(Окончание)
Алиса Матвиенко
Благословенный труд
Иконописец − проводник Божественной истины, рукой которого движет Сам Господь. Как священнослужитель совершает церковные таинства, как певчий помогает вершиться богослужению, как просфорник печёт то, что во время Таинства Евхаристии станет Телом Христовым, так и иконописец создаёт то, что станет окном в мир Святости, то, перед чем люди будут молиться. Как и любой другой человек, работающий на благо Церкви, иконописец должен вести благочестивый образ жизни. Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Иконописец должен твердо знать догматы Православной Церкви и вести жизнь глубоко благочестивую, потому что назначение иконы – наставлять народ изображениями. Посему иконы должны сообщать понятия истинныя, чувствования благоговейныя, точно – благочестивыя».
Порой людям, уставшим от мирской суеты, кажется, что работа в православной сфере – приятный благоговейный труд, который не отнимает моральные силы, а лишь дарит умиротворение и благодать. Это заблуждение. Легко искать отдушину в храме, когда можешь поехать в него только в выходные дни, чтобы на время забыть о всех мирских заботах и поговорить со Всевышним. Намного труднее не потерять благоговения перед Святыней, когда служение Православной Церкви становится рабочими буднями.
Об особенностях своего дела, главных качествах, которыми должен обладать церковный художник, и о своём пути к иконописи нашему изданию рассказали сотрудники иконописной мастерской Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. Истории, рассказанные иконописцами, удивительны, словно со страниц книг. Их жизни полны неоспоримых доказательств Божией милости и благодати. Господь посылал им нужные обстоятельства, нужных людей – всё, чтобы только привести к главному делу их жизни.
«Ни одна драхма не закопана в землю»
Жизненный путь руководителя иконописной мастерской Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры Дмитрия Геннадьевича Мироненко, как и путь любого иконописца, необыкновенный. С детства Дмитрий мечтал стать художником, был поклонником классической живописи. Он окончил художественное училище. Затем планировал поступать на факультет графики в Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры, архитектуры им. И. Е. Репина. Удивительно, но в последний момент перед поступлением, через нужного человека, Господь словно подсказал Дмитрию поступать на факультет реставрации. Дмитрий послушал подсказку и с первого раза поступил на реставрационный факультет.
«В молодости решение поступать на факультет реставрации мне показалось спонтанным, − вспоминает Дмитрий Геннадьевич, − но сейчас я понимаю, что это был промысел Божий, ведь именно через реставрацию я пришёл к иконописи».
После второго года обучения в Академии художеств Дмитрий проходил практику в Псковском государственном археологическом музее-заповеднике. Именно тогда начался процесс усиленного воцерковления будущего иконописца. У Дмитрия Мироненко сложились дружеские отношения с главным реставратором Псковского музея Натальей Михайловной Ткачёвой. С её разрешения будущий иконописец после практики за свой счёт остался в Пскове, чтобы дополнительно поработать в музее. Он укреплял и реставрировал старинные образа из музейного собрания, знакомился с древнейшими святынями России, фотографировал иконы, изучал их пигментный состав, старался понять, как иконописцы создавали свои работы. Так, постепенно шло накопление иконописного опыта, и вскоре Дмитрий начал пробовать самостоятельно писать иконы.
«Практика в Псковском музее кардинально поменяла моё мировоззрение, − рассказывает Дмитрий. − Я очень благодарен Наталье Михайловне Ткачёвой за то, что она научила меня «читать» образ, смотреть на икону и понимать, как она была создана. Пройдя такую школу, я уже не мыслил свою жизнь без православного искусства. Тогда я понял, что не буду художником-живописцем, что посвящу свою жизнь иконописи…»
Дмитрий долго не мог решить, чему посвятить жизнь: научно-музейной реставрации или иконописанию. Был период, когда он хотел оставить институт живописи и поехать в Псково-Печерский монастырь, чтобы учиться иконописи у архимандрита Зинона, однако ближе к окончанию института всё же решил, что иконопись – дело более чем ответственное, и писать иконы, наверное, достойны лишь избранные. Дмитрий поступил в аспирантуру, продолжил научную работу. Однако за год он морально устал от сбора научного материала и работы с бумагами, его душа тосковала по практической работе… В 1997 году жизнь Дмитрия Мироненко кардинально изменилась – наместник Свято-Троицкой Александро-Невской обители архимандрит Назарий пригласил его работать в только что возродившуюся иконописную мастерскую монастыря.
«Как сейчас помню 11 ноября 1997 года, − вспоминает Дмитрий, − я шёл в Лавру и очень переживал. Тогда ещё я не разглядел, что это станет делом всей моей жизни, думал, что эта работа может быть временной. Я честно сказал о своих мыслях архимандриту Назарию, признался, что считаю себя недостойным работать здесь. На что услышал: «Ну и хорошо, что ты так считаешь. Мы все недостойны здесь находиться…» После разговора с отцом Назарием моя душа сразу же успокоилась, все мои метания и страхи куда-то испарились, и я начал работать в мастерской».
Когда Дмитрию Геннадьевичу предложили работать в Лавре, знакомый священник благословил его и сказал: «Иди, но имей в виду – в твоей жизни будет много испытаний и искушений». Дмитрий тогда не понял этих слов. В Лавре он хотел забыть о мирской суете и наконец обрести долгожданный духовный покой. Однако очень быстро окунулся в реальную монастырскую жизнь со всеми её хлопотами и заботами.
«Поверьте, жизнь обители – это настоящая «передовая», как на войне, ‒ говорит Дмитрий, ‒ когда работаешь здесь, начинаешь по-новому понимать смысл понятий «искушение», «соблазн» и «духовная брань». Тем, кто приходит трудиться в иконописную мастерскую монастыря, я всегда говорю: «Не думайте, что иконописец когда-нибудь будет находиться в состоянии спокойствия и гармонии». Церковного художника так же, как и монаха, мир никогда в покое не оставит. Все обстоятельства его жизни словно будут кричать: «Зачем ты это делаешь? Тебе это не нужно. Брось!» Как только иконописец оставит свою работу – всё сразу же наладится, но он отойдёт от главного дела своей жизни – предаст.
Я теперь очень часто вспоминаю слова, сказанные много лет назад священником, – продолжает Дмитрий − Как же он был прав! За двадцать лет работы я не припоминаю ни одной иконы, которую написал бы в состоянии абсолютного душевного комфорта и умиротворения. Иконописцу часто приходится бороться с внешними искушениями, и ещё чаще − с внутренними соблазнами, с самим собой. Во время работы нельзя забывать, где ты находишься и над чем трудишься. Нужно стремиться отмыть себя до бела, чтобы не запачкать своими грехами то, над чем работаешь. Вообще, самое главное для иконописцев – оставаться чадами Церкви, вести подобающую православному христианину жизнь: быть скромным, тихим, незаметным человеком; критиковать себя; защищать других и понимать, что сам ты ничего не сможешь, а сможешь только лишь с помощью Господа. Труд иконописца – это не только колоссальная работа над своим внутренним миром, это ещё и необъятная Божественная благодать, даваемая даром. Когда художник дописывает икону, он испытывает радость, которую можно сравнить разве что с радостью матери, родившей малыша. Если иконописец полностью отдаётся своему служению, каждый год будет для него неким духовным восхождением, новой победой над самим собой».
Сегодня Дмитрий – руководитель иконописной мастерской. Эта должность требует от него большой отдачи. Весь его рабочий день расписан поминутно. Он решает вопросы, связанные со строительными и ремонтными работами в храмах; помогает своим подчинённым; с головой окунается в рабочие будни монастыря.
«Я очень редко могу себе позволить писать иконы днём, − говорит Дмитрий. – Чаще всего я пишу иконы ночью. Ночные часы служения Господу – это самые счастливые часы в моей жизни. Как говорят монахи: «лучшая молитва – ночная, когда вокруг всё затихает, когда затихаешь ты сам». Поверьте, эти часы восполняют всю мою дневную усталость, я отдыхаю, когда пишу иконы. Может, только потому, что я посвящаю свою жизнь людям и заботам мастерской, Господь и даёт мне возможность каждую ночь несколько часов посвятить себя любимому делу. Я считаю, что мы должны отдавать все свои силы ближним, ведь Господь в первую очередь ждет от нас этого, а не того, что мы будем «штамповать» для него иконостасы».
С каждым годом иконописная мастерская Лавры развивается. Сегодня в ней работает дружный и сплочённый коллектив. По словам Дмитрия, раньше сотрудники мастерской писали лишь иконы, сейчас они комплексно решают сложные задачи: разрабатывают проекты иконостасов, составляют программы росписи стен, работают с ювелирами и камнерезами – полностью создают интерьер храма. Сотрудники иконописной мастерской обители написали множество икон для храмов монастыря; участвовали в реставрации Троицкого собора; расписали домовой храм святителей Иннокентия и Софрония Иркутских, Надвратную церковь иконы Божией Матери Всех скорбящих радость, кладбищенскую церковь святителя Николая Чудотворца, домовую церковь святого преподобного Серафима Вырицкого; обустроили интеръер крестильного храма в честь Святого Иоанна Предтечи в крипте Троицкого Собора.
«В нашей мастерской все трудятся, как говорится, на одном дыхании, – продолжает Дмитрий. — Мы можем работать вместе: один начинает писать икону, второй её заканчивает. Это редкость, подобное можно увидеть не в каждой мастерской. У нас есть взаимопонимание, есть свои традиции. Самое главное – мы чувствуем, что работаем здесь не потому, что мы талантливые и любим писать иконы, а только потому, что на это есть Божье благословение… Мы знаем, что «не сами по себе», что у нас есть опора в лице наместника обители владыки Назария, братии монастыря и их непрестанной ежедневной молитвы…»
Дмитрий Мироненко – счастливый человек. Каждый день он приходит на работу и чувствует себя востребованным, чувствует, что занимается именно тем, чем должен.
«Все, чему учила меня жизнь, я могу использовать в своей работе, потому что здесь всё это востребовано и нужно, – говорит руководитель мастерской. – Первая моя профессия (художник-оформитель) пригождается мне, когда я проектирую интерьеры храмов, вторая профессия (художник-реставратор) − когда я работаю со старинными образами, а третья (искусствовед) – когда пишу материалы для православных изданий. Всё, чему жизнь меня научила, я приношу сюда, в Лавру, и ни одна драхма не остаётся закопанной в землю. Теперь, оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что всё в ней было по промыслу Всевышнего».
«Работа во Славу Божью»
Художница Марина Бубнова посвятила иконописи 20 лет своей жизни. Она не была верующей с детства и к благодатному искусству пришла неожиданно, по промыслу Божиему. Марина с ранних лет любила рисовать. После окончания школы училась на художника в театральном институте, планировала посвятить свою жизнь живописи. Всё изменилось, когда в двадцатилетнем возрасте девушка пришла к православию.
Иконописный путь Марины Бубновой начался в тот день, когда настоятель храма, который она посещала, попросил её отреставрировать старинную икону. Поначалу Марина боялась браться за эту работу, думала, что иконопись – дело слишком ответственное, однако, помолившись, всё же выполнила послушание. Узнав о таланте Марины Бубновой, прихожане церкви начали её просить написать одну икону, вторую, третью… Марина начала изучать иконопись и не успела заметить, как влюбилась в церковное искусство.
«Помню, тогда я твёрдо решила, что верующий человек, которому Господь дал живописный талант, непременно должен посвятить свою жизнь служению Церкви и стать иконописцем», − вспоминает Марина.
Долгое время она работала самостоятельно, а когда поехала к блаженной Любушке Сусанинской, услышала неожиданный совет: «Иди работать в Лавру!» Прошло 8 лет, прежде чем Марина послушалась совета блаженной Любушки и всё-таки решилась прийти работать в мастерскую обители.
«Чтобы научиться правильно писать иконы и осознать, что представляет из себя это искусство, художнику нужно усердно работать не один год, − рассказывает Марина. − Я долгое время рисовала и по-настоящему не понимала, чем занимаюсь, мне понадобилось около 20 лет, чтобы погрузиться и вникнуть в мир этого искусства, понять язык и законы иконы… Я очень благодарна руководителю иконописной мастерской Лавры Дмитрию Мироненко, он стал моим учителем и открыл для меня мир этого искусства. Иконописание – очень тяжёлый труд. Человек, посвятивший себя этому делу, должен быть готов всю свою жизнь работать во Славу Божью и не рассчитывать на высокий заработок. Сегодня далеко не каждый художник готов с этим столкнуться… Иконописец не имеет права вести нерелигиозный образ жизни, он должен регулярно посещать храм и принимать участие в таинствах Церкви».
«У меня ещё всё впереди…»
Дарья Щаунова – новый человек в иконописной мастерской Александро-Невской обители. Девушка совсем недавно окончила иконописное отделение Санкт-Петербургской Духовной академии и только начала свой творческий путь.
После рассказа Дарьи становится ясно, что система обучения в Духовной академии более, чем серьезная: студенты должны обязательно жить в общежитии академии, вести благочестивый образ жизни, учить молитвы, знание которых у всех студентов спрашивает ректор академии архиепископ Амвросий, посещать службы домового храма духовной школы (за прогул служб, так же как и занятий, студентам грозит отчисление). У студентов академии жёсткий график: подъём в 7.30, молитва, завтрак, пары, по выходным – служба, отбой обязателен в
23.30. Духовная академия не только предоставляет своим студентам бесплатное обучение, проживание, питание и материалы для работы (кисти, краски, доски, на которых пишутся иконы), но и готовит будущих служителей РПЦ к глубоко религиозному, почти монашескому образу жизни.
«Учиться в академии было не легко, – вспоминает Дарья. − Не каждый студент был готов за четыре года обучения не пропустить ни одной службы, не у всех хватало сил бороться с искушениями… Люди, не умеющие смиряться, не готовые посвятить свою жизнь православию, в основном, не доучивались до 4-го курса, они сами забирали документы и разъезжались по домам. Смысл обучения в СПбДА – не просто обучить студентов профессии, а дать им возможность почувствовать себя частью одного большого механизма».
За время своей работы в иконописной мастерской Дарья написала уже не одну икону, но девушка признаётся, что пока ей немного непривычно работать самой, без помощи учителя.
«Критика и замечания преподавателей хоть и расстраивали, зато всегда помогали смиряться и писать образа без ошибок, − вспоминает Дарья. − Говорят, чтобы научиться писать иконы, нужно трудиться 20 лет… Я работаю только первый год. Очень надеюсь, что всему научусь, что у меня все получится…»
«Работать на территории Лавры – это счастье»
Анна Юрьевна Карагина с детства рисовала, училась в художественной школе, мечтала связать свою жизнь с живописью. Готовясь к поступлению в Серовское художественное училище, Анна познакомилась с иконописцем. Благодаря влиянию этого художника она стала православной и начала писать свои первые иконы. В то время в Санкт-Петербургской Духовной академии еще не было иконописного факультета, был лишь так называемый «кружок любителей иконы». Анна регулярно посещала занятия кружка, а спустя два года, когда в духовной школе открылся факультет иконописи – стала студенткой факультета.
Позже художница познакомилась с Дмитрием Геннадьевичем Мироненко, который пригласил её работать в иконописную мастерскую Александро-Невской Лавры. Анна одновременно работала в мастерской монастыря и доучивалась в Духовной академии. Спустя время начала преподавать в Санкт-Петербургском Православном институте религиоведения и церковных искусств, который находится на подворье Оптиной пустыни. После восьми лет работы в православном институте Анну пригласили преподавать в СПбДА, где она работает уже четвёртый год.
«Было бы идеально, если бы иконы писали монахи, − говорит Анна, – ведь самые удивительные образа написаны именно монахами или священнослужителями. Но мы должны отталкиваться от того, что имеем: икон нужно большое количество, а пишущих монахов и священников не так уж и много. Икона – то, перед чем люди будут молиться, и написать её, не молясь, просто невозможно. Очень важно, чтобы иконописец вёл религиозный образ жизни. Своим студентам я всегда говорю: регулярно исповедуйтесь, причащайтесь, посещайте богослужения; перед началом работы над иконой обязательно берите благословение у своего духовники. Самое главное для иконописца – подавлять свои амбиции и учиться быть смиренным человеком».
Анна Юрьевна трудится в иконописной мастерской Александро-Невской обители уже 13 лет. Она любит свою работу, всегда находит вдохновение в посещении богослужений обители.
«Работать на территории Лавры – настоящее счастье, –говорит Анна Юрьевна. – Здесь совершенно иная атмосфера, совсем не такая, как в миру. В Лавре ты всегда ощущаешь, что находишься под невидимым покровом святых».
Шедевр изобразительного искусства
Путь Анны Геннадьевой к иконописи – это невероятная история о человеке с большой силой воли и настоящей крепкой верой. Когдато молодая и талантливая выпускница Серовского художественного училища Анна Геннадьева обучалась графическому дизайну в далёком Париже. Именно там, в чужой стране, уже во взрослом возрасте будущий иконописец приобщилась к православной вере. Во Франции душа Анны тосковала по русскому духу, традициям, вере. Именно поэтому богослужения в православном храме и лекции протоиерея Николая Озолина по иконологии в Свято-Сергиевском институте (Париж) стали для неё некой отдушиной, помогающей приглушить тоску по родному краю и явились откровением мира и смысла канонической иконы.
«Начав писать иконы, – говорит Анна, — не возможно не прийти к православию. Начав изучать православие, невозможно не стать христианином…»
Анна очень быстро поняла, что не сможет быть дизайнером, потому что больше всего хочет посвятить свою жизнь искусству Церкви. В Париже она обучалась иконописи, писала свои первые работы, однако со временем поняла, что во Франции сможет реализовать себя, как дизайнер или художник, но не как православный иконописец. Несмотря на блестящие перспективы, Анна вернулась в Россию ради любимого дела. В 2006 году она поступила в Санкт-Петербургскую Духовную академию на иконописный факультет. После окончания обучения, во время стажировки в иконописной мастерской Александро-Невской Лавры, Анна два года помогала расписывать храм святителей Иннокентия и Софрония Иркутских. Сейчас уже второй год Анна является сотрудником иконописной мастерской Лавры. Она считает, что икона – шедевр изобразительного искусства, частица рая на земле.
«Я не представляю свою жизнь без иконописи. − говорит художница. − Мне кажется, что нет ничего более гармоничного и более высокого, чем икона. Посмотрите на древние, канонические образа – они идеальны и восхитительны. Это та красота, о которой писал Достоевский, красота, которая спасет мир».