Михаил Шулин

В атаку полк, с полком и старец,
Поднявши крест над головой,
Идет он рядом с командиром,
Ведя сынов всех за собой.

Христа завета всюду верный,
Был впереди всегда овец!
В бою он рану принял первый
И Царства вечного венец.

Отец Аркадий (Мамаев)

Православие освещало весь жизненный путь русского человека, не оставляя его и во время войны, когда особенно важными были духовная поддержка и доброе напутствие. Полковые батюшки пользовались большим авторитетом и уважением. Именно на их плечи возлагалась нелегкое бремя заботы о раненых, утешение страждущих, нередко личным примером они поднимали солдат в атаку. Русский солдат шел в бой с неприятелем, воодушевляясь любовью к Богу, к своему народу и России, под священным лозунгом «За веру, Царя и Отечество». Эти три символа нераздельно были для него связаны: вера  – Православная, Царь –  Православный, Отечество также Православное.

Глубокая набожность русского воинства помогала ему одерживать победу в самых сложных условиях, укрепляла авторитет Церкви, роль которой особенно возрастала в годину лихих испытаний.

Духовные лица издревле сопровождали русских воинов в походах. Преподобный Сергий Радонежский, благословив князя Дмитрия Ивановича на битву, отправил с ним монахов Пересвета и Ослябю, дав им «а вместо оружия тленного дал им нетленное – крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов возлагать его на себя».
В Казанском походе Ивана Грозного царя сопровождал протоиерей кремлёвского Благовещенского собора отец Андрей с сонмом священнослужителей.
Во время осады многие монастыри превращались в крепости, где вооружались иногда и монашествующие лица. В обороне Троице-Сергиевой Лавры от поляков в 1608-1610 гг. активно участвовали монахи, старцы Ферапонт и Макарий возглавили конную атаку иноков. Известен и другой случай. Митрополит Новгородский Исидор в 1611 г. при осаде Новгорода шведами служил молебен на стенах крепости. Увидев, что протопоп Софийского собора Амос ожесточенно сопротивляется врагам, митрополит снял с него некую церковную епитимью. Амос сражался до тех пор, пока его дом не был сожжён вместе с ним.
Во время Северной войны, по свидетельству «Деяний Петра Великого», «олонецкий поп Иван Окулов в 1702 г., собрав охочих людей до тысячи человек, ходил за шведский рубеж, разбил четыре неприятельских заставы, побил до 400 шведов и со взятыми рейтарскими знаменами, барабанами, оружием и лошадьми возвратился в торжестве; чего же забрать не смог с собою, то предал огню».
Император Пётр Великий закрепил связь Церкви и армии законодательно. 29 глава Воинского устава 1716 г. гласит: «Обер-полевой Священник, при Фельдмаршале или командующем Генерале быти должен, который казанье чинит, литургию, установленные молитвы и прочие священнические должности отправляет. Оный имеет управление над всеми полевыми Священниками, дабы со всякою ревностию и благочинием свое звание исполняли».
По Воинскому уставу 1716 г. при каждом полку должен был состоять священник, в военное время подчинённый полевому обер-священнику действующей армии, а по Уставу морской службы 1720 г. на каждый корабль назначался иеромонах (иногда бессемейный священник), во главе морского духовенства ставился обер-иеромонах флота. В мирное время управление военным духовенством не отделялось от епархиального управления и принадлежало архиерею той местности, где был расквартирован полк или приписан военный корабль. С приходов стал взиматься особый сбор – подможные деньги в пользу полковых священников и флотских иеромонахов.
Реформу управления военным и морским духовенством осуществил император Павел I. Указом от 4 апреля 1800 г. должность полевого обер-священника стала постоянной, в его руках сосредоточилось управление всем духовенством армии и флота. Обер-священник получил право сам определять, переводить, увольнять, представлять к наградам священнослужителей своего ведомства. Для военных пастырей были определены регулярное жалование и пенсия. Первый обер-священник, отец Павел Озерецковский, был назначен членом Святейшего Синода. Кроме того, обер-священник получил право личного доклада императору.
В 1815 г. было образовано отдельное управление обер-священника Главного штаба и войск гвардии (позднее включившее в себя и гренадерские полки), вскоре ставшее в вопросах управления фактически независимым от Синода. Обер-священники гвардейского и гренадерского корпусов Н.В. Музовский и В.Б. Бажанов в 1835-1883 гг. возглавляли также придворное духовенство и являлись духовниками императоров.
В конце XIX века начался период расцвета института военного духовенства. В 1888 г. все военное и морское духовенство было подчинено главному священнику гвардии, гренадёр, армии и флота. 24 июля 1887 г. утверждено положение о новых служебных правах и окладах содержания военного духовенства. Согласно этому документу, главному священнику гвардии, гренадёр, армии и флота предоставлялись права генерал-лейтенанта, главному священнику военного округа – права генерал-майора, штатному протоиерею-благочинному – права полковника, нештатному протоиерею и священнику-благочинному – права подполковника, священнику – права капитана, диакону – права поручика, штатному псаломщику из духовного звания – права подпрапорщика. Вместо существовавших ранее разнородных (очень скромных) окладов было установлено жалованье, соответствующее офицерским чинам.
12 июня 1890 г. вышло положение «Об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств», в соответствии с которым вместо должности главного священника гвардии, гренадер, армии и флота учреждалась должность протопресвитера. Его кандидатура избиралась Синодом по представлению военного министра и утверждалась императором. По делам церковного управления протопресвитер получал указания от Синода, по делам военного ведомства – от военного министра. Он имел право на личные доклады императору, по рангу приравнивался к архиепископу и генерал-лейтенанту. При протопресвитере действовало духовное правление, состоявшее из присутствия и канцелярии и соответствовавшее консистории при епархиальном архиерее. Сохранялись должности дивизионных и флотских благочинных, назначаемых протопресвитером, в мирное время подчинявшихся местным архиереям. Протопресвитер назначал также полковых и флотских (из иеромонахов и вдовых иереев) священников. В военное время назначались полевые главные священники в каждой армии. Военное духовенство по-прежнему подчинялось не только церковному, но и военному начальству, что в ряде случаев создавало сложности, поскольку правовые сферы не были четко разграничены.
После выхода «Положения» 1890 г. стало уделяться особое внимание благочинию в совершении богослужения и религиозно-нравственному воспитанию войска: проповедям, внебогослужебным беседам и религиозно-нравственным чтениям, преподаванию Закона Божия в полковых учебных командах. Военные священники начали организовывать церковноприходские школы не только для солдат, но и для местного населения.
С 1890 г. издавался «Вестник военного духовенства» (в 1911-1917 гг. «Вестник военного и морского духовенства). С 1889 г. проводились регулярные собрания военных пастырей, ревизионные поездки протопресвитера армии и флота по военным округам. С 1899 г. места священников в военном ведомстве предоставлялись преимущественно лицам с академическим образованием.
Численный состав священнослужителей в русской армии определялся штатами, утверждёнными Военным ведомством. В 1800 г. при полках служило около 140 священников, в 1913 году – 766. В конце 1915 г. в армии служило около 2000 иереев. Всего за годы Первой Мировой войны в армии отслужило более 5000 представителей православного духовенства. Многие пастыри продолжили свою службу в армиях А.И. Деникина, П.Н. Врангеля, А.В. Колчака.
Круг обязанностей военного священнослужителя был достаточно широк: в назначенное военным командованием время совершать богослужения в воскресные и праздничные дни, совершать таинства для военнослужащих, управлять церковным хором, следить за строгим посещением богослужений. Кроме того, батюшка должен был наставлять воинские чины в истинах православной веры и благочестия, утешать и укреплять в вере больных, погребать усопших, а также преподавать Закон Божий и с согласия военного начальства проводить внебогослужебные беседы на эту тему и даже устраивать походные библиотеки.
В накануне Первой Мировой войны, по распоряжению протопресвитера армии и флота Г.И. Шавельского, был выпущен циркуляр для полковых, госпитальных и судовых священников, регламентирующий действия священнослужителя во время боя и вне его. Так что, помимо вышеуказанных обязанностей, полковой батюшка должен был помогать врачу на перевязочном пункте, распоряжаться выносом с поля боя убитых и раненых, а также извещать родных о смерти воинов, организовывать в своих частях общества помощи семьям убитых и увечных воинов, заботиться о поддержании в порядке воинских могил и кладбищ. Помимо этого, военному священнику предписывалось собирать сведения о подвигах всех воинских чинов своей части, критически исследуя каждый случай.
Самоотверженно исполняя многочисленные обязанности, возложенные на них военным и церковным руководством, полковые и корабельные батюшки также дали немало примеров личного мужества и самоотвержения на поле брани. Многие военные священники были награждены высокими боевыми наградами.
Первым императорский военный орден святого великомученика и Победоносца Георгия – высшую военную награду Российской Империи – получил священник Василий Васильковский, участник Отечественной войны 1812 года. 15 июля в кровопролитном сражении под Витебском отец Василий, будучи дважды ранен, не оставил свою паству, Словом Божьим воодушевляя солдат. В сражении под Малоярославцем 12 октября, согласно рапорту генерала Дохтурова, отец Василий «шёл впереди полка со святым крестом и примером своего мужества поощрял воинов к поражению неприятеля, при чём он получил рану пулею в голову». О героизме священника 12-го Егерского полка доложили Александру I, который повелел наградить отважного батюшку высшей воинской наградой.
Вторым георгиевским кавалером стал священник Тобольского пехотного полка отец Иов Каминский. При штурме г. Рахова во время войны с Турцией в 1829 г. отец Иов, в полном облачении, при форсировании Дуная, благословив воинов, переправился с ними на лодке, участвовал во взятии неприятельской батареи, был тяжело ранен в голову. Император пожаловал герою орден Святого Георгия 4-й степени, пожизненный пансион ежегодно по пятьсот рублей и повелел Св. Синоду определить его к Петергофской Дворцовой церкви.
Протоиерей Могилевского полка отец Иоанн Пятибоков – третий георгиевский кавалер. Он прославился на поле брани как герой кровопролитного штурма турецких батарей на Дунае в 1854 году. В тяжелейшем бою, когда наши войска, потеряв многих командиров, дрогнули и смешались, отец Иоанн, возложив на себя епитрахиль и взяв в руки Святой крест, выступил вперед солдат, осенил их крестом и громко сказал: «С нами Бог, ребята, и да расточатся врази его… Родимые, не посрамим себя! Сослужим службу во славу святой церкви, в честь Государя и на утешение нашей Матушки России! Ура!» и первым устремился на врага. Воодушевлённые примером своего духовного отца, солдаты дружным натиском опрокинули турок. Отец Иоанн одним из первых взошёл на стены укрепления, причем получил две контузии в грудь: от наперсного креста была отбита пулеё левая сторона, а епитрахиль разорвана картечью.
Ещё одним кавалером ордена святого Георгия Победоносца стал иеромонах Иоанникий (Савинов), участник Севастопольской обороны. В решительный момент боя раздалось величественное пение молитвы за царя: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверному императору нашему на сопротивные даруй». Отец Иоанникий, в епитрахили, с поднятым крестом, торжественно, несмотря на царившую вокруг смерть, пел могучим голосом церковную песнь. Вдохновлённые пастырем, русские воины выбили французов из второй и третьей линий траншей. Видя успех борьбы, отец Иоанникий, сам будучи тяжело контужен, обратил всё своё внимание на раненых, своих и неприятельских: одним подавал помощь на месте, других отправлял на перевязочный пункт.
В русско-японскую войну протоиерей Стефан Щербаковский во время Тюренчэнского боя 18 апреля 1904 г. вместе с 11-м Восточно-Сибирским полком дважды ходил в атаку с крестом в руках, был контужен, несмотря на тяжелое состояние, напутствовал умиравших солдат. За проявленное мужество он был награждён орденом святого Георгия 4-й степени. 1 августа 1904 г., во время морского сражения в Корейском проливе, судовой священник крейсера «Рюрик» иеромонах Алексий (Оконешников) воодушевлял экипаж тонущего крейсера. Иеромонах Алексий вместе с оставшимися в живых моряками попал в плен, как духовное лицо был отпущен, вывез из плена знамя и доставил донесение о гибели корабля. Был награждён золотым наперсным крестом на георгиевской ленте. Той же награды удостоились за Цусимское сражение судовые священники иеромонах Порфирий (крейсер «Олег»), иеромонах Георгий (крейсер «Аврора»). Будущий протопресвитер военного и морского духовенства Г.И. Шавельский также имел отличия за русско-японскую войну. В то время священник 23-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, отец Георгий был награждён орденом святой Анны 2-й и 3-й степени с мечами и наперсным золотым крестом на георгиевской ленте. Выписка из наградного листа гласит: «17, 18 августа 1904 года у о. Фаньзятунь под огнем неприятеля священник Г. Шавельский исполнял пастырские обязанности и, будучи контужен, не оставил рядов полка».
Наиболее многочисленные примеры героизма полковых батюшек дала Первая Мировая, или, как её называли современники, Великая война.
В кампании 1914 г. первый наперсный крест на георгиевской ленте был вручён священнику 29-го пехотного Черниговского полка Иоанну Соколову за спасение полкового знамени. Крест был вручён ему лично Николаем II, о чём сохранилась запись в дневнике императора. Сейчас это знамя хранится в Государственном историческом музее в Москве.
Священник 58-го пехотного полка Парфений Холодный в 1914 г. вместе с тремя другими чинами, случайно столкнувшись с австрийцами, вышел с иконой «Спас Нерукотворный» вперед и, проявив выдержку, уговорил сдаться 23 солдат и двух офицеров противника, приведя их в плен.
Получивший орден святого Георгия 4-й степени священник 5-го Финляндского стрелкового полка Михаил Семенов не только самоотверженно исполнял пастырские обязанности, но и в 1914 г. добровольцем вызвался провезти недостающие патроны на передовую по открытому месту, непрерывно обстреливаемому тяжелой артиллерией. Он увлёк за собой несколько нижних чинов и благополучно провёз три двуколки, чем обеспечил общий успех операции. Месяц спустя, когда командир полка вместе с другими офицерами и отцом Михаилом вошли в помещение, предназначенное для них, там оказалось неразорвавшаяся бомба. Отец Михаил взял её в руки, вынес из помещения и утопил в протекавшей рядом реке.
Иеромонах Антоний (Смирнов) Бугульминского Александро-Невского монастыря, исполнявший пастырские обязанности на корабле «Прут», когда судно было разбито и стало погружаться, уступил своё место в шлюпке матросу. С тонущего корабля, надев облачение, он благословлял моряков. Иеромонах был награждён орденом святого Георгия 4-й степени посмертно.
В 1915 г. на Юго-Западном фронте, когда иеромонах 311-го пехотного Кременецкого полка Митрофан совершал литургию, снаряд попал в церковь, пробил крышу и упал около престола с правой стороны. Отец Митрофан перекрестил бомбу и продолжил службу. Снаряд не разорвался, а молящиеся, видя спокойствие священника, остались на своих местах. По окончании литургии снаряд вынесли из храма.
Священник 6-го Финляндского стрелкового полка Андрей Богословский, стоя на возвышении, благословлял каждого подходившего к нему воина. Когда началась стрельба, он остался на прежнем месте. Грудь его защитила дароносица, висевшая на шее, дав пуле, летевшей в сердце, боковое направление.
За проявленный в годы Великой войны героизм более 2500 священников, то есть примерно половина от числа служивших, были отмечены государственными наградами, в том числе было вручено 227 золотых наперсных крестов на георгиевской ленте, 85 орденов святого Владимира 3-й степени с мечами, 203 ордена святого Владимира 4-й степени, 304 ордена святой Анны 3-й степени с мечами. Орденом святого Георгия было награждено одиннадцать военных священников, трое из них – посмертно.
Февральская революция, положившая конец не только императорской России, но и императорской армии, затронула и военное духовенство. Разлагаемые пропагандой революционной вседозволенности, войска начали оскорблять и притеснять пастырей, а Октябрьский переворот довершил дело. Военное духовенство сохранялось в частях Белой армии до конца Гражданской войны.
С 1 декабря 2009 г. директивой начальника Генштаба в штат воинских частей была введена должность помощника командира по работе с верующими военнослужащими, на которую стали назначаться священнослужители в качестве гражданского персонала. В феврале 2010 г. министр обороны России утвердил положение о функциональных обязанностях помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими в Вооружённых силах РФ.
Нет сомнения в том, что благое дело духовного окормления воинской паствы, основанное на столь славных традициях, имеет большое будущее.