И покинули Рай Адам с Евой за ослушание свое. И лишились они всех благ его. И отправились в печали в путь свой, не имея радости ни в душе, ни в сердце. Но так возлюбил Господь чад Своих, что оставил им в утешение осколки Рая Своего.  И встречают они человека при рождении безмолвным ликованием, и провожают они его в последний путь скорбным молчанием/

Детство моё было поистине тёплым. Любящие родители и Ашхабадское солнце сделали для этого всё возможное. Я росла живым и любознательным ребёнком, без внимания которого почти ничего не происходило. Не могли не привлечь моё внимание и цветы, обильно заполняющие пространство вокруг. Они были повсюду: в палисадниках, на клумбах, на окнах, на душе и на сердце. Своей любовью к ним поделились и добрые люди, знающие что-то очень сокровенное о тех временах, когда цветы были частью Рая.

Мама, обременённая на работе общественной нагрузкой, нередко брала меня школьницу с собой к цветоводу, у которого они заказывали цветочные композиции для различных торжеств. Почти магический призыв поехать с ней к Филатовым действовал на меня безотказно. Стоило только представить, что я вновь перешагиваю порог их сада, как нетерпение брало верх над всеми мыслями.

Каждый раз, когда калитка частного дома, отделявшая нас от этого удивительного мира, распахивалась, нас встречал пожилой и добродушный человек, больше похожий на волшебника. Кто же ещё мог так точно понимать язык этих цветов? Да ещё и каких – это были розы!

Многоликая царица цветов встречала нас во всей своей красе. Тонкий аромат будто фимиам возносился ввысь, издалека подготавливая нас ко встрече с шёлковым совершенством, собранным в бутоны. Капли влаги придавали свежесть этой красоте, напоминая о хрупкости всего живого.

«Когда срезаешь розу, – говорил он мне,- ты берёшь на себя ответственность за всю оставшуюся её жизнь. Всё должно служить продлению жизни цветка, – продолжал он. – Аккуратно срежь, затем удали нижние шипы, смещая их в сторону, и обязательно меняй почаще воду».

С тех пор я не то чтобы очень полюбила составлять композиции из срезанных цветов, но чётко поняла, что за всё, что по моей воле лишается связи с корнем, я несу ответственность. Как жаль, что не многие так думают. Жаль и то, что в памяти моей не осталось имени этого человека. Однако в ней навсегда поселились рассказы и легенды об этих удивительных цветах, созданных во славу Божию.

Больше всего впечатлений было связано с рассказом о розе под названием «Gloria Dei» («Слава Господу»; Gloria in excelsis Deo (Слава в вышних Богу [лат.])), а красота этого цветка навсегда стала для меня эталоном красоты среди роз.

Не могла не появиться в моей жизни и книга «Легенды о цветах», страницы которой завораживали задолго до того времени, когда чтение само по себе стало увлекать меня. Цветы жили в ней своей жизнью, становясь героями событий то ли давно прошедших лет, то ли будущих, то ли оставаясь вне времени. С тех пор всякий раз, наблюдая за чудом появления цветка, боюсь упустить то, что он готов мне сказать. Всякий раз заново!

Герои этих легенд бережно сопровождали меня по детству. Эта книга будет скрашивать моё одиночество и тоску по дому всю непродолжительную смену в пионерском лагере, но лишь до тех пор, пока кто-то не заберёт её из моего тайника. Из под подушки!

Воспоминания о короткой Ашхабадской зиме больше связаны с припорошенными снегом розами возле фонтана на проспекте Свободы, нежели с катанием на санках, ведомых родителями по раскисшему грунту рядом с асфальтом.

Первоцветы в предгорье Копед-Дага быстро сменяло буйное цветение сирени, без пьянящего запаха которой невозможно представить Персидскую пасху (Новруз). Наши добрые друзья курды и туркмены к этому празднику проращивали на широких тарелках пшеницу, что само по себе в детстве было чудом. Природа просыпалась, а белоснежные облака цветущего жасмина и акации готовили нас к тайной встрече нашей Пасхи. И мы её встречали!

Красный ковёр тюльпанов и маков, раскинувшийся в предгорьях Копед-Дага, готовил нас к жаркому и засушливому лету. Те самые тюльпаны, которые по Великому Шёлковому пути сначала перекочевали в сады и орнаменты турецких правителей, а затем в Голландию, где и стали её «золотым запасом».

Лето было для нас особенной порой и не только потому, что каникулы расширяли круг нашего обозрения и незаживающие ссадины на коленках. Мы с радостью пропадали в Ботаническом саду, в котором экспериментальной лабораторией заведовала бабушка моей школьной подруги. Это был один из самых больших в моей жизни Осколков Рая, это была большая часть его.

Добродушная Инна Семёновна привила нам самое главное, она научила нас видеть в цветах жизнь во всех её проявлениях. Желание и умение ухаживать за этими Осколками Рая войдёт в нашу жизнь вместе с мудрыми наставлениями кроткой наставницы. Спустя много лет, когда сердце будет замирать от лоснящихся иностранных изданий по цветоводству, эти уроки и принесут свои истинные плоды. В качестве совета по уходу цветочный глянец будет предлагать нам заменить потерявшее декоративность растение на новое, а душа будет искать пути ко спасению творения Божьего.

Хрупкое неземное цветение пустыни в наших краях пропадало в мае как казалось навсегда, но возрождалось из ничего с первыми каплями влаги. Разве это ни чудо? Чудо рождения цветка будет утешать меня не раз, а наблюдение за тем, как ниоткуда появляется неземная красота, вселять в меня надежду на спасение.

Был в моей жизни случай, о котором вспоминать не просто. Чем дальше в прошлом остаются эти события, тем больше ощущение, что не во все их подробности я была посвящена. Так было задумано Свыше!

Трудно передать словами состояние души, стоящей на грани между жизнью и смертью. Но точно могу сказать, что Господь не оставлял меня ни на мгновение. Он подавал мне об этом знаки, понятные мне с детства. Это были цветы!

Спасённые много лет назад от гибели кактусы, к которым я не слишком благоволила, росли сами собой.  Они цвели как заблагорассудится каждый год, но в разное время, награждая нас за спасение неземными цветами и удивительным запахом. В этот год ожидаемой беды они стали частью монолога, утешавшего меня. Сказочные белоснежные цветы распахнулись ровно на сутки Праздника Преображения Господа нашего Иисуса Христа. Позднее целую неделю цвели кактусы синевато-фиолетовыми цветами на Праздник Успения Пресвятой Богородицы.

…И цветут они с тех пор в душе, и глаза радуют, и сердца они согревают, и напоминают о том, что Рай был, и что Господь по–прежнему любит нас.

Слава Ему за всё!

Гелена Березовская