У меня дома много икон.
Уже много лет они приходят в нашу жизнь.
Многие из святых изображений я приобретала сама, какие-то подарены мне друзьями, немало было куплено по просьбам детей (в раннем детстве мои детки очень любили ходить в церковь).
Иконостаса, как такового, у меня нет. Иконы стоят по шкафам, висят на стенах. С некоторыми из них связаны дорогие моему сердцу воспоминания, есть особенно «намоленные»…
Но самые первые – два маленьких, оклеенных в целлофан, изображения: святителя Николая Чудотворца и Пресвятой Богородицы с Младенцем Христом…
Эти маленькие иконы – из расколотого брелочка для ключей. Они со мной с 18 лет. Этот брелочек подарен мне институтской подружкой Мариной, на тот момент тоже не воцерковленной, но крещеной, и имеющей хоть какое-то представление о вере и о церкви.
— Манька, иди, крестись! – требовала она от меня, – А меня обязательно возьми «лёлей»!
— А кто это – «лёля»? – не понимала я.
Маринка стала мне втолковывать, что значит « крестная», но для меня, наполовину еврейки, определения христианской веры еще были совершенно непостижимы…
В то время я и помыслить не могла о том, чтобы присоединиться к христианству. Выросшая у очень набожной еврейской бабушки, я не знала ничего и про иудаизм, но твердо усвоила, что христианство для меня – табу, хоть и не понимала, почему…
Однако, с какого-то момента, я душою потянулась именно к православной вере.
Мой взгляд притягивали купола православного храма, и я очень хотела побывать внутри, но не решалась.
Молитва «Отче наш», на русском языке, попавшаяся мне на глаза в какой-то художественной книге, прочитанная с благоговением, буквально отпечаталась в моей памяти.
Великое произведение Б. Пастернака «Доктор Живаго» пленило мое сердце именно стихами, исполненными какого-то бесконечно прекрасного духа, присутствие которого очень сильно ощущалось мною. Но я не понимала тогда, что этот Дух – христианский…
Моя душа искала чего-то, а я не знала, где найти то, по чему она томится. Но знал Господь, и потихоньку направлял мои стопы к Себе.
Именно Маринка начала со мной разговор о христианстве, она рассказывала мне, что знала. Хотя знала она, конечно, очень немного, но главное – что обязательно надо покреститься чтобы ходить в церковь, куда меня так тянуло …
Вначале на Маринкины призывы принять Крещение я отнекивалась, но вдруг, через два месяца после смерти любимого деда, мне попалась на глаза картина «Сикстинская Мадонна», напечатанная в одной из газет.
Кажется, в первый раз в жизни я увидела изображение Богоматери с Младенцем, хоть и неканоническое…
Я умилилась сердцем, и неожиданно во мне вспыхнула и укрепилась решимость принять Крещение, как будто я получила повеление, или вразумление, от Пресвятой Богородицы.
Не сказав никому ни слова, я отправилась в храм, отстояла огромную очередь и наконец, окрестившись, номинально присоединилась к Православной Церкви!
На душе у меня было радостно и легко.
Позже я сообщила Маринке, что уже окрестилась, и она вначале обиделась, что я не позвала ее быть «лелей». Но я объяснила ей, как поняла сама, что взрослым не нужны «крестные», и она успокоилась.
Маринка подарила мне православный перекидной календарик, как сейчас помню, за 1989 год, и брелок с изображениями святителя Николая и Пресвятой Богородицы. Календарик я вначале отложила (информации в нем было много, а я не могла выбрать главное), а брелку со святыми изображениями очень обрадовалась! На тот момент это были единственные иконописные изображения, которые я осмеливалась держать при себе. Ведь из близких еще очень долго никто не знал, что я крестилась в Православии!
С Мариной мы и ходили потом в церковь, она и поддерживала во мне, сомневающейся, чувство уверенности, что я не одна такая, «верующая», среди близких людей!
Конечно, после я купила икону Казанской Божией Матери, и первые мои молитвы возносила именно перед ней, своими словами. И даже не удивлялась, принимая, как должное, что получала просимое вскоре. Не удивлялась, а радовалась вдруг начавшемуся в моей жизни чудесному, прямо-таки «сказочному», времени!
Я ощущала, что наконец-то пришла туда, куда звала меня душа. Ощущала всем сердцем своим, что бы ни говорили мне другие и мой запутавшийся, сопротивлявшийся разум…
А маленькие бумажные иконки из брелка, который очень скоро распался пополам, я все время носила с собой – в кошельке, в сумочке – обернув в целлофан. И так же просила изображенных на них святителя Николая и Пресвятую Богородицу о помощи, и всегда чувствовала своей душою ответ…
Эти иконочки и сейчас со мною, среди прочих чудесных, написанных по канону, иконописных изображений.
Они мне дороги не только, как иконы, но и как память, и часто, глядя на них, я вновь благодарю Бога за Его дар веры, и за добрую, верную подругу, поддержавшую меня на пути к Нему!
Марина Куфина