«Ты сам первый судия твоим делам, а потом уже судит их Бог.

 Ты пишешь себе закон прощения и наказания и изрекаешь себе

приговор того или другого…».

 (святитель Иоанн Златоуст).

С середины июня Зинаида начала посещать православный храм в поселке О-во. Чтобы добраться туда  приходилось час трястись по ухабам в рейсовом автобусе, а потом еще три километра  идти пешком через перелесок. Конечно, Зине  было удобнее окормляться в церкви, расположенной  рядом с  домом, но на воскресные  богослужения там собиралось  такое количество прихожан, что подойти к солее, дабы внимать проповедям настоятеля,  не удавалось, и сосредоточиться на молитве не получалось – то пихнет кто-нибудь, то заденет.
Приход  сельского храма был немногочисленным, и летом дорога до  О-во  была  Зинаиде не в тягость. Шествуя  к церкви по зеленой березовой роще, женщина любовалась природой, наслаждалась пением птиц. Но вскоре наступила  промозглая осень,  лесную тропинку  размыло дождем.
Хмурым октябрьским утром  до О-во Зина ехала  с приключениями –   на трассе сломался автобус,   ждать следующего пришлось сорок минут. Боясь опоздать на литургию, Зинаида изо всех сил припустила по лесу, да ненароком поскользнулась  и, распластавшись в вязкой  грязи,   кое-как очистила одежду, умылась у ручья и  продолжила путь.
Влетев в храм, она встала в очередь на исповедь, принялась настраиваться на покаяние, но ход ее мыслей прервала веселая  «Ламбада»: из  нежно-розовой  сумочки,  сиротливо лежащей на полу, раздался сигнал мобильного телефона. Навязчивая мелодия, не прекращаясь, то затихала, то  восходила по нарастающей.
Нервно озираясь по сторонам, Зина заметила  молодую девушку в розовом платочке и  почему-то решила: «А вот и хозяйка модного редикюля. Ну, я сейчас ей зада-а-а-а-м!».

Твердой, уверенной  поступью она направилась к незнакомке и с раздражением произнесла:
– Нет, это просто возмутительно!  В вашей сумке звонит сотовый телефон и отвлекает верующих от молитвы!
В ответ послышалось:
– Да у меня и сумки-то нет…

Зинаида попятилась назад и, пробурчав дежурное “извините”,   подумала: «Некрасиво, конечно, получилось, но я же хотела, как лучше!»,   мигом позабыв о случившемся.

В преддверии Великого Поста наступило Прощеное воскресенье. Зина собралась в храм и приготовилась повторять скороговоркой, словно волшебное заклинание: «Прости меня, как я тебя, и тебя Бог простит!».

На остановке  она провела более часа, несколько маршруток с табличками «автобус следует в парк» промчались мимо. Решив добраться до места на попутке, женщина принялась «голосовать», и   у обочины остановилась грузовая ГАЗель:
– Не подбросите до О-во?
– Садитесь.
Лицо водителя скрывала тень от козырька низко надвинутой кепки. Машина  дернулась и  резво понеслась вперед. Вжавшись в пассажирское кресло, Зинаида  разволновалась:
– Не гоните так  сильно, пожалуйста! Эдак мы на кладбище успеем.
Шофер ухмыльнулся, снял головной убор:
– Что, не узнала меня, Касатка?
От неожиданности Зина ойкнула: рядом сидел Виктор Петров, брат   бывшей подруги юности. «Бывшей», потому что эту дружбу  разрушила клевета…

…В конце  восьмидесятых годов  Зинаида Касатка училась   в девятом «А», дружила с одноклассницей  Светой Петровой и часто бывала у нее в гостях.   По роскоши и убранству квартира Петровых напоминала музей, жемчужиной которого являлась коллекция старинного фарфора.

Однажды Касатка засиделась допоздна  у  подруги, а  следующим утром  в школу явились родители Светы  и потребовали от Зинаиды вернуть  им антикварную статуэтку:
– Наш  сын Виктор видел, как ты вертела ее в руках!
– Я не воровка! – захлебываясь слезами, повторяла девочка.  – Я не брала!
Доказывать, что «не жираф»,  было оскорбительно и  бесполезно:  Петровы  остались при своем мнении, запретив  дочери общаться с Касаткой.
Весть о случившемся быстро разлетелась по школе, позорное клеймо прочно приклеилось к Зине.  Однокашники косо смотрели  ей вслед, а через год всех  взбудоражила новость: брат Светы  арестован. Оказалось,  Виктор пристрастился к азартным играм на деньги и, задолжав каким-то людям, начал  воровать  у собственных родителей, да постепенно так «вошел во вкус», что решился на ограбление магазина.

Перед началом судебного процесса  Петровы  распродали имущество и куда-то уехали,  больше их Касатка не видела…

– Останови сейчас же, я сойду! – Зина  попыталась на ходу выбраться из машины.
Виктор ударил по тормозам:– Эй, ты чего?!  Злишься на меня из-за того случая? Зря! Все  уже быльем поросло…

– Значит, облил человека грязью и забыл?! – возмутилась Касатка.  –   А мне до сих пор обидно!

– Проигрался  я тогда в карты,   денег взять было неоткуда, вот и пришлось  продать любимую мамину  статуэтку.
– И убедить  родителей, что я ее  украла…

– Виноват, бес попутал. Зина, прости! –   воскликнул Виктор и добавил шепотом: – Но с кем не бывает? Дело-то житейское,  все мы не без греха.  Оступиться может каждый, ведь ангелы живут на небесах.

«До чего противно, когда человек прощения просит, и в то же время оправдывается»   – подумала Зинаида и  вдруг поморщилась от осознания,  что нередко сама поступала   также.  Извиняясь перед кем-то, она  мысленно  находила причину для самореабилитации: «я  виновата, но остальные  тоже хороши»,  или «я погорячилась, но окружающие меня довели»,  или  «я обидела людей излишней прямотой, но по-другому они  бы не поняли»…
Устыдившись,  Касатка произнесла  заученную фразу, пропустив ее  через  сердце:
– Прости меня, Витя,  как я тебя, и тебя Бог простит!

К началу  Литургии она опоздала и,  войдя в храм, услышала слова  Евангелия: «…Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный…».
В следующий миг Зинаида увидела, как в толпе мелькнул знакомый розовый  платочек, и  устремилась вперед. Обогнув людей, стоящих у солеи, она подошла к девушке, перед которой теперь хотела искренне извиниться без самооправдания, без всяких «но».

Наталия Рогозина

Цитата: http://www.biblioteka3.ru/biblioteka/sokrovishhnica-duhovnoj-mudrosti/txt322.html