим в разных частях света – Йейтс в Англии и Ирландии, Генон (в основном) в Египте – открылась одна и та же истина Традиции.

Генон посвятил часть жизни изучению индуистской традиции, но важно, что и Йейтс изучал индуистскую философию у теософа Мохини Чаттерджи, а в 1895 году вступил в Теософское общество. Однако после образования ирландского Герметического ордена поэт решил посвятить себя изучению духовной основы кельтской культуры и мифологии, как преданный сын своего отечества[15].

В 1931 году, будучи уже далеко не молодым человеком, он знакомится с индуистским проповедником Шри Пурохит Свами и снова погружается в индуизм. Этот второй период интереса к индуистскому мистицизму заменил романтическое увлечение раннего периода гораздо более активным личным поиском, сопровождаемым публичной апологетикой восточной эзотерики[16]. Так что, несмотря на индивидуальный творческий путь, У. Б. Йейтс имел много точек соприкосновения с основателем философии традиционализма и главным критиком современного мира Рене Геноном.

Следует отметить, что интерес Йейтса к индуизму был скорее сильно ориентализированным вариантом традиционализма, а не полным погружением в индуистскую традицию, потому что его знания были получены на значительном удалении от Индии[17]. Изучение Йейтсом кельтской архаики, индуистской мистики или метафизики являются манифестациями общей истины, которая открывается через изучение любой из традиций или религий.

Традиционализм открыл поэту особое понимание мира и видение вещей. Для Йейтса было характерно циклическое видение истории. В соответствии с кельтской традицией, У. Б. Йейтс полагал, что «полный цикл проходит в течение двух тысячелетий, и на этом основании он связывал новый этап ирландского освобождения и возрождения с более глобальными процессами – концом старого эона и началом нового»[18]. Философ А. Г. Дугин употребляет здесь слово «эон» не случайно – цикл времен характерен и для европейских традиций, и для индуистской космологии (откуда этот термин и взят).

Р. Генон, описывая индуистские учения, утверждал, что человеческий цикл делится на 4 периода, в течение которых примордиальная духовность все более и более затемняется. В настоящее время человечество находится в самой темной точке последнего цикла, Кали‑юги. Причем мы находимся в «Темном веке» уже 6 тысячелетий, то есть со времен более древних, чем те, который известны истории. Согласно индуисткой доктрине, конец цикла окажется началом нового цикла, когда примордиальная Традиция вновь станет истинной для всех[19].

Цикличность, описанная в индуистской космологии, имеет общие черты с христианской эсхатологией, описанной в Откровении Иоанна Богослова – конец мира настанет тогда, когда на земле родится Антихрист и на человечество обрушится Гнев Божий.

После явится Иисус Христос и утвердит навеки свое Царство[20]. Евангелистское толкование конца света имеет ту же структуру, что и любая Традиция – конец старого темного мира и зарождение нового, светлого.

Тема Апокалипсиса ярко отражена в стихотворении У. Б. Йейтса «Второе пришествие». В нем поэт объединяет все главные темы своего творчества: упадок западноевропейской культуры («Мир захлестнули волны беззаконья»[21]), утрата ею духовного ядра («Все рушится, основа расшаталась»[22]), обращение к мистической Мировой Душе («Spiritus Mundi»), антагонизм между царством Антихриста, миром модерна, и Царством Христа, миром Традиции («У добрых сила правоты иссякла, А злые будто бы остервенились»[23]).

Совершенно ясно, что поэт пророчит появление некоторого эсхатологического чудовища, который явится из хаоса современного мира, с его тягой к материальному, отрицанием традиционных ценностей и абсолютом разрушающего прогресса:

Разбужен мертвый сон тысячелетий,

И что за чудище, дождавшись часа,

Ползет, чтоб вновь родиться в Вифлееме[24].

Стоит обратить внимание, что в переводе данного стихотворения Г. Кружковым не упоминается, что чудище ждало своего часа именно двадцать веков:

The darkness drops again; but I know

That twenty centuries of stony sleep

Were vexed to nightmare by a rocking cradle[25].

Занятно, что в поэзии (как видно на данном примере) Йейтс пользуется приемами литературы модернизма – использует аллюзии к литературным памятникам и библейские мотивы для описания современности. Модернистские приемы в творчестве Йейтса симптоматичны, но его можно причислить к модернистам лишь по форме, но не по содержанию. «Йейтс был погружен в модерн лишь отчасти – в той степени, в которой в нем сказалась ангажированность в английскую культуру и английское общество … но одновременно его культурная идентичность была укоренена в традиционном обществе, преобладавшем в Ирландии вплоть до последнего времени»[26].

Вспомним также, что цикличность времен – от темных к светлым и от светлых к темным – встречается у О. Шпенглера: «В рождении заключена смерть, в юности – старость, в жизни как таковой – ее образ и предопределенные ей границы продолжительности. Современность – это цивилизованная, а вовсе не окультуренная эпоха»[27]. Однако эта «шпенглеровская» (а заодно и «геноновская») тема в стихотворении Йейтса учитывает не только гибель цивилизации, но и временной цикл, где новый царь (Иисус Христос) появляется из декадентской эпохи, чтобы начать возрождение культуры[28].

Как и Шпенглер, и Генон, Йейтс видел смысл и надежду в зарождающихся «герметических» обществах, а также правых движениях, обещавших возродить мир Традиции и противопоставить свою политику неостановимой машине прогресса и денег. Все творчество поэта пронизано предостережениями о пагубности модерна и пошлости материального мира. Хотя, в конечном итоге, Йейтс, как любой традиционалист, предвосхищал, что кризис современного мира непременно приведет к окончательному разрушению цивилизации, и он был готов к приходу Антихриста, чтобы впоследствии перейти рубеж и оказаться в новом цикле обновленного мира. Эта вера не покидала его до конца творческого пути, даже когда единомышленников почти не осталось. Поэтому в ирландском литературном каноне Йейтс с честью был назван «последним рыцарем Традиции».

Использованная литература:

  1. Болтон К. Уильям Батлер Йейтс // К. Болтон. Правые мыслители: вызов материализму. – М.: Тотенбург, 2020. – С. 63 – 74.
  2. Генон Р. Кризис Современного мира. М.: «Академический проект», 2021. – 265 с.
  3. Дугин А. Г. Метафизика благой вести (православный эзотеризм). М.: Арктогея-центр, 1999. – 368 с.
  4. Дугин А. Г. Ноомахия: Войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве. М.: «Академический проект», 2014. – 530 с.
  5. Дугин А. Г. Философия Традиционализма. М., Арктогея-Центр, 2002. – 624 с.
  6. Йейтс У. Б. Земля друидов, снов и струн. Избранные стихотворения. М.: Азбука-классика, 2019. – 432 с.
  7. Йейтс У. Б. Опыт традиций // У. Б. Йейтс. Видение: поэтическое, драматическое, магическое. М.: «Логос», 2000. – С. 17 – 98.
  8. Шпенглер О. Закат западного мира. М.: Изд. «Альфа-книга», 2014. – 1085 с.
  9. Harper M. M. Yeats and the occult // The Cambridge Companion to W. B. Yeats. Ed. by Marjorie Howes and John Kelly. Cambridge University Press, Cambridge, 2006. – Pp. 144 – 166.
  10. Holdeman D. The Cambridge Introduction to W. B. Yeats. Cambridge University Press. Cambridge. 2006. – 148 p.
  11. Yeats W. B. The collected poems of W. B. Yeats. Wordsworth Poetry Library, 2008. – 402 p.

 

[1] Генон Р. Кризис Современного мира. М.: «Академический проект», 2021. – С. 181-182.

[2] Ницше Ф. Веселая наука // Ницше Ф. Полное собрание сочинений, Т. 3: Утренняя заря. Мессианские идиллии. Веселая наука. М.: Культурная революция, 2014. – С. 400.

[3] Шпенглер О. Закат западного мира. М.: Изд. «Альфа-книга», 2014. – С. 45.

[4] Дугин А. Г. Ноомахия: Войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве. М.: «Академический проект», 2014. – С. 413.

[5] Болтон К. Уильям Батлер Йейтс // К. Болтон. Правые мыслители: вызов материализму. – М.: Тотенбург, 2020. – С. 66.

[6] Дугин А. Г. Ноомахия: Войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве. М.: «Академический проект», 2014. – С. 414.

[7] Болтон К. Уильям Батлер Йейтс // К. Болтон. Правые мыслители: вызов материализму. – М.: Тотенбург, 2020. – С. 68.

[8] Йейтс. У. Б. Проклятие Кромвеля. Пер. Г. Кружкова // У. Б. Йейтс. Земля друидов, снов и струн. Избранные стихотворения. М.: Азбука-классика, 2019. – С. 142.

[9] Holdeman D. The Cambridge Introduction to W. B. Yeats. Cambridge University Press. Cambridge. 2006. – P. 5.

[10] Там же.

[11] Дугин А. Г. Философия Традиционализма. М., Арктогея-Центр, 2002. – С. 28.

[12] Йейтс У. Б. Опыт традиций // У. Б. Йейтс. Видение: поэтическое, драматическое, магическое. М.: «Логос», 2000. – С. 83.

[13] Там же.

[14] Генон Р. Кризис Современного мира. М.: «Академический проект», 2021. – С. 141-142.

[15] Болтон К. Уильям Батлер Йейтс // К. Болтон. Правые мыслители: вызов материализму. – М.: Тотенбург, 2020. – С. 66.

[16] Harper M. M. Yeats and the occult // The Cambridge Companion to W. B. Yeats. Ed. by Marjorie Howes and John Kelly. Cambridge University Press, Cambridge, 2006. – P. 161.

[17] Там же.

[18] Дугин А. Г. Ноомахия: Войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве. М.: «Академический проект», 2014. – С. 414.

[19] Генон Р. Кризис Современного мира. М.: «Академический проект», 2021. – С. 76.

[20] Дугин А. Г. Метафизика благой вести (православный эзотеризм). М.: Арктогея-центр, 1999. – С. 185.

[21] Йейтс У. Б. Второе пришествие. Пер. Г. Кружкова // У. Б. Йейтс. Земля друидов, снов и струн. Избранные стихотворения. М.: Азбука-классика, 2019. – С. 89.

[22] Там же.

[23] Там же.

[24] Там же.

[25] Yeats W. B. The Second Coming // The collected poems of W. B. Yeats. Wordsworth Poetry Library, 2008. – P. 158.

[26] Дугин А. Г. Ноомахия: Войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве. М.: «Академический проект», 2014. – С. 415 – 416.

[27] Шпенглер О. Закат западного мира. М.: Изд. «Альфа-книга», 2014. – С. 54.

[28] Болтон К. Уильям Батлер Йейтс // К. Болтон. Правые мыслители: вызов материализму. – М.: Тотенбург, 2020. – С. 73.

 

                                                                                                          Источник: КАТЕХОН

Брак — это форма христианской политики

МАРК БАРНС

католический журналист

 

 

 

 

 

 

 

 

БРАК — ЭТО ФОРМА ХРИСТИАНСКОЙ ПОЛИТИКИ

 

Хотите сделать институт христианским? Тогда сделайте его браком.

Брак прыгает за добродетелью, как человек прыгает за движущимся поездом. Он берет двух людей, с их грехом, пороком и стремлением к совершенству, и связывает их вместе, говоря: «Вы, до этого момента, грешили, и мир продолжал существовать невозмутимо; лгали, и никто не был доведен до слез; накопили тысячу поводов для гнева, гордости и мелкого эгоизма — и никто не пострадал за это. Теперь вы выйдете замуж. Теперь все ваше жестокосердие ударит в сердце другого; теперь этот тон, который вы даже не осознаете, что берете, будет звенеть в ушах другого. Теперь демонические рога, которые вы тайно отращиваете, будут тыкать и подталкивать того, с кем вы делите постель и ванную комнату. Вы женаты; вы стоите обнаженными, нагими, полностью разглядевшимися после нескольких недель медового месяца; ваши пороки теперь тесно связаны с плотью, которая их чувствует, и душой, которая их страдает. Каждая мозоль, покрывающая вашу совесть, превратилась в грубую ткань, трущуюся о другую, — кто будет против этого возражать!» Читать далее “Брак — это форма христианской политики”

Формирование мировоззрения будущих поколений в духе вселенской миссии России – хранительницы Православия

 

 

 

Андрей Самохин

      писатель

 

 

ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ БУДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ В ДУХЕ ВСЕЛЕНСКОЙ МИССИИ РОССИИ – ХРАНИТЕЛЬНИЦЫ ПРАВОСЛАВИЯ

 

 

Один из великих учителей Церкви – святитель Григорий Богослов – сказал: «Человек – это великий мир в малом». Когда мы говорим о мировоззрении человека, то имеем в виду не только то, как человек видит большой и цельный мир, но и как действует в нём, и как не может не действовать, вопреки даже рациональным доводам.

Таким образом, мировоззрение, по определению, метафизично и действенно. При этом для верующего оно «вертикально» – ибо является «зрением» Бога сверху на мiр, преломленным сосудом индивидуальности человека и ограниченными его возможностями восприятия Божественного взгляда. Или же – тоже вертикальным – только «снизу» идущим – отраженным взглядом на мiр противника Бога – сатаны. А поскольку «зрение мiра», преломленное человеком что сверху, что снизу не может не воплощаться в конкретных действиях на этой земле руками – то есть в горизонтальном направлении, то мировоззрение представляет собой крест: правильный Христов или перевёрнутый – сатанинский. Читать далее “Формирование мировоззрения будущих поколений в духе вселенской миссии России – хранительницы Православия”

Велика тайна избрания

 

 

Александр  Казин

доктор философских наук

 

 

 

ВЕЛИКА ТАЙНА ИЗБРАНИЯ

 

Велика тайна избрания. Отчего один родится святым, а другой — негодяем? Неизвестно. Сказано, что человек создан на образу и подобию Божию. Но иногда, прости Господи, мне кажется, что не каждый человек.

Выше я уже ссылался на братьев Карамазовых — четырех сыновей (включая тайного отпрыска Смердякова) одного отца, представляющих альтернативные проекты человека. Кто будет спорить, что они родились такими? Святые, как известно — избранники с рождения, а иногда и до него (отрок Варфоломей — будущий святой Сергий Радонежский).

О божественных тайнах выпытывать не надо

Да и по личному опыту каждый скажет, что встречался в школе (и тем более в университете) с уже готовыми типами людей, которые так потом и шли по жизни своей дорожкой. Как там у Высоцкого: «и кончил стенкой, кажется»? Этот парень с детства был такой. Читать далее “Велика тайна избрания”

Тысячелетняя раба

 

 

 

ВЛАДИМИР КРУПИН

 

 

 

ТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ РАБА

 

«О, великий и могучий!» – восклицаем мы, гордясь тем, что владеем именно русским языком, самым лучшим, самым нежным и одновременно  самым суровым, самым музыкальным и самым чётким, способным выразить тончайшие движения души. На нём говорят с Богом.  Все ведущие умы мира снимали перед ним шляпу. От чего русские   достигли недосягаемых высот во всех областях культуры, науки, техники? От того, что широту и глубину мысли дал им русский язык.  И его хватало на все случаи жизни. Но бывали времена, когда  увлекались и другими. А ведь апостол Павел сказал, что знание  иностранных языков – самое низкое знание.  А самое высокое, конечно, Богопознание. Истина эта  начала забываться в России со  времён  «царства  женщин», Екатерин и Елизаветы,  с 18-го века.  Зачем дворянам стал нужен  французский? Чтобы говорить при слугах, чтобы слуги их не понимали. Только и всего. Но употребление чужого языка привело к тому, что культурные французы пришли в Москву мочиться в церковные сосуды и загонять коней в

И еще пример: когда в 1543-м году турецкая конница вошла в Константинополь, ей практически не было сопротивления – город был уже взят: турецкая речь звучала на всех площадях и улицах Византии. Читать далее “Тысячелетняя раба”