Михаил Аникин
Для автора этого сообщения нет сомнения в том, что Леонардо можно назвать одним из выдающихся экологов, ибо экология изучает весь сложный комплекс взаимодействия человека и природы. Как никто из современных ему художников Леонардо да Винчи интересовался этой проблематикой.
При всём том, сих пор Леонардо остаётся одним из самых загадочных и по сути непонятых художников эпохи Возрождения. Да и сама эта эпоха в такой степени противоречива и можно сказать туманна, что в её отношении оценки и вкусы расходятся часто до диаметральной противоположности. Для одних – это высшая точка развития европейского искусства, для других – эпоха крушения цельного мира средневековой культуры, разрушение космоса религиозной христианской культуры. То же происходит и в отношении великого художника- творца, изобретателя, мыслителя и аскета, каким был Леонардо. Его аскетические и своего рода экологические опыты сводились не только к тому, что он был вегетарианцем. Он вообще был сторонником умеренного вкушения пищи и саркастически отзывался о людях, предающихся обжорству, называя их агрегатами по производству удобрений. Стоит обратить внимание на то, что в знаменитой миланской « Тайной вечери» угощение на пасхальном столе более чем скромное. По сути дела, зритель не видит там никакого изобилия яств, что предполагает праздничный стол. Если даже праздничный, пасхальный стол не ломится от разносолов, то будничный рацион Леонардо, надо полагать, был вообще чрезвычайно скромен. И дело, разумеется, не в том, что художник был так беден или скареден, а именно в его принципиальном отношении к вкушению пищи.
« С ранних лет я избегал есть мясо и верю, что настанет время, когда люди, подобные мне, будут смотреть на убийство животного так, как они теперь смотрят на убийство человека.»
Пища, по Леонардо, нужна только для того, чтобы поддерживать физические силы человека, но она не должна занимать слишком большое место в его сознании. В этой записи обращает на себя внимание не только то, что Леонардо не ел мяса уже с ранних пор в ту эпоху, когда люди как раз предавались безоглядно всем усладам жизни и стремились жить широко, но и то, с какой скромностью звучит его оговорка : « люди, подобные мне..»
Люди, подобные Леонардо – это, конечно же, христиане, и особенно те из них, кто в своем творчестве обращался к религиозной живописи. Какие ещё люди могли быть в этом плане подобны Леонардо? Кто кроме христиан, притом христиан, достаточно глубоко продвинутых в плане работы над собой, в то бурное время осуждал всякое убийство? То, что Леонардо так убёждённо выступает против всякого убийства, выявляет в нём не просто художника-христианина, но и предполагает некую внутреннюю дисциплину, приведшую его к решению не вкушать мясо и осуждать убийство животного. Исходя из цитированного, и многих других записей Леонардо, можно утверждать, что он, как минимум, был знаком с таким понятием, как «дисциплина аркана».
Что такое «дисциплина аркана» хорошо известно тем людям, кто понимает, что такое священство и священнодействие. Далеко не всё из того, что является священным, можно выставлять на всеобщее обозрение в силу разных причин. Есть такие предметы и молитвы, которые должны оставаться в стороне от любопытных глаз и ушей непосвященных, от глаз так называемых профанов, не подготовленных должным образом к тому, что требует определённой предварительной внутренней работы. Ведь по сути, и само Таинство причастия относится к такого рода дисциплине. Не подготовленный человек не должен допускаться до этого великого таинства. И если такое происходит, то это может расцениваться либо как нарушение правила, либо рассматриваться как величайшая милость Божия к падшему созданию. «Дисциплина аркана» вовсе не означает, что человек превозносится над прочими. Она означает только то, что он достигает некоего нового состояния в духовной иерархии. Облачается в ризы более светлые, чем были раньше. Нет ли тут какого-то противоречия между евангельским призывом возлюбить ближнего, как самого себя, и стремлением достичь некой недостижимой прочими степени совершенства, стремления «выделиться из толпы»?
Такая опасность вроде бы существует. Но разве не выделяется «из толпы» любой специалист в той или иной области знаний? Конечно же, выделяется. Далеко не каждый человек может виртуозно играть на флейте, писать стихи, управлять самолётом и т.п. То есть своего рода дисциплина аркана существует в любой сфере человеческой деятельности. И церковь тут не исключение. Чтобы постигнуть тайну тайн, чтобы находиться в алтаре, совершать священнодействие, смертному человеку надо проникнуться особым духом благочестия и чистоты. Именно средством достижения такого состояния и является дисциплина аркана. Она не только отделяет овец от козлищ, чистых от нечистых, но, словно тонкий инструмент, настраивает души служащих Богу на особый лад. Пост и особого рода молитвы – вот что собственно составляют суть этой дисциплины. А то, что миряне не слышат некоторых молитв священников и, как правило, не допускаются в алтарную часть храма во время богослужения, не может рассматриваться как нечто, возводящее преграду между Богом и раскаявшимся грешником. Бог в Чаше присутствует своим телом и кровью, здесь разрушаются все преграды, которые были до этого момента между ним и падшим человеком. Ясно, что совершать такого рода таинство и пребывать в своём обычном состоянии смертный человек не может и даже не способен. То же происходит и в момент работы над религиозными образами. Художник, не подготовленный к моменту творчества особого рода постом и молитвой, по мысли Леонардо, не способен создать что-то такое, что способно излечить душу зрителя от нанесенных ей грехами смертельных ран. По Леонардо, художник обязан иметь особый образ жизни, обязан быть тем, кто заботится о душе больше, чем о телесном. Ясно, что такого рода философия и, даже богословие выявляют в этом мастере не столько художника эпохи Возрождения, сколько мастера средневекового мировоззрения, практически монастырской дисциплины. 
Сам облик художника, который хорошо известен, мало вписывался в тот окружающий мир, который шумел и веселился вокруг него. Длинная борода, изможденное лицо, сухощавость всего тела – всё это выявляет аскета и постника. А его нежелание поддерживать долгие разговоры и вступать с кем-либо в длинные дискуссии также выявляют в нём сосредоточенного молитвенника, не желающего тратить драгоценное время на пустые прения с любителями поспорить.
В этом плане особенно показательно его нежелание отвечать на дерзкие выпады против него Микеланджело, или других конкурентов.
И, разумеется, в этом же ключе нужно понимать его нежелание напечатать свои кодексы при жизни. И тут великий мыслитель и великий художник не стремится к земной славе. Наставляя своих учеников, а также в чём-то и самого себя ( ибо дисциплина аркана прежде всего подразумевает достаточно жесткое самовоспитание), Леонардо таким образом не хочет быть в фокусе интересов «толпы». Он, если так можно выразиться, не жаждет сенсаций, он ищет и находит то, что является душеполезным прежде всего для него самого.
Неоценимым источником для понимания мира Леонардо являются его афоризмы. Один из них звучит и в наши дни очень современно: Полюбить можно лишь то, что знаешь.
Сказано просто и, вместе с тем, за этими словами кроется особая глубина мысли и духовного опыта. По существу Леонардо выступает в этом утверждении с позиции духовного реалиста. Ведь можно сколько угодно призывать человека к любви и смирению, но если человек не испытал этого чувства в жизни, то ему будет непонятно, о чём речь. По существу знание здесь приравнивается к Любви. Более того, даже в чём-то превосходит её. И действительно, как можно полюбить, например, Бога, не зная Его. По Леонардо это невозможно, поскольку в слепой любви нет главного основания: самого предмета любви, а есть лишь его название, т.е. пустая абстракция. Утверждения, что Бог благ и милосерд, из уст проповедника лишь тогда прозвучат убедительно для других, когда слушатели увидят и почувствуют, что проповедник сам испытал благость и милосердие Бога, а не просто повторяет прописные истины с чужих слов. И в этом кроется также оправдание создания живописного образа-иконы, оправдание самой живописи в глазах людей. С момента явления Христа люди познали Бога, увидели образ Божий, ощутили, насколько это вообще возможно, Божью благодать и саму природу Бога через святое причастие. Человек, познавший Бога, не должен убивать и вообще совершать злые поступки. Ведь Господь благ и милосерд. Отсюда вытекает и следующий «экологический» афоризм Леонардо: « Придёт время, когда люди будут смотреть на убийцу животного так же, как они смотрят сейчас на убийцу человека»…И в этом афоризме также кроется целый трактат, который сводится не только к осуждению убийства как такового. В этих словах скрыто также и осуждение каких бы то ни было языческих жертвоприношений, в том числе и таких, которые совершаются во многих нехристианских религиях до сих пор. Актуально звучит и сегодня такой афоризм художника-мыслителя: Приобретай в юности то, что с годами возместит тебе ущерб, причиненный старостью. И, поняв, что пищей старости является мудрость, действуй в юности так, чтобы старость не осталась без пищи. В этих словах по существу сформулирована программа жизни для всякого человека, рожденного в мир. То, что пищей старости по Леонардо является мудрость, выявляет в нём истинного старца-молитвенника, ибо мудрость невозможно приобрести без познания Божественного писания. В свою очередь, чтобы открыть для себя Писание, нужно вести правильный образ жизни, жить праведно, что для Леонардо означало жить в гармонии с природой.
В дополнение к этому афоризму необходимо напомнить и о следующем поучении Леонардо: «Проси совета у того, кто умеет одерживать победы над самим собой». Само понятие победы над самим собой выявляет в художнике сторонника аскетики, адепта христианской арканы. Без победы над самим собой нет духовного роста, а без духовного роста художник обречён на профессиональный и жизненный крах. И уж совсем по–христиански звучит следующее утверждение мастера: « Противник, ищущий ваши ошибки, полезнее, чем друг, желающий их скрыть». Можно было бы привести ещё много подобных изречений великого художника-богослова. Но, как представляется, уже и на основании приведенных примеров нельзя не признать, что Леонардо обладал цельным, аскетическим, без всякого сомнения глубоко христианским, по–настоящему экологическим мировоззрением. Великий мастер, таким образом, внёс большой вклад не только в живопись, науку, экологию, но также и в само христианское богословие.