Праздник

Раннее утро оказалось ясным, предвещая теплый солнечный день. Вот к нам в избу зашел Николка, его за руку привели к нашему дому.
-Женька, со мной на колокольню пойдешь? Ну, то-то,- говорит Николай, не дожидаясь ответа, глядя своими выцветшими глазами поверх моей головы.
Николай был еще и звонарем, он шустро, на ощупь подымался по скрипучим ступеням высокой колокольни.
Соскочив с кровати и наскоро умывшись, бегу вслед Николаю. С высокой колокольни открывается вид на деревни и засеянные поля, вереница богомольцев с перекинутыми через плечо сумками движется в сторону храма. Размашисто перекрестившись, Николай нащупывает веревку большого колокола: – Ну, Господи, благослови, – послышался первый удар.
– Надобно два удара сделать, – поясняет Николай, – и второй, когда звук первого исчезнет, это в знак двух пришествий Христовых, а уж потом благовест начинаем – тридцать три удара, по числу лет Христовых, а уж потом и перезвон, и трезвон можно.
Вот эдак и звоним, – завершил свое пояснение Николай, начиная приплясывать в такт церковному звону.
В алтаре меня ждало кадило, оно уже было растоплено, и я должен был за ним присматривать, а когда того требовал богослужебный устав – подать его в руку священника, это мне подсказывал алтарник Анатолий.
-Ты, – говорит, – как кадило-то подаешь, так сразу руку целуй у священника, так оно требуется по благочестию, и когда забираешь кадило, тоже целуй. Это, оно, – подняв палец вверх, видимо, для пущей важности, – лопату можно так в руку сунуть, а то вещь церковная.
Началась Литургия – самое красивое богослужение, и поют как-то по-особенному, торжественно.
Отец Георгий в парчовом облачении стоит у престола, сень над которым поддерживают четыре в полный рост херувима. После очередного возгласа вынимает спрятанную где-то расческу и подходит к зеркалу, для того чтобы расчесать свою пушистую бороду, открывает царские врата и торжественно выносит Евангелие. Держу уши востро, мало ли, скажут кадило подать.
Ну, вот и долгожданное “Отче наш”, бабушка говорила, что как споют, так скоро и Причастие будет. Выхожу из алтаря, храм залит солнечным светом, все блестит и переливается в золотистых лучах.
– Руки-то не забудь на груди сложить, – подсказывает мне Анатолий.
– Причащается раб Божий отрок Евгений, – произносит священник, и серебряная лжица со святым Причастием касается языка.
На душе светло и радостно. Вновь подходит Анатолий:
– Ну, с принятием, – и в кармане моей кофточки оказывается шоколадка. Закончилась служба, и все чинно подходят ко кресту.
В церковном доме нас ждал пыхтящий самовар. А мне уже хочется домой, воображение рисует парное молоко с горячими пирогами и мясной наваристый суп в чугунке, который бабушка вынимает ухватом из печи. Закончился Петров пост.