ПЁТР СМИРНОВ
доктор философских наук, профессор
член Международной Социологической Ассоциации (ISA)
член Российского общества социологов
ИСТОРИКО-СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ, НЕОБХОДИМОСТЬ И ЗАКОНОМЕРНОСТЬ ПОЯВЛЕНИЯ ВОЖДЯ (И.В. СТАЛИНА)
В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Введение.
В последние годы в российском общественном мнении отмечается рост положительного отношения к деятельности и личности И.В. Сталина (вопреки длительному вбросу либеральными кругами в СМИ негативных оценок его лично и советского общества в целом). В настоящей статье не ставятся задачи героизировать или демонизировать образ «отца народов», а также оценивать его интеллект и другие психические качества. Ее цель – показать необходимость фигуры вождя в период складывания и существования СССР, что было обусловлено важнейшими функциями вождя, диктуемыми обществом социалистического типа, а также внутренними и внешними факторами, в которых происходило становление СССР. Невыполнение названных функций было бы гибельно для существования советского общества. Для достижения цели статьи предполагается: 1) ввести теоретические средства описания важнейших признаков отдельных обществ, 2) показать сходство и различие обществ царской России и СССР, 3) описать функции вождя в период становления СССР, 4) очертить факторы гонений и репрессий в СССР.
Теоретические средства описания российского и советского обществ.
Положение человека в обществе как основа выявления особенностей конкретного общества.
В статье привычные для массового сознания (но неточные и не вполне корректные в научном смысле) представления «капитализм» и «социализм» заменяются понятиями «общество с доминированием признаков идеального типа рыночной цивилизации» и «общество с доминированием признаков идеального типа служебно-домашней цивилизации». Вводятся понятия «цивилизованное сообщество», «напряженная цивилизация», «государство-учреждение» и «государство-корпорация».
В качестве исходного принимается тезис, что общество есть объединение людей, поэтому фундаментальные признаки конкретного общества определяются положением человека в нем, которое зависит:
1) от примата ценностей «общество» или «личность» в данном обществе;
2) от доминирования в нем одной из разновидностей объективно необходимой деятельности: эгодеятельности, обеспечивающей существование человека, и служебной деятельности (деятельности для другого – человека, общества, Бога и т.д.), придающей смысл его существованию;
3) от доступности для человека ценностей, именуемых далее модусами социальной значимости. Эта значимость понимается как способность человека влиять на ход событий в обществе. Основные ее модусы – святость, власть, слава, знание, мастерство, богатство, хозяйство. Модусы могут быть доступны как на основе эгодеятельности, так и на основе служебной деятельности;
4) от преобладания в обществе одной из процедур социального признания, посредством которых узаконивается обретение данным человеком конкретного модуса. Две принципиально отличные процедуры признания суть: личная экспертиза, когда полномочные эксперты узаконивают притязание конкретного человека на конкретный модус (выборы, решение суда и пр.), и безличная (рыночная) экспертиза – акт купли-продажи, в коем человек выступает лишь как носитель социальной функции (производитель или владелец товара);
5) от доминирования в обществе инструментальных ценностей: свободы и права, связанных с эгодеятельностью и безличной экспертизой, а также долга и дисциплины, связанных со служебной деятельностью и личной экспертизой.
Дополнительной характеристикой общества, влияющей на положение человека, является определяющий тип хозяйства в нем. Таковых типов два: 1) домашнее хозяйство, цель производства которого непосредственное удовлетворение потребностей производителей. Оно может вестись в рамках целого государства; 2) рыночное хозяйство, цель производства в котором получение прибыли.
Многомерность социальных явлений
Любое общество многомерно. В качестве средств измерения реального общества можно использовать идеальные типы, т.е. теоретические модели его отдельных сфер. Опираясь на них, можно проследить эволюцию отдельного общества как единого социального организма, поскольку отдельные сферы общества меняются не мгновенно и не одновременно. В конкретном обществе можно видеть признаки нескольких идеальных типов[1]. Главная проблема в том, чтобы найти нужные типы для достижения конкретной цели. Основные из них целесообразно строить на видах взаимодействия между людьми: природном, чувственном, рече-коммуникационном, деятельностном, правовом. Идеальные типы, пригодные для измерения российского общества и описания его эволюции, получены на основе указанных понятийных средств.
Идеальные типы, используемые для измерения российского и советского обществ:
Цивилизованное сообщество. Большое сообщество базируется на рече-коммуникационном взаимодействии, предмет обмена в котором значения и смыслы. Понимается как объединение людей, возникшее на основе общего языка, религии, исторической памяти. Дополнительные признаки: наличие учителя нравственности (основателя религии или идеологии), который учит отличать добро от зла, групповая идентичность, общие правила взаимодействия со «своими» и «чужими». В светском сообществе религия заменяется идеологией (конфуцианство, марксизм, либерализм). Учитель нравственности – философ-идеолог или вождь. Такие сообщества называют культурами, цивилизациями, культурно-историческими типами. Общие правила поведения людей в любых сообществах: со «своими» со знаком «плюс», с «посторонними» со знаком «ноль», с «чужими» со знаком «минус». Возможны «мелкие» цивилизованные сообщества – субкультуры, научные школы, преступные организации и пр., но для измерения России они не применяются.
Напряженная цивилизация[2]. Базируется на правовом (предмет обмена – решения) и деятельностном (предмет обмена – продукты и услуги) видах взаимодействия. Это объединение людей, в котором организованное меньшинство узурпировало право применения силы по отношению к большинству. Меньшинство эксплуатирует обслуживающее его большинство. Черты такой цивилизации присущи Римской, Османской, Британской империям, империям Карла Великого, Чингисхана и т.д. Ныне создать ее в глобальном масштабе пытаются США, а теоретически узаконить «роль Америки как первой, единственной и последней истинно мировой сверхдержавы» постарался известный русофоб [Бжезинский. 1998].
Служебно-домашняя цивилизация (далее СДЦ). В основе деятельностное взаимодействие. Это объединение людей, в котором ценность «общество» доминирует над ценностью «личность», а ведущей разновидностью деятельности является служебная деятельность. Общество существует на базе домашнего хозяйства, признаки которого (помимо цели производства) – планирование производства из центра, внешняя и внутренняя монополия на производство и потребление, наличие казенных предприятий и учреждений, работа частных предприятий на казну. Ведущие модусы в обществе этого типа – святость, власть, священное (идеологическое) знание, слава. Доминирует личная экспертиза. Общество развивается медленно (служебная деятельность консервативна), отношение с соседями преимущественно оборонительное.
Общества с чертами СДЦ («социалистические») возникают под влиянием внешних условий: природной среды и внешней опасности. Под влиянием природной среды возникают общества в поймах великих южных рек. Таковы общества Месопотамии, Древнего Египта, Китая, Индии. Под влиянием внешней опасности формировались византийское, российское и китайское общества.
Рыночная цивилизация (далее РЦ). В ее основе деятельностное взаимодействие. В ней характерно доминирование ценности «личность» над ценностью «общество», эгодеятельности, рыночного хозяйства. Ведущие модусы – богатство, хозяйство, мастерство в материальной сфере. Главенствует рыночная экспертиза. Общество такого типа («капиталистическое») развивается быстро (эгодеятельность способна быстро меняться), отношение к соседям – агрессивное (из-за неутолимой жажды ресурсов, необходимых для богатства и хозяйства). Таковы общества Карфагена, Афин, Венеции, Генуи, Новгородской республики, современных стран Запада. Они возникают в природных ландшафтах с естественными транспортными путями и относительно небольшой постоянной внешней опасностью. Длительное существование подобного общества в современных условиях невозможно из-за ограниченности ресурсов на Земле [Смирнов. 2020: 204–260].
Дополнительные идеальные типы измерения России: государство-корпорация и государство-учреждение.
Корпорация строится снизу вверх (на правовом взаимодействии). Основана на свободном волеизъявлении равноправных участников, объединенных общим интересом, для удовлетворения которого они избирают и упраздняют голосованием необходимые органы, принимают и отменяют устав, наделяют полномочиями отдельных участников и т.д.
Учреждение (школа, больница) строится сверху вниз по принципу опеки над лицами, которые удовлетворяют в нем (но не формулируют сами) свой интерес. Опекаемые не могут строить учреждение, не входят в его состав. Учреждение само решает, на каких условиях они допускаются в него. Учреждение имеет права и обязанности, устав, руководящие органы, но все это получает не от опекаемых. Оно не отчитывается перед ними, органы его не выбираются, а назначаются.
В реальных государствах сочетаются в разной пропорции элементы корпорации (выборы, референдумы, соборы и пр.) и элементы учреждения (защита государством жизни и безопасности граждан, требования с его стороны уплаты налогов, прохождения воинской службы, законопослушания и т.д.). Гражданство большинство людей получают независимо от своей воли [Ильин. 1992: 84–89].
Краткий очерк эволюции российского общества
Цивилизованное сообщество как основа страны. Будучи основой страны, такое сообщество видоизменялось на протяжении истории. Духовной скрепой сообщества попеременно выступали язычество, православная религия, коммунистическая идеология. Единство сообщества поддерживалось изначально близкородственными наречиями славянских племен. Часть наречий в московский период превратилась в русский язык. Наречия племен, попавших под влияние католичества и западных культур, стали основой современных украинского и белорусского языков.
Ключевые этапы эволюции Российского общества.
Вечевая республика Господин Великий Новгород. Ее основой было цивилизованное сообщество, возникшее на славянском языке и языческих верованиях. В ней видны черты государства корпоративного типа (вече, выборы князя), а также признаки рыночной цивилизации: богатство как ведущий модус социальной значимости, тенденция на примат личности над обществом (Садко пытается тягаться с Новгородом богатством, а Васька Буслаев силою), эгодеятельность в рыночной форме как основа существования общества. Новгород в течение столетий играл ключевую роль в Ганзейском союзе. Выход Новгорода из торговли в нем повлек распад Ганзы [Пайпс. 1993:113].
Новгород – исток российской государственности. Новгородцы призвали варягов в качестве специалистов-мореходов с целью обезопасить морскую и речную торговлю вдоль Великого водного пути из Варяг в Греки [Солоневич. 1998: 214–217]. Под властью варяжских князей возникло объединение восточнославянских и, отчасти, угро-финских племен вдоль этого пути, ныне обозначаемое как Киевская Русь. Киев, наряду с Новгородом, стал ключевым пунктом на торговом пути, который контролировали князья-Рюриковичи.
Киевская Русь. Была создана Новгородом и унаследовала от него черты рыночной цивилизации, которые сохранялись и поддерживались в ней с VIII-го по XIII-й век. Русь тогда была «днепровскою, городовою, торговою». Важнейшим фактом ее экономической жизни была «внешняя торговля с вызванными ею лесными промыслами» [Ключевский. 1995: 21].
Духовной основой Киевской Руси на первых порах было язычество восточных славян. Позже его стала замещать православная религия. Церковь стала носительницей государственной религии, но не искоренила до конца языческие верования, а узаконила их, сочетав христианские и языческие обряды и праздники. Духовной скрепой русского народа на долгие века стало двоеверие, в котором доминировало христианство.
В государственном устройстве Киевской Руси причудливо сочетались черты корпорации и учреждения, причем черты корпорации преобладали во всех слоях общества, ибо учитывался личный интерес в объединениях людей и соблюдался, отчасти, принцип добровольного вступления в них.
Высшую корпорацию составлял род Рюриковичей. Вся Русская Земля была его совместным владением, и каждый Рюрикович мог притязать на долю в этом владении, зависящую от его положения в роде. В нижнем слое общества, в поземельной общине, верви, также учитывался личный интерес: любой общинник имел право на равную долю во всех угодьях общины. Черты корпорации сохранялись и в общем строе государства (вече в городах, мятежи населения, направленные на смену князя и т.п.).
Принцип добровольности был основой в договорных отношениях свободных людей. Бояре и дружинники были свободны в выборе князя, смерды – в выборе общины или хозяина и т.д.
Черты учреждения более заметны в проявлениях княжеской власти: отправлении правосудия, установлении правовых отношений между сословными группами, сборе четко установленных размеров дани и пр.
Мощным фактором поддержания начал рыночной цивилизации в Киевской Руси явилось наличие в ней признаков цивилизации напряженной. Киевские князья с дружиной представляли в ней организованное меньшинство, а все население Русской земли – эксплуатируемое большинство. Киевские князья силой накладывали дань на племена в бассейне водного пути. Львиная доля ее шла на внешнюю торговлю, а главными товарами были меха, мед, воск, хлеб и челядь (рабы), добыча завоевательной дружины [Ключевский. 1995: 133–134].
Киевская Русь имела шанс на развитие по пути рыночной цивилизации и сохранении корпоративных начал в государственном строе, но эту возможность прервало монгольское нашествие. Главным результатом его стало то, что западные соседи (германцы, поляки, литовцы), воспользовавшись ослаблением русских княжеств, захватили лучшую часть их исконных земель в Прибалтике, на территории современной Белоруссии, правобережной Украины, Смоленского княжества и т.п. Великий водный путь оказался перерезанным во многих местах, и устойчивый торговый оборот вдоль него стал невозможным.
Деятельностное единство Руси было нарушено, и основная масса русского населения надолго оказалась вне сферы мирового торгового оборота. Был также прерван процесс формирования единого народа на всей территории Русской равнины, ибо часть славянских племен оказалась под влиянием западной ветви христианства – католичества
Московское княжество крепло в рамках Золотой Орды на основе цивилизованного сообщества (русского народа) ведущими признаками которого, наряду с языком, стало православие. Православие, как и язык, объединяло русских по признаку «свой – чужой». Оно же придавало русским людям духовные силы, укрепляло волю и приносило утешение.
Внутри Москвы сохранялись и укреплялись начала РЦ, что подтверждает оживленная рыночная деятельность в ней. Иностранцы, посещавшие Москву в XVI–XVII вв., удивляясь деловой хватке ее обитателей, предрекали русским судьбу великого торгового народа [Пайпс. 1993: 254].
В Московском государстве заметны черты напряженной цивилизации, сочетавшиеся с признаками корпоративного строя. Привилегированное меньшинство составляли удельные князья вкупе с боярской знатью и высшими церковными иерархами, а эксплуатируемым большинством был весь остальной народ, поделенный на ряд сословий. Договорные же начала сохранялись в отношениях между вышестоящими, равными и нижестоящими лицами. Князья и бояре могли менять государей, дворяне – удельных князей и бояр, а крестьяне – владельцев земли и общины. Однако в нем шел процесс становления общества с признаками СДЦ, и укреплялись черты государства-учреждения.
Причины складывания СДЦ в Московской Руси. Все более явственное проявление в российском обществе черт СДЦ и государства-учреждения было обусловлено рядом причин. Главной из них была внешняя опасность с двух сторон. Распад Золотой Орды создал на юго-восточных рубежах Москвы хаос власти и постоянную угрозу со стороны степных хищников, подстрекаемых Османской империей. На западных же границах никогда не было спокойно. Борьба на два фронта вынудила московских государей собрать в своих руках всю силу русской земли [Данилевский. 1995: 496–497; Тойнби. 1995:157-158].
Для отражения внешней угрозы формировались слои служилых людей (стрельцы, дворянство). Была введена воинская повинность, а другие сословия были обязаны выполнять определенные повинности в пользу государства.
Способствовали складыванию в России общества с чертами СДЦ, а также государства-учреждения практическое и духовное влияние Золотой Орды, Византийской империи и вотчинный тип Московского государства.
Укрепление черт СДЦ и государства-учреждения в царской России. В российском обществе царского периода доминирует служебная деятельность [Данилевский. 1995: 423; Медушевский. 1993: 22]. На ее основе все модусы социальной значимости становятся доступны людям как представителям соответствующих сословий. Святость была уделом духовенства; богатство и хозяйство по преимуществу предназначалось купцам; власть принадлежала чиновникам (обычно дворянам) и т.д. Взамен каждое сословие выполняло определенные функции. Духовенство просвещало и утешало народ, дворянство обеспечивало защиту отечества и функционирование государственной машины, купцы снабжали государство необходимыми припасами, а крестьянство кормило высшие слои и выполняло все черные работы.
Черты СДЦ и государства-учреждения окрепли при Петре I, который не преобразовал Россию на европейский манер, а продолжил социальную политику своих предшественников: Годунов превратил свободных крестьян в крепостных людей (для помещиков-дворян и бояр), а Петр сделал дворян крепостными по отношению к государству, введя обязательный двадцатипятилетний срок службы. Укрепление черт государства-учреждения стимулировало включение в состав России множества иноязычных цивилизованных сообществ, отсутствие языковой, культурной и религиозной однородности, большой размер территории и пр.
После реформ Петра I заметнее становятся черты домашневости в народном хозяйстве.
Главный признак домашнего хозяйства – производство для внутреннего потребления – не абсолютен. Связь с мировым рынком в России существовала всегда. Но в Российской империи, как и в Московском княжестве, внешняя торговля была в решающей степени направлена на удовлетворение внутренних потребностей страны. В Россию ввозились нужные для обороны промышленные изделия, фабрично-заводское оборудование, оружие и пр. На экспорт же шли традиционные сырьевые или полусырьевые товары.
Дополнительными чертами домашневости народного хозяйства в царской России являются: государственная монополия во внешней и внутренней торговле на отдельные виды товаров, планирование производства центром, наличие казенных предприятий, работа на казну частных предприятий.
Предпосылки появления черт напряженной цивилизации в императорской России. Появлению этих черт способствовало размывание национальной идентичности, основанной на православии, русском языке, общем понимании национальных интересов, а также расслоение общества на социальные слои с несовпадающими групповыми интересами.
Важнейшую роль в ослаблении религиозности народа сыграло подчинение церкви светской власти. Упразднение Петром I патриаршества, превращение Синода в нечто похожее на «министерство по делам религии» и требование со стороны царской власти нарушать тайну исповеди превратили православных священников в подобие чиновников в духовной сфере. Усилил отрицательное отношение народа к церкви перевод священников на государственное жалованье при Екатерине II. Православное цивилизованное сообщество размывалось также вследствие включения в страну других этнических сообществ и процесса атеизации, связанного с просвещением.
Главной социальной силой, разрушавшей национальную идентичность, стало дворянство. Оно подорвало ее основу – общий интерес, каковым долгое время было обеспечение безопасности народа и страны от внешних угроз, а также поддержание мира внутри страны. Победы русской армии в XVIII веке, надолго устранив внешнюю угрозу, объективно способствовали разрыву негласного договора между дворянством и крестьянством: дворянство защищает крестьян от иноземных захватчиков и управляет страной, а крестьянство кормит дворян. Но к царствованию Александра I дворянство посредством указа Петра III о «Золотой вольности» постепенно освободило себя от государственных обязанностей, сохранив все привилегии. Позже общий интерес предала и служилая бюрократия, разночинная по происхождению, привлеченная Сперанским к управлению страной, но к концу XIX открыто и принципиально принесшая в жертву личным и семейным интересам дело государства [Федотов. 1991. Т.1: 132–141 и др.]. Дворянство и служилая бюрократия составили привилегированное меньшинство, что укрепило к началу XX -го века черты напряженной цивилизации в России.
Сохранение и укрепление черт РЦ в царской России. Наряду с доминированием черт СДЦ в царской России сохранялись, а со временем и укреплялись начала рыночной цивилизации. Этому способствовали естественный товарообмен между географически регионами страны, а также идеологическое и экономическое влияние Европы. Особенно быстро начала РЦ стали развиваться и укрепляться после отмены крепостного права и вследствие других реформы 1860-1870-х годов (земской, судебной, образовательной), которые способствовали также введению элементов корпорации в государственное управление.
К началу ХХ века черты РЦ и государства-корпорации настолько укрепились, что вождями Февральской революции 1917 года была предпринята попытка (несвоевременная) перестроить на их основе все российское общество. Февральская революция в случае удачи была бы социальной революцией, поскольку изменились бы основы общественного устройства. Однако пришедшие к политической власти силы не сумели удержать власть: отстранение от власти царя (пагубное в военное время) нарушило упорядоченную деятельность государства-учреждения, а действия новых вождей не отвечали чаяниям широких народных масс. Страна потеряла управляемость.
Возникновение СССР
Октябрьская революция стала толчком к его образованию. Возникшим безвластием воспользовались большевики во главе с В.И. Лениным. В Октябре они совершили политическую революцию, призвав рабочих и крестьян через Советы к управлению страной и устранив от власти дворянство и буржуазию. Но события Октября 1917 года стали социальной контрреволюцией, ибо вернули страну в русло СДЦ. Вновь стали доминировать ценность «общество», служебная деятельность и личная экспертиза как процедура социального признания. Власть оказалась наиболее привлекательным модусом социальной значимости, а идейность (верность коммунистическим идеалам) ступенькой к власти и регулятором массового поведения. Доступность богатства и хозяйства резко ограничилась, снизилась роль безличной (рыночной) экспертизы. Черты домашневости в народном хозяйстве и признаки государства-учреждения становились все более зримыми.
Причины укрепления черт СДЦ и государства-учреждения в советском обществе.
Основными из них были: внешняя опасность, замена православия марксистской идеологией, а также традиции, унаследованные от царской России.
Внешняя опасность проявилась сначала в виде иностранной военной интервенции 1918–1921 гг., создании «санитарного кордона» вокруг СССР, экономической и технологической блокаде, позже в нашествии германского фашизма и, наконец, создании блока НАТО. Глубинным стимулом агрессивности Запада явилась жажда ресурсов, свойственная рыночной цивилизации. Но дополнительно внешняя опасность была вызвана стремлением западных элит ограничить притягательность идей марксизма, подкрепляемых мощью СССР.
Православное цивилизованное сообщество целенаправленно разрушалось в послеоктябрьский период. Основами строительства нового цивилизованного сообщества (советского народа) стали марксистско-ленинская идеология и высокоразвитый русский язык. Идеология, отчасти заменив религию не только в центре, но и на окраинах страны, стала ведущим признаком нового цивилизованного сообщества. Народные массы приняли ее, поскольку ее лозунги отвечали чаяниям народа о справедливости, равенстве, праве крестьян на землю и др.
Важнейшие традиции, унаследованные от царской России: привычка народных масс доверять носителям верховной власти, нацеленность многих людей на власть, знание и славу как предпочтительные модусы социальной значимости по сравнению с богатством, хозяйством и мастерством, опора на личную экспертизу как процедуру социального признания [Смирнов. 2020: 335–425 и др.].
Черты идеального типа СДЦ в СССР. Они становятся почти абсолютными. Ценность «общество» излишне доминирует над ценностью «личность», служебная деятельность распространяется на все сферы общественной жизни, включая материальное производство и торговлю. Народное хозяйство становится практически полностью домашним. Упраздняется рынок как социальный институт, а также его основа – рыночная процедура социального признания. Личная экспертиза господствует во всех сферах жизни, ряд модусов социальной значимости (богатство и хозяйство) становится недоступен на законных и нравственно оправданных основаниях. Законодательно подавляются и становятся преступными начала РЦ, проявлявшиеся в виде черного и серого рынка, спекуляции, фарцовки и пр.).
Признаки государства-учреждения в СССР укрепляются по ряду причин. Основные из них:
1) внутренняя политика, определяемая идеологией и направленная на ликвидацию частной собственности, классовых различий, атеизацию встречала сопротивление социальных групп и слоев. Руководством страны (Сталиным) оно расценивалось как «обострение классовой борьбы». Одержать победу в ней была призвана «диктатура пролетариата»;
2) абсолютизация черт СДЦ в СССР повлекла расширение служебной деятельности на все сферы народного хозяйства, что повысило роль государства в управлении общенародной собственностью и хозяйством страны;
3) необходимость противодействовать обособлению этнических элит в союзных республиках (кроме России), которое питали возраставшее национальное самосознание, вызванное кадровой национальной политикой КПСС, стойкие традиции ислама в Средней Азии, националистические идейные течения в Прибалтике и на Украине, обиды на репрессии Центра, желание национальных элит обеспечить себе особое место в использовании местных ресурсов и пр.
Соответственно, государство-учреждение было призвано способствовать нужным и противодействовать ненужным (с точки зрения идеологии) процессам.
Черты напряженной цивилизации появляются в СССР на позднем этапе его существования: роль эксплуатирующего меньшинства играла партийно-государственная номенклатура, что во многом повлияло на распад СССР.
Необходимость вождя в советском обществе
Внутренние причины необходимости в вожде. Упорядоченное функционирование советского общества требовало наличия фигуры вождя по следующим важнейшим причинам.
1) При господстве личной экспертизы нужна масса экспертов, оценивающих вклад каждого человека в общее дело, его деловые и нравственные качества. Чтобы оценить работу и качества экспертов нижнего уровня, нужна более высокая коллегия экспертов (бюро, комитет), а во главе наивысшей коллегии необходим высший эксперт – вождь.
2) При отсутствии рынка как регулятора в экономике требуется высший хозяйственный управленец-координатор, чьи однозначные указания обязательны для исполнения во всех сферах народного хозяйства. Проекты указаний может разрабатывать коллективный орган (Совет Министров, Госплан, Комитет Обороны), но вступают они в силу в виде законов лишь после одобрения вождя.
3) Упразднение религии как основы нравственности в обществе и церкви как ее хранительницы требует заменителей: идеологии и партии. Высшим носителем и хранителем нравственности, основанной на идеологии, также становится вождь.
Суммирующим следствием этих причин в атеистической стране становится культ личности вождя. Государь – помазанник божий. Он имеет право выполнять все названные функции, поскольку его власть от Бога. Если же Бога нет, то решения вождя становятся законными в массовом сознании тогда, когда сам вождь наделяется качествами божества, явно превосходящими человеческие
Внешняя причина необходимости в вожде. Ею, как и во времена царской России, является агрессия со стороны стран рыночной цивилизации, выступающая в военной, экономической, культурной, идеологической формах. Помимо жажды ресурсов и борьбы с притягательными ценностями коммунистической идеологии (равенство, справедливость, отказ от эксплуатации, солидарность и права трудящихся и т.д.) западная агрессия стимулировалась также стремлением (неважно, осознанным или нет) устранить альтернативный путь эволюции общества. «Евро-американский образ жизни» был призван стать господствующим на планете.
Противодействие западной агрессии во всех ее формах – важнейшая функция вождя.
Суммирующая функция вождя – быстрое принятие решений. Борьба с внешней угрозой, сопротивление внутри страны, управление хозяйством, размеры страны требуют немедленных решений в изменяющихся условиях. Обсуждение и решение возникающих проблем в коллективных органах чревато утратой управляемости, стихийностью и самотеком процессов во всех сферах жизни страны, что повлекло бы ее катастрофическое разрушение вследствие ли внешнего завоевания, экономической ли несостоятельности, распада ли на этнические государственности (что отчасти показал распад СССР).
Гонения и репрессии в советском обществе
Обычно их связывают с именем И.В Сталина. Их наибольший размах, действительно, пришелся на время его правления. Но начались они до его прихода к власти и продолжались после его смерти. Ряд предпосылок и причин делал их неизбежными и, как ни цинично это звучит, естественными.
Общими предпосылками гонений были вековая ненависть народных масс к власть имущим (в первую очередь, к дворянам) и богатеям, а также недоверие к церковнослужителям («попам»). Играло свою роль и стремление низших слоев к равенству и справедливости (в свойственном им понимании). Вождь обязан был удовлетворять эти «чаяния масс», чтобы сохранить власть[3].
Общей объективной причиной гонений и репрессий была попытка построить общество в соответствии с коммунистической идеологией: бесклассовое и справедливое, в коем все более полно удовлетворялись бы всевозрастающие потребности людей и т.д.
Конкретнее отдельные гонения и репрессии анализируются ниже.
Гонения на церковь, особенно православную, были обусловлены попыткой построить цивилизованное сообщество на новой духовной основе – безбожии и материализме. Воплощались гонения в методах и приемах, свойственных религиозным войнам: закрытии и разрушении храмов, преследованиях и казнях носителей веры (священников и мирян), уничтожении богословской литературы, икон и пр. Все то же самое происходило при утверждении христианства в борьбе с язычеством, расколах внутри христианства или ислама, в периоды обострения межконфессиональных отношений.
Преследования «социально чуждых элементов» («бывших») начались почти одновременно с началом Гражданской войны. Инициатором «красного террора» как государственной политики считается Я. Свердлов. В историческом плане террор не был новацией. Его предшественником был Робеспьер. Стихийному захвату дворянских усадеб в России, чреватому человеческими жертвами, предшествовал аналогичный процесс во Франции. В обоих случаях движущей силой была ненависть к «господам».
Репрессии по отношению к управленческим, партийным и армейским кадрам, а также в сфере науки и культуры были чрезмерны и во многом пагубны. Но нужно учитывать ряд объективных обстоятельств, позволяющих понять, если не необходимость и масштабы репрессий, то хотя бы закономерность их возникновения.
Во-первых, «чистка партийных рядов» стала традиционной с ленинского времени в качестве противодействия стремлению «примазаться к власти» (наиболее привлекательному модусу значимости еще в царской России).
Во-вторых, репрессии сверху необходимы в государственных органах для противодействия служебному соблазну[4], который неизбежно расцветает в чиновничьей среде, а также в качестве средства, побуждающего чиновника выполнять служебный долг. Репрессии нужны, чтобы, отстранив или напугав негодного чиновника, заменить его новым или заставить старого действовать в соответствии с законом. В государстве корпоративного типа механизмом репрессий являются выборы. В государстве-учреждении репрессии проводятся на основе экспертизы сверху, а высшим экспертом оказывается вождь.
В-третьих, в сфере науки и культуры чрезмерно усилилась конкуренция из-за модуса «слава», привлекательного и самого по себе, но также и потому, что через него пролегал сравнительно законный путь к богатству и власти. Опираясь на догмы материалистической идеологии в сфере науки, а также на принцип необходимости классовой борьбы в культуре, часть деятелей в этих сферах использовала открытые или скрытые доносы для устранения соперников (в результате доносов пострадали Н.И. Вавилов, С.П. Королев и многие другие). Партийные и государственные органы, в том числе, органы госбезопасности втягивались в борьбу между группами, школами и направлениями, играя роль своеобразных мельниц, перемалывающих «человеческое зерно», поставляемое в них нечестными коллегами-конкурентами.
Наконец, защита национальных и государственных интересов, (имеющихся у любого государства) и борьба с реальными вредителями, шпионами и диверсантами в период построения Советского Союза были бы невозможны без законных репрессий. Они требовались и для борьбы с повседневной уголовной преступностью.
Сталину можно поставить в вину репрессии в период коллективизации, опиравшиеся на общую нелюбовь крестьян к кулакам, а таже зависть «бедняков» к «богатеям». Коллективизация была необходима для индустриализации страны, но недостатком ее было резкое ограничение в колхозах функции самоуправления, ранее свойственная общине. Мечта А.С. Хомякова о превращении общины правящей в хозяйственную [Хомяков. 1914: 465] парадоксально воплотилась в СССР. Община, став хозяйственной, перестала быть правящей. Производство в колхозе в решающей мере регулировалось планом, спускаемом сверху. Окончательно же функция самоуправления была утрачена при Хрущеве, когда колхозы преобразовались в совхозы.
Главный порок деятельности И.В. Сталина был в том, что, руководствуясь привлекательной, но ложной идеологией, он стремился к победе коммунизма, причем не только в отдельной стране, но и во всем мире. Движение к этой прекрасной, но недостижимой цели истощало силы советских народов, в первую очередь, русского. Руководитель национального государства (пусть полиэтнического, как СССР или Россия) должен заботиться о построении здорового общества, способного длительно существовать в обычных условиях и выдерживать чрезмерные перегрузки в отдельные периоды. Он должен руководствоваться национальной идеологией, основу которой составляют две высшие ценности, которые призвано защищать государство: его гражданин и вся совокупная нация в целом, а также главный национальный интерес – создание наиболее благоприятных условий для развития каждого гражданина как природного, социального и духовного существа. Ныне эти ценности и интерес настоятельно требуется закрепить в Конституции РФ. Их защита и удовлетворение призваны стать залогом создания здорового общества в России [Смирнов. 2016: 91–109].
Заключение
Светскому обществу, в котором доминируют черты служебно-домашней цивилизации и государства-учреждения, необходим вождь, что обусловлено его важнейшими функциями. Вождь является: идеологом, ставящим стратегические цели перед обществом, носителем нравственности, определяющим, что есть добро и зло, высшим экспертом, носителем справедливости, оценивающим вклад человека в общее дело, хозяйственным руководителем, координирующим работу всех отраслей народного хозяйства. Он источник законных репрессий, побуждающий к надлежащей деятельности государственный аппарат, и центр быстрого принятия решений, необходимых с учетом внешней угрозы и масштабов страны. Эти обстоятельства нужно иметь в виду при оценке деятельности и личности И.В. Сталина, государственного деятеля планетарного масштаба. Нужно учитывать также, что он, руководствуясь привлекательной для масс идеологией, основанной на принципах интернационализма и классовой борьбы, но лишь частично отражающей подлинные национальные интересы, мог только попутно, эпизодически и непоследовательно защищать эти интересы.
Список литературы
Аристотель. Политика / Аристотель // Соч. в 4-х т. Т.4. – М.: Мысль. 1983 (2). С.376-64.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы / З. Бжезинский // М.: Международн. отнош. 1998.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. – СПб.: Изд.: “Глаголь”; Изд.: СПбГУ. 1995. – 552 с.
Ильин И.А. Что есть государство – корпорация или учреждение? / И.А. Ильин // Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948–1954 годов. В 2-х т. Т.1. –М.: МП «Рарог», 1992. С.84-89.
Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 1. / В.О. Ключевский. – М.,: Мысль, 1995. – 427 с
Медушевский А.Н. Общество и государство в русском историческом процессе / А.Н. Медушевский // Вестник Московск. ун-та. Сер. 12. 1993. № 1. С. 15-30.
Пайпс Р. Россия при старом режиме / Пайпс Р. – М.: Независимая газета. 1993. – 424 с.
Смирнов П.И. Постижение России: взгляд социолога / П.И. Смирнов. – СПб.: Алетейя, 2020. – 574 с.
Смирнов П.И. Национальный интерес и национальная идеология как факторы укрепления общероссийской национальной идентичности / П.И. Смирнов // Теоретический журнал Credo new. 2016. № 3. С.91-109.
Солоневич И.Л. Народная монархия / И.Л. Солоневич. – Минск: Лучи Софии. 1998. – 504 с
Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории / А. Дж. Тойнби. – М.: Прогресс-Культура – СПб.: Ювента. 1995. – 477 [1] с.
Федотов Г.П. Судьба и грехи России (избранные статьи по философии русской истории и культуры). В 2-х т / Г.П. Федотов. – СПб.: София, 1991. Т.1. – 352 с.; Т.2. – 352 с.
Хомяков А.С. О сельской общине. Ответное письмо приятелю /А.С. Хомяков // Полн. Собр. Соч. 4-е изд. Т.3. – М. 1914. С.459-468.
Евгений Евтушенко
историк
РОССИЯ ПОСЛЕ СТАЛИНА – ОТ ХРУЩЁВА ДО ГОРБАЧЕВА
Антисистемщики меняют окрас
Сталинская «командная» система проработала, вероятно, максимально возможный срок – 25 лет. Но когда основная задача по восстановлению разрушенного войной хозяйства была выполнена, возникла потребность в дальнейшей модернизации существующей социальной системы. Жесткая, мобилизационная модель должна была уступить место другой, более гибкой модели.
Известно, что любая социальная система (по Гумилёву – жесткая система открытого типа) имеет свои пределы во времени. Она работает по принципу механизма, пока достаточно горючего и все детали в порядке. К началу 1950-х гг. этот социальный механизм потребовал ремонта – некоторые детали, в первую очередь идеологические, надо было менять. И еще нужна была передышка. Невозможно напрягать не выздоровевших до конца людей так долго, они не выдержат – горючего может не хватить. И, видимо, прагматик Сталин всё это понимал. Но… не успел.
При Хрущеве вместо ремонта-модернизации (как это позже сделали в Китае) была произведена деформация социальной системы, точнее – первый ее этап. А вместо здоровой передышки народ получил нездоровую «оттепель», ставшую прологом «реформ» 1990-х.
Почему так случилось? Если посмотреть с позиций этногенеза, то получается, что болезненная операция 1917-20 гг., а затем следующая 1936-38 гг., не привели к полному выздоровлению национального организма, то есть – к преодолению внутренних расколов и удалению из этноса (суперэтноса) антисистем. Единства и гармонии достичь не удалось. Эти две операции принесли лишь временное, хотя и весьма существенное облегчение, которое было достигнуто за счет зачистки мешающих элементов: 1) западников буржуазного типа (белых) и 2) троцкистов (красных глобалистов). А так же – за счет резкого сокращения числа паразитов-субпассионариев, которых взяли в «ежовые рукавицы» и заставили работать на общее дело (см. цикл статей «Сталин и антисистемы»).
В этнологическом смысле сталинизм – это попытка выйти из Кризиса Надлома (кон. XIX – нач. XX вв.) за счет мобилизации резервных сил русского народа. Сталинский период – это этническая регенерация, но не полная, а частичная. В этнической системе остались инородные, конфликтные элементы: все те же либералы-западники и революционеры-космополиты. Болезнь продолжала тлеть внутри, и к концу 1980-х гг. вновь вылезла наружу. Глубинные причины переворота 1991 г. и крушения СССР уходят корнями именно в этот «домашний» этнический раскол, отягощенный наличием антисистем.
Примечание об антисистеме. Лев Гумилёв сравнивал антисистему с вурдалаком, высасывающим пассионарность. Каким образом? Во-первых, через браки с пассионарными аборигенами, потомство от которых теряло свою идентичность (химера). Во-вторых, посредством физического уничтожения пассионариев-патриотов из вмещающего этноса. Примеры: Хазария (9-10 вв.), Советская Россия (1918-38 гг.), Украина (2014-2020-е гг.). Если говорить о химерных браках, в т.ч. незаконных, то в России надо считать с начала 19 века (совпало с надломом), а на Украине – с нач. 17 века (от унии). В случае с Россией и Украиной к пассионариям-патриотам надо добавить и верное долгу православное духовенство.
Вообще, практика показывает, что устойчивость в «раскольничьей» фазе надлома может поддерживаться только силой. А поскольку её (т.е. пассионарности) в условиях резкого энергетического спада не хватает, рано или поздно этническая система вновь выходит из состояния равновесия и начинает стремиться к распаду. Этот сначала незаметный, а затем все более нарастающий внутренний распад системы мы наблюдаем со второй половины 1950-х годов до середины 80-х годов – от Хрущёва до Горбачёва.
О хрущёвской «оттепели». При Хрущёве происходит «перестроечный» верхушечный поворот. Он имеет троцкистский оттенок – национальная линия вновь меняется на «интернациональную». Движение по пути русского социализма, начатое при Сталине, прекращается, так и не успев набрать нужные обороты. При этом широко открывается форточка на Запад и в нее, как водится, начинает задувать всякую заразу.
В конце 1950-х начинаются гонения на Православную Церковь – из 14 тысяч храмов, открытых при Сталине, закрывается половина. Тогда же запускается спецпроект по разложению РПЦ изнутри при помощи агентуры КГБ – «предателей в рясах». Основные направления подрывной «работы по православию» – это насаждение экуменизма, церковного диссидентства и реанимация язычества (с 70-х).
В это время наносится удар по деревне, то есть по традиционному русскому укладу. Ограничиваются личные хозяйства, ликвидируются «неперспективные деревни», в основном в русских регионах. Безумная троцкистская мечта Хрущева – превращение деревень в агрогорода!
Вновь оживляется либеральная интеллигенция, которая, как всегда начинает обличать «деспотизм» и кланяться в сторону Запада. Вылезают из щелей недобитые троцкисты. В это время они называют себя уже по-другому – «детьми оттепели» и «борцами за свободу». Троцкистская антисистема с 1950-х гг. начинает превращается в диссидентскую (прозападную).
Еще одна закономерность русского надлома: как только к нам приходит «оттепель» и появляется больше «свободы», то сразу становится меньше патриотизма и больше русофобии. При этом самая ненасытная, «реформаторская» часть правящего класса начинает воровать с удвоенной силой. Так было и в XIX веке: при Александре I, Александре II, и, особенно, при Николае II.
О брежневском застое. Когда послесталинская «демократизация» заходит слишком далеко, наступает реакция – Хрущёва сбрасывают. Но начало уже положено и процесс пошёл. При раннем Брежневе (вторая пол. 60-х – нач. 70-х гг.), как и при Александре III, умеренные консерваторы-почвенники ненадолго берут верх и наводят относительный порядок после разгула хрущёвского «волюнтаризма». Лозунг тот же: «Надо подморозить Россию, чтобы она не гнила». Однако уже во второй половине 1970-х годов – после болезни Брежнева в конце 1974 г. и выключения его из активной политики – отчётливо проявляется и начинает усиливаться всё та же либеральная, антинациональная линия.
Этот поворот хорошо заметен по либерализации культуры (барды, «авангард», «экспериментальный» театр и пр.), и, особенно, по кинематографу. Если в начале-середине 70-х еще снимается множество героико-патриотических и «народных» кинокартин (яркие примеры – киноэпопея «Освобождение» и «Калина красная»), то с конца 70-х в моду входят фильмы, где герой – вечно плачущий интеллигент или «лишний человек» («Полеты во сне и наяву», «Отпуск в сентябре», «Осенний марафон» и т.п.). Появляется и замаскированные под аллегории, а, по сути, – антисистемные картины с гностическим подтекстом. Впереди всех – Марк Захаров со своими фильмами-сказками. К 80-м годам диссидентствующие «мастера культуры» представляют собой уже серьёзную силу.
Позднесоветский строй загнивает изнутри. И гораздо быстрее, чем загнивал царский (с 18 в.) – запас прочности в фазе надлома уже не тот. Симптомы разложения всё те же: духовно-нравственный кризис, неверие в новую религию – коммунизм; размывание традиционных ценностей, в том числе института семьи; деградация правящей партийной элиты – коррупция, безответственность и отрыв от народа. Вновь – раскол в среде интеллигенции: на либералов-западников (их опять большинство) и русистов-почвенников. Всё те же вопросы: «Что делать?» и «Кто виноват?»…
Пассионарность в русском этносе (российском суперэтносе) заметно снижается. Героев мобилизационной эпохи к 1960-м годам сменяет массовый советский обыватель. При этом «простой народ» всё больше развинчивается, отлынивает от работы и пьянствует. Воровать «у государства» уже не считается преступлением – появляется целый слой воришек-несунов, уносящих с места работы все, что плохо лежит, от гайки до готовых изделий.
В 1960-1980-е годы увеличивается число субпассионариев, которые становятся особенно заметными в крупных городах. Это бомжи, тунеядцы, алкоголики, мелкие преступники, с которыми в сталинские времена не церемонились, а отправляли на Беломорканал и другие стройки коммунизма. Во времена «застоя» отношение к маргиналам становится более терпимым, лишь наиболее злостных из них отправляют «на лечение» в ЛТП или выселяют за 101-й километр, остальные спокойно паразитируют в лоне «развитого социализма».
Наряду с этим, в послесталинскую эпоху начинает набирать силу предприимчивый обыватель, так называемый буржуазный человек. Появился он, как мы знаем, раньше – во второй половине XIX в. В позднесоветскую эпоху буржуазный человек еще не составляет большинства в составе этноса, но это человек будущего – предприниматель и накопитель денег из следующей фазы – инерции (цивилизации).
Этот городской кулак наряду с субпассионариями и кухонными диссидентами разъедает изнутри строй «развитого социализма». Он первым соблазняется материальным изобилием западного общества потребления. И это при его активной поддержке у нас начинаются либеральные реформы конца 1980-х – 90-х гг.
Символично, что сам Ельцин вышел из семьи раскулаченных крестьян. Таких скрытых кулаков-антикоммунистов в составе советской элиты уже немало. Достигнув власти, они начинают стремиться к «освобождению от пут командной системы», то есть – к получению крупной собственности и свободного доступа к благам и удовольствиям «цивилизованного мира».
Комментарий о буржуазном человеке. Важно подчеркнуть, что согласно пассионарной теории массовый буржуазный (гармоничный) человек не воспитывается – он таким рождается. И чем дальше, тем больше – от фазы надлома до конца фазы инерции – по мере снижения пассионарности в течение 400-500 лет – после пика акматической (героической) фазы). Только в финале этногенеза, в фазе обскурации, буржуазного человека-материалиста вытесняет «последний герой» – паразит-субпасссионарий (см. в моей кн. раздел «Фазы этногенеза», или Кривую этногенеза).
В 1960-80-е гг. в советском обществе происходит своего рода мелкобуржуазный ренессанс. Трудовой народ, настрадавшийся в мобилизационный сталинский период, наконец-то начинает жить для себя, руководствуясь императивом будущей фазы инерции: «Ну, сколько можно! Дайте пожить спокойно»… Так формируется питательная среда для будущего капиталистического уклада.
Спецслужбы Запада, в это время, конечно, работают, но дело в том, что ядовитые семена информационной войны падают на уже подготовленную почву. Среди молодежи в это время всё меньше встречается тех, кто хочет стать инженером или учителем, и всё больше тех, кто мечтает о карьере завмага или снабженца. Это называется «умением жить».
К концу советской эпохи происходит смена вех: «романтики 50-60-х» уступают место «прагматикам 80-х». С точки зрения этнологии это означает, что в конце фазы надлома уже видны проблески фазы инерции…
К концу 1970-х годов в СССР складывается слой подпольной буржуазии – цеховики, валютчики, крупные фарцовщики. Еще раньше обуржуазивается большая часть партийной и хозяйственной номенклатуры, которая при Хрущёве получает монополию на власть и перестаёт бояться ГУЛАГа. При этом «верхи», и в первую очередь их прозападная, антисистемная часть искусственно подстёгивают естественно идущий процесс буржуазного накопления. Им не терпится. Будущие «перестройщики» и «реформаторы» почуяв добычу, уже сбились в стаю.
После верхних классов наступает очередь нижних и средних слоев. Дети пролетариев, достигнув некоторого благосостояния, очень быстро превращаются в мелких буржуа. И… тоже начинают коситься на Запад.
Ничего не поделаешь, слаб обыватель перед соблазнами красивой и богатой жизни «как у них», особенно обыватель урбанизированный, выпавший из деревенской, традиционной культуры. И особенно – в век радио и телевидения… «Железный занавес» в это время превращается в занавеску с большими дырами, и соблазнительная западная картинка приходит к советскому гражданину прямо в дом. Старшее поколение всё это прекрасно помнит…
Таким образом, сталинская жёсткая терапия помогла советскому обществу продержаться на плаву около пятидесяти лет – с кон. 30-х до 80-х гг., что для надлома совсем немало… Собственно, самое стабильное советское время – 1950-1970-е годы – и стало, с одной стороны, затухающей инерцией пассионарного импульса 1920-40-х, а с другой – расцветом Советской цивилизации с ее безусловными достижениями мирового масштаба.
Для нашей же темы главное, что в позднесоветскую эпоху 1970-80-х гг. мы вновь сталкиваемся с той же бедой, что и в конце XIX – нач. XX вв: пассионарной депрессией, расколом (фрагментацией) этнической системы и активизацией антисистем. С одной стороны всё те же жадные до денег и свободы «демократы-западники» (этническая химера), с другой – консерваторы-почвенники (ядро этнической системы), с третьей – радикал-либералы (антисистема). И всё это – на фоне увеличения числа буржуазных людей (модернизированные русские – периферия этнической системы) и расплодившихся паразитов-субпассионариев (выродившиеся русские – выпавшие из системы). В суперэтнической семье после смерти строгого отца Сталина вновь начинается беспорядок, создается благоприятная почва для очередной смуты. И этим тут же пользуются враги!
О консерваторах и почвенниках. Именно в это время – в 1970-е – нач. 80-х гг. – «русская партия» в культуре и партийной элите несёт серьезные потери. Резко усиливается нажим на «русистов» (термин Ю. Андропова). Были осуждены и отправлены в лагеря «писатели-националисты» В. Осипов и Л. Бородин (у обоих два срока). Под давлением властей оказались: С.Семанов, В.Кожинов, Ю.Селезнёв, С.Куняев, И.Шафаревич и др.
А перед этим последовала череда загадочных смертей писателей-патриотов: Л.Соболева, Н.Рубцова, В.Кочетова В.Шукшина – все умерли при странных обстоятельствах в период 1971-1974 гг. (см. в открытых источниках). Но главное – «русская партия» понесла физические потери на самом верху – А.Гречко (1976), Ф.Кулаков (1978), П.Машеров (1980) и др. – вплоть до «отравления рыбой» К. Черненко в 1983 г. и его смерти в 85-м. К этому же периоду относится странная смерть партийного консерватора М. Суслова (1982) и самого генсека Л. Брежнева (1982).
Все это означало, что после убийства «тирана» Сталина русофобская антисистема в структурах власти и спецслужбах подросла, организовалась и нанесла ответный удар. Именно ответный удар!.. Уже не секрет, что за всеми этими «делами» скрывалась зловещая фигура Андропова. Который, заметим, будучи комсомольским работником, скрыл свое еврейское происхождение и сумел «просочиться» в высшую партийную номенклатуру, как раз в годы борьбы с евреями-космополитами, в конце 1940-х – нач. 50х.
Во второй половине 1980-х, при ставленнике Андропова Горбачёве (тоже выходце из рабочих и крестьян) «русская партия» была фактически «загнана в подполье». В конце концов, 40-летняя многоходовка антисистемщиков (начиная с подготовки убийства Сталина), закончилась в августе 1991 года разгоном бессильного ГКЧП и убийствами министра МВД Пуго и начальника Генштаба Ахромеева.
Заключение
События конца 1980-х – 90-х гг. заслуживают отдельного разговора, но одно замечание сделать можно. Если посмотреть на радикальных «демократов» 80-х гг., и их последователей – «либералов» 90-х, то мы увидим, что между ними и троцкистами 1920-х – 30-х гг. нет принципиальных различий. Та же пещерная русофобия, крайний экстремизм в действиях, и нацеленность вовне – у одних на мировую революцию, у других на глобализацию. Флаги разные, суть одна – антисистемная.
Таким образом, во второй половине XX века происходит трансформация русофобской антисистемы. После сталинской зачистки «мировых революционеров» и их пособников в 1930-х годах антисистемщики потерпели значительный урон, но никуда не делись. (Дети подросли.) В 1940-е годы антисистема затаилась, дождалась хрущёвской «оттепели» и продолжила свое «развитие». При активной поддержке главных мировых антисистемщиков – глобалистов Фининтерна.
Проявляла она себя в это время по-разному. Ее представителями при Брежневе в 1960-70-е гг. стали диссиденты-антисоветчики и «кроты» в органах власти и спецслужбах. При Горбачеве – это «перестройщики» из либерального крыла КПСС (яковлевы-шеварнадзе) и их обслуга из «демократической интеллигенции» («Огонек» и пр.). При Ельцине – «реформаторы» гайдаро-чубайсовского типа и руководители ведущих СМИ. Ну а при Путине наиболее влиятельной частью антисистемы стали «либералы» во властных структурах и прозападный олигархат (внуки).
Самой же заметной и крикливой её частью (верхушкой айсберга) явились цветные революционеры – от белоленточников 2012 г. до навальнистов, а также медийные и пр. иноагенты.
Часть этих «агентов», наиболее «отмороженная», после начала СВО в 2022 г. сбежала из страны, другая, встроенная в систему (СМИ, образование, «цифра», «культура», РПЦ и пр.), осталась «работать по России». Так же, как осталась на вахте большая часть либерально-олигархической «элиты», за исключением некоторых соскочивших «положенцев».
Интересно, что ждёт этих людей впереди?..
Приложение
Краткий перечень антисистем в России: ересь стригольников (начало Московского государства, 14 в.); ересь жидовствующих (Иван III, 15 в.); униаты (с кон. 16 в.); секты хлыстов, капитонов (сер. 17 в.); радикальные раскольники (самосожженцы и др. при Алексее Михайловиче, Софье, с 17 в.); масоны, скопцы, духоборы, бегуны и пр. (заметный рост при Екатерине II, 18 в.); декабристы и др. «тайные» и оккультные общества (бурный рост при Александре I, нач. 19 в.); петрашевцы (при Николае I, 1840-е гг.); нигилисты, народовольцы и др. радикалы, штундисты, баптисты (заметный рост при Александре II, 1860-80-е гг.); революционеры, политические масоны, новые религиозные сектанты, либералы в РПЦ, «авангардисты» в культуре, оккультисты и пр. (бурный рост при Николае II, нач. 20 в.)
В советский период сокращение числа антисистем: троцкисты-космополиты, обновленцы в РПЦ (1917-1938 гг.); «пятая колонна» в руководстве КПСС, диссиденты, «мастера культуры» (русофобы) (1950-80-е гг.).
В постсоветский период бурный рост: либералы-космополиты (глобалисты), неообновленцы в РПЦ, религиозные сектанты, нетрадиционные «меньшинства», деятели антикультуры, оккультисты и пр. (с 1991 г. – по наши дни). На Украине – «ведьмин котел»: либералы-космополиты, униаты-бандеровцы, нацисты-язычники, нетрадиционные «меньшинства», религиозные сектанты, раскольники ПЦУ, сатанисты («церковь»), оккультисты (экстрасенсы, бытовые «колдуны» и пр.)
[1] Уже Аристотель отмечал многомерность социальных явлений, выделяя чистые виды государственного устройства. Согласно ему, возможны государства с признаками аристократии, олигархии и демократии, переходные формы (между царской и тиранической властью, аристократией и олигархией др.), различные виды олигархии, демократии, царской власти, тирании и пр. [Аристотель. 1983: 403–587]. Он склонялся к мнению, что наилучший строй возникает из смешения разных форм государства [Аристотель. 1983: 418].
[2] Основные признаки цивилизации – упорядоченность и минимизация насилия.
[3] Подражая Маяковскому, описавшем взаимодействие Ленина с массами («Бился о Ленина темный класс, тек от него в просветленье … и т.д.»), можно было бы сказать: «К Сталину нес мольбы темный класс, тек прочь, вождю их оставив, и в жизнь воплощая желания масс, рос над массами Сталин».
[4] Служебный соблазн – ситуация выбора между следованием служебному долгу и стремлением использовать должностные полномочия в личных целях. Чиновники часто делают выбор в пользу личных целей.