АЛЕКСАНДР ОГОРОДНИКОВ
публицист, член Союза писателей России
«КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ» В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ И ЦЕРКОВЬ
Буквально на следующий день после нападения Германии на СССР Британия заявила о своём союзничестве с Россией в борьбе против Гитлера. Что касается США, то Рузвельт не мог вступить в мировую войну, стать союзником России и Британии в борьбе с германским агрессором, не переломив американского общественного мнения (где тон задавали изоляционисты). А лучшим средством для этого могло стать нападение союзной Германии «милитаристской Японии» на США – тогда у Америки не осталось бы иного выбора. Что и произошло 7 декабря 1941 года – атака японцами Перл-Харбора – в ответ на провокационный ультиматум американцев от 4 декабря (Нота Хэлла), содержащий невыполнимые для Японии условия. Кстати, уже 11 декабря войну Соединённым Штатам объявила и сама Германия.
Существует мнение, что власти США знали заранее о готовящемся нападении, но скрыли это от военных. Также есть версия, что о предстоящем нападении японцев знали англичане, но почему-то не предупредили американцев. «Но здесь-то как раз всё понятно: Великобритания единственная из всего капиталистического окружения оказалась один на один с гитлеровской Германией. И ей позарез, как воздух необходимо было ввязать Америку во Вторую мировую войну. А мощный демарш японцев – это самый надёжный рычаг, чтобы выманить последователей американского изоляционизма из их заокеанской «берлоги». О нападении Токио должен был известить за полчаса до атаки. Однако из-за бюрократических проволочек с печатанием документа в японском посольстве в Вашингтоне извещение о нападении было передано только через полчаса после того, как оно началось, – поясняет К. Того. – Это был Божий подарок для Рузвельта. И критически глупая ошибка Японии» (Карюков В. «Перл-Харбор»).
Стоит отметить, что этот союз – Англии, России и США – был вынужденным, и для России фактически приносил только моральную выгоду. При этом каждая из сторон союзнического договора преследовала свои цели. А Великобритании и определённым силам в США было выгодно кормить Россию обещаниями и интриговать против Советов, вплоть до возможности заключения сепаратного мира с Гитлером за счёт России. (В Америке на протяжении всей войны было немало представителей элиты, которые симпатизировали фашизму, а большевизм как раз-таки считали «врагом свободного мира»). Поэтому и тянули так долго «союзники» с открытием Второго фронта, но при этом неоднократно предлагали ввести свои воинские контингенты (США – на Дальний Восток, Англия – в Крым и нефтеносный Кавказ) якобы для охраны наших границ и т.п. То есть, пытались повторить ситуацию 1918 года с её интервенцией, гражданской войной и разделом России, только теперь в виде СССР. Сталин прекрасно понимал, к чему это может привести, поэтому отклонял подобные «предложения», а нового «Троцкого» – слава Богу! – не проросло.
Всё изменилось к середине 1943 года. Но обо всём по порядку.
«Зимой 1942 года советские войска пытались перехватить инициативу у немцев и продолжить своё наступление на противника, однако это никак не удавалось – предпринятые зимой и весной наступления провалились, советская армия была разгромлена. Немцы в это же время получили подкрепление и продолжали уверенно наступать, захватывая всё новые территории. В конце июня 1942 года немцы начали наступать на юге в районе Сталинграда, где развернулись ожесточённые бои за город. 28 июля Сталин издал знаменитый приказ «Ни шагу назад!», который говорил о том, что советская армия должна, во что бы то ни стало, удержать Сталинград и оттеснить немцев. Бои за город продолжались несколько месяцев (с 17 июня по 18 ноября 1942 года), однако взять город немцам так и не удалось, хотя многие обороняющиеся были уничтожены».
При этом руководство Православной Церкви во главе с митрополитом Сергием, изначально занявшее антифашистскую позицию, клеймило нацистскую идеологию и осуждало тех пастырей, которые на оккупированных территориях пошли на услужение врагу. Церковные службы, крестные ходы, молебны о даровании победы не прекращались, а по всем приходам происходил сбор средств на оборону, подарки бойцам на фронте и медицинскую помощь.
В то время, как построенные на пожертвование православных граждан Советской России танки и самолёты громили захватчиков, «карловчане» (представители РПЦЗ. – Ред.) всё так же пели «осанну» Гитлеру – освободителю, подогревая воинственный дух собственных иллюзий и заблуждений. Чтобы не быть голословным, приведу выдержку из Пасхального послания 1942 года Митрополита Анастасия (Грибановского): «Настал день, ожидаемый им (русским народом), и он ныне подлинно как бы воскресает из мёртвых там, где мужественный германский меч успел рассечь его оковы. И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и Псков светло торжествуют своё избавление как бы из самого ада преисподнего. Освобождённая часть русского народа повсюду уже запела… “Христос Воскресе!”»
Только пребывая в прелести, можно было ложно истолковывать (в свою, естественно, пользу) пророчества святых и писать хвалебные послания «Вождю Великой Германии». Возьмём, для примера, отрывок из воззвания (1942 года) одного из чад РПЦЗ, некоего Е. Махароблидзе, под названием «К годовщине крестового похода»: «Прошёл год, как поднят меч Правды на самого страшного врага всего человечества – коммунистический интернационал, разносящий по всему миру разъедающий душу человека чумный яд большевизма. И вот ныне значительная часть европейской России свободна уже от этого проклятого врага и дезинфекцией европейских войск под руководством великого Вождя германского народа обезврежена и очищена от этой заразы. (…) Особая радость охватывает нас от сознания, что мы наконец дождались того момента, которого так долго ждали в муках и унижениях нашего эмигрантства. И нет слов, нет чувств, в которых можно было бы излить заслуженную благодарность освободителям и их Вождю Адольфу Хитлеру, восстановившему там свободу вероисповедания, возвратившему верующим отнятые у них храмы Божия и возвращающему им облик человеческий. (…) Рушится великобританская империя; в судорогах корчится её союзник красный дракон; в бездействии мечется “князь королевской тайны” – иудейская надежда Рузвельт. Вот три оплота общего врага человечества и его двухтысячелетней культуры. И нынешний крестовый поход на заре второй годовщины должен уничтожить этот триумвират зла. И Провидение Божие судит быть сему».
Так уж сложилось, что главное и ожесточённое сражение Великой Отечественной развернулось в районе Сталинграда. Не только потому, что город носил имя Сталина, и его потеря стала бы серьёзным поражением в войне символов, но и потому, что захват города «вёл бы к нарушению важнейшей водной коммуникации по Волге, отрезая страну от нефтяных месторождений». Которые были жизненно важны в современной войне, «войне моторов».
В то время Сталин, рассуждая о действиях Гитлера, говорил, что тот – фаталист и от Сталинграда не уйдёт. «Да, на Кавказ может повернуть, но часть войск у Сталинграда всё равно оставит, потому что город моим именем назван…».
Введённый в действие во втором периоде Сталинградской битвы план операции «Уран» предполагал объединить три советских фронта, чтобы окружить войска противника и уничтожить их или вынудить капитулировать. Благодаря блестящей работе командования под руководством генералов Г. Жукова и А. Василевского уже к 23 ноября 1942 года немцы были окружены, а ко 2 февраля 1943 года Сталинградская битва закончилась победой советских войск. По этому поводу в Германии был объявлен траур.
С этого момента стратегическая инициатива перешла к советской армии. На фронт начало поступать новое, более современное оружие, что обеспечило техническое превосходство над противником. На нужды фронта работала вся страна. Зимой-весной 1943 года советская армия укрепила свои позиции, прорвав блокаду Ленинграда, а также начав наступление на Кавказе и Дону.
О значении победы под Сталинградом историк О. Платонов написал так: «Сталинградская операция стала триумфом русского военного искусства. Впервые в мировой военной истории была окружена и полностью уничтожена столь крупная группировка противника. Русская победа полностью разрушила стратегический замысел германского командования. Произошёл коренной перелом в ходе войны: отныне военные действия устремились с востока на запад. Сталинградская победа предопределила начало распада германского агрессивного блока, способствовала росту антинемецкого движения в Европе, а также заставила наших “союзников”, США и Англию, ускорить решение вопроса о втором фронте» (Платонов О. «Эпоха Сталина»).
За сокрушительный зимний разгром под Сталинградом германское командование летом-осенью 1943 года попыталось взять реванш на Курском направлении. Но наступательная операция немецкой армии встретила ожесточённое сопротивление советской армии. 12 июля состоялось крупное танковое сражение, в результате которого советским войскам удалось освободить Белгород, Орёл и Харьков, а также практически полностью разбить немецкую армию. Именно тогда, в ходе битвы на Курской дуге (с 5 июля по 23 августа), произошёл «окончательный перелом» в войне с фашистской Германией.
Тогда же президентский комитет по вопросам СССР диктовал Франклину Рузвельту: «Поскольку Советская Россия является решающим фактором в войне, ей должно быть предоставлено всевозможное содействие и должно быть предпринято усилие для установления с ней дружеских отношений. Развивать и поддерживать с Россией дружеские отношения крайне важно и потому, что она, без сомнений, будет главенствовать в Европе после победы над фашистами».
Но с открытием второго фронта союзники (во многом по вине Черчилля) тянули аж до середины 1944 года, отделываясь разговорами и поставками по ленд-лизу (что составляло порядка 12 процентов самолётов и 10 процентов танков от произведённых самим СССР). Таким образом, эта «поддержка» повлияла, конечно, но на продолжительность, а не на исход борьбы.
Кстати, к этому моменту Гитлер «дозрел» до переговоров о сепаратном мире с Москвой при посредничестве японских дипломатов, но Сталин уже не был склонен обсуждать это вопрос. Его занимала подготовка к конференции лидеров стран-союзников – СССР, США и Великобритании – в Тегеране, на которой настаивал Франклин Рузвельт.
«На Тегеранской конференции, проходившей с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, советская делегация во главе со Сталиным столкнулась с антисоветским замыслом Запада: во-первых, как можно дальше оттянуть открытие второго фронта и, во-вторых, начать своё выступление не на востоке, а на юге. (…) Как справедливо полагало советское руководство, тайный замысел Англии и США состоял в следующем: помешать продвижению советских армий на запад и прежде всего к Берлину, а англо-американским войскам обеспечить с занятием ими юго-восточной Европы выход к западным рубежам Советского Союза. Твёрдая позиция Сталина не позволила англо-американской стороне навязать нам невыгодное для СССР решение. (…) Черчилль, испугавшись, что конференция может быть сорвана, вынужден был назвать дату – май 1944 года» (О. Платонов).
А предваряла Тегеранскую конференцию «историческая встреча Сталина с митрополитами», событие, о котором стоит сказать особо.
4 сентября 1943 года Сталин пригласил в Кремль иерархов Русской Православной Церкви – митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича), митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). Все трое сполна хлебнули арестов и лагерей, но, освободившись из них, продолжали вести православную, патриотическую работу. Сталин сам завёл речь о необходимости возрождения Церковной жизни и скорейшего избрания Патриарха. В ходе двухчасовой беседы обсуждались многие вопросы Русской Православной Церкви: о проведении Собора для избрания Патриарха, об открытии храмов и духовных учебных заведений, возобновлении издания церковного журнала и организации свечных заводов, расширении прав духовенства и снятии ограничений на деятельность религиозных общин. «Русская Церковь, – подчеркнул Сталин, – может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением и развитием внутри СССР».
По указанию Сталина при Совнаркоме СССР создаётся специальный орган – Совет по делам Русской Православной Церкви, которому отводилась роль посредника между правительством и Церковью.
«На этой встрече, – пишет Д. Поспеловский, – был заключён своего рода устный конкордат между патриархией и Сталиным, по которому Сталин обещал благосклонную политику и невмешательство во внутреннюю жизнь Церкви, а церковное руководство брало на себя поддержку Советской политики, особенно внешней политики. Функции квазиминистра иностранных дел Церкви были возложены на митрополита Николая (Ярушевича), ставшего митрополитом Крутицким, по положению и традиции – правой рукой Патриарха. (…) Сталин свои обещания сдержал. Массовых гонений на Церковь уже до самой его смерти не было…».
Поместный Собор был проведён в кратчайшие сроки. «Собор состоялся 8 сентября 1943 года, и на нём Сергий (Страгородский) был официально избран Патриархом Московским и всея Руси, хотя он уже 17 лет фактически исполнял эти обязанности. Собор также избрал Священный Синод Русской Православной Церкви. Многие священники были возвращены из тюрем и лагерей. Собор 1943 года завершил процесс послереволюционной перестройки РПЦ, распавшейся в начале 20-х годов на несколько враждовавших между собой ответвлений. На очереди стояла консолидация Церкви по всей территории Советского Союза» (Сергеев А.Г. «Правители государств и отцы церкви Европы за 2000 лет»).
Для Гитлера это стало «сюрпризом», он признал, что и тут Сталин его переиграл. Но сдаваться не собирался. Вот что по этому поводу пишет М. Шкаровский в скрупулёзном труде «Крест и свастика»: «Встреча И. Сталина с руководителями Русской Церкви в сентябре 1943 года и последовавшее за ней резкое улучшение положения религиозных организаций в СССР заставили германские власти предпринимать некоторые контрмеры. Конечно, влиял и военный фактор – страшные поражения на Восточном фронте вынуждали искать дополнительные средства борьбы, в том числе – активное использование Церкви». И далее: «Некоторые изменения произошли в конце 1943-1944 годов. Желая противодействовать советской пропаганде, РСХА с согласия Партийной канцелярии само выступило инициатором проведения серии конференций православных архиереев, таким образом заметно активизируя церковную жизнь. Первой состоялась 8-13 октября 1943 года в Вене конференция иерархов Зарубежной Русской Церкви, отношение к которой с 1941 года было очень настороженным и недоброжелательным, а затем в марте-апреле 1944 года состоялась целая серия подобных конференций: две в Варшаве – епископов автокефальной и автономной Украинской Церкви, в Минске – иерархов Белорусской Церкви и в Риге – духовенства Прибалтийского экзархата Московской Патриархии». (И все – с антибольшевистскими заявлениями).
Что касается конференции РПЦЗ в октябре 1943 года в Вене, то разрешение на её проведение дал МИД Германии. Определяющим для такого решения МИДа было то, что глава Зарубежного Синода митрополит Анастасий имел намерение на заседании Синода вынести резолюцию «против признания митрополита Сергия патриархом». Такая резолюция могла дать в руки службы германской зарубежной информации ценный пропагандистский материал.
Вот что в связи с этим пишет Дмитрий Поспеловский в своей книге: «Венское действо, проходившее с 8 по 13 октября 1943 года под названием “Архиерейское совещание иерархов Православной Русской Церкви”, осудило нового Московского патриарха за сотрудничество с большевиками, заявило также, что Собор, его избравший, недействителен уже потому, что на нём присутствовали только 19 архиереев; а лишь на территориях, оккупированных немцами, находится более 30 архиереев, то есть большинство епископов русской Церкви в Соборе не участвовали. (…) Совещание назвало патриарха и его епископат марионетками безбожной власти, принимающими “дары от сатаны”. И тут же лживо заявило, что, в отличие от подсоветского епископата, оно, то есть Венское совещание, является свободным голосом “наиболее свободной части Русской Церкви”, никакой внешней силой не продиктованным. На самом деле, как сказано выше, совещание – равно как и бездеятельное сидение зарубежного Синода в Карловцах до момента его вызова в Вену – было продиктовано Берлином. В то время как экзархат Московской патриархии в Прибалтике, духовенство Украины, Белоруссии, Румынии и бывшей Польши боролись за воцерковление народов СССР, подпавших под оккупацию, а патриотически настроенная эмигрантская молодёжь из НСНП (позднее переименованной в НТС) всеми правдами и неправдами пробивалась в Россию, пропагандируя возрождение России, свободной от нацистов и большевиков, терпя преследования гестапо и НКВД, Карловацкий Синод бездействовал по приказу немецких властей». Вот тебе и «независимая часть» Русской Церкви!
Добавим к сказанному, что в дальнейшем своё воздействие нацистские ведомства старались проводить через связанных с ними архиереев, среди которых особо выделялся прогермански настроенный митрополит Парижский Серафим (Лукьянов). Ну а несогласных с решениями Венского совещания, то есть идущих против немецкой высокой политики, Берлинская власть не жаловала. Ярким примером тому явился экзарх МП в Прибалтике митрополит Сергий (Воскресенский). Который, несмотря на требование немецкого военного командования поддержать Венское совещание и осудить избрание Сергия Страгородского патриархом, «не только отказался подчиниться, но продолжал доказывать, что Венское совещание – стратегическая ошибка немцев». Эта линия стоила владыке Сергию жизни. 28 апреля 1944 года митрополит Сергий и его шофёр были убиты автоматной очередью переодетых нацистов из обогнавшей их машины по дороге из Вильнюса в Ригу…
Не можем удержаться, чтобы не привести пару цитат из Послания архиереев Венского Совещания РПЦЗ. Итак, цитируем: «Всё, что совершается в Церкви неблагообразно и не по чину, вопреки законному порядку и правде Божией, не может быть угодно Богу и полезно его Церкви. Поэтому мы не считаем себя обязанными повиноваться вновь избранному патриарху и признавать его канонический авторитет, какие бы прещения он ни обращал против нас. Давнее тесное сближение с коммунистическим правительством, во главе которого стоит кровавый тиран Сталин и в котором участвует достаточное количество евреев, фанатически ненавидящих христианство и беспощадно истребляющих Русский народ, набрасывает особенно мрачную тень на облик нового патриарха, которого наша совесть не позволяет нам назватьсвоим истинным отцом и духовным вождём. Вместо того, чтобы защищать от большевицкого насилия свой народ, за который он должен положить свою душу, патриарх укрепляет своим благословением советской власти её положение и через то становится нравственным соучастником её злодеяний».
И ещё: «Своими уступками, сделанными религиозному чувству русского народа, Советы одновременно хотели достигнуть нескольких целей: примирить с собою народную совесть, отвращавшуюся от них под влиянием поднятых ими гонений на религию, показать свою веротерпимость пред лицом иностранного мира, особенно своих союзников – англичан и американцев и, наконец, лучше закрепить за собой власть над Церковью ценою оказанного ей кажущегося благодеяния. В этом последнем случае мы видим перед собою как бы некоторое подобие третьего искушения Спасителя, которому Сатана обещал дать все царства мира, если Он поклонится ему. Но мы должны отвергнуть этот соблазн также, как отверг его Христос. Нам не нужно даров от Сатаны, потому что они все призрачны и отравлены его губительным ядом. (…) Наша борьба с коммунизмом, как, прежде всего, с началом богоборческим, по самой своей природе, должна быть по-прежнему настойчивой и непримиримой. В этой области не может быть нейтральных, ибо кто не со Христом, тот против Него». Подписали: митрополит Анастасий (Грибановский), митрополит Серафим (Лукьянов), митрополит Серафим (Лядэ), архиепископ Венедикт (Бобковский) и другие.
Вот уж действительно – с больной головы на здоровую… Мало того, что они клевещут на патриарха Сергия и отказываются его признать, так продолжают всех путать, пугать «карами Небесными» и упорствовать в своём заблуждении. Призывают биться до конца с «богоборческим коммунизмом» и его вождём – «антихристом» Сталиным (на самом деле, как максимум, безбожником) в рядах «христолюбивого» Гитлера (на самом деле – богоборца и сатаниста!).
Кстати напомним, что Сталин распустил Коминтерн (то есть окончательно «заморозил» Мировую революцию) ещё в мае 1943 года. По этому поводу президент Чехословакии Эдвард Бенеш тогда же заявил: «Стремление “большевизировать” другие страны уступило место намерению принимать участие в качестве сильной державы в решении международных проблем».
Чтобы закрыть тему «коренного перелома» в Великой Отечественной войне, нужно рассказать о закулисной возне вокруг открытия «второго фронта».
«Отказ союзников открыть второй фронт в 1942 году вызвал у Сталина резкое усиление недоверия к своим партнёрам. В октябре 1942 года, отвечая на вопросы американского корреспондента Кэссиди в отношении второго фронта, Сталин отметил, что реальная помощь союзников СССР малоэффективна по сравнению с той помощью, которую оказывает американцам и англичанам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы германских войск.
Крайне трудно приходилось Сталину играть свою роль при общении с Рузвельтом и Черчиллем. Ибо из разведывательных источников Сталину была известна подоплёка многих их решений. Под предлогом открытия второго фронта в 1942 году союзники резко сократили свои и без того достаточно скромные поставки. Произошло это в самый тяжёлый для России период – преддверии битвы за Сталинград. Советское командование знало, что за его спиной плетутся интриги мирового заговора против России. Масон У. Черчилль, заверяя Сталина в союзнической поддержке, подготовил секретный меморандум «Объединённой Европы» (1942 год), в котором обращался к европейским странам, включая Германию, «объединиться в борьбе с большевистским варварством». Главную роль в этом «объединении» должны были играть Англия и США. Согласно меморандуму, в течение 1943 года предполагалось создание общеевропейской конфедерации и прекращение войны с Германией. (…) Уже в 1942-1943 годах за спиной СССР представители Германии, Англии и Турции на секретных переговорах согласовали зоны влияния своих стран на Кавказе и Каспийском регионе в случае поражения Росси в войне. (…) В тайные планы США и Англии входили поддержка антирусских сил Восточной Европы и создания там прозападного подполья. В Англии, США и Канаде проходили спецподготовку националисты из стран Восточной Европы, которые разведка США и Англии нелегально переправляла в Польшу, Болгарию, Венгрию, Румынию, Чехословакию» (Платонов О.А. «Эпоха Сталина»).
К нашему счастью, эта часть закулисной игры «союзников» не увенчалась успехом, в том числе из-за разгрома гитлеровских полчищ под Сталинградом и на Курской дуге…
Наш рассказ будет неполным, если не дополнить приведённую ранее реплику О. Платонова о Тегеранской конференции. Итак, на встрече лидеров стран-союзниц по антигитлеровской коалиции настаивал именно президент США Франклин Делано Рузвельт. Ведь он, в отличие от премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, до этого ни разу не встречался с Иосифом Виссарионовичем Сталиным.
Чтобы иметь возможность пообщаться с «красным монархом» наедине и, если удастся, подружиться с маршалом Сталиным, Рузвельт согласился разместиться в посольстве Советского Союза в Тегеране. К слову, Франклин Рузвельт, по утверждению соратников, был глубоко верующим человеком, и важные дела начинал с молитвы в узком кругу единомышленников. Американский президент быстро нашёл общий язык с советским вождём, что очень злило английского премьера. Их видение стратегических вопросов военной кампании против Германии и послевоенного мироустройства оказалось схожим, но отличным от британского видения. «Как правило, Черчилль занимал одну позицию по этим вопросам, а Рузвельт и Сталин отстаивали противоположную точку зрения».
О результатах Тегеранской конференции 1943 года Сьюзен Батлер в книге «Сталин и Рузвельт: великое партнёрство» написала следующее: «Сталин был доволен конференцией. Он первый раз после революции принял участие в международной конференции за пределами Советского Союза. Десять лет назад в результате признания Рузвельтом Советского Союза правительство-изгой превратилось в законного, признанного члена международного сообщества. И теперь он совместно с Рузвельтом и Черчиллем на равных обсуждали устройство будущего мира.
Он нашёл общий язык с президентом, и они одинаково смотрели на целый ряд вопросов, чего он никак не ожидал. Они с Рузвельтом оба чувствовали необходимость разделения Германии, лишения Франции её колониальных владений, перемещение польских границ на запад (в целом к “линии Керзона”) с одновременной передачей Польше части территории Германии. Реализация идеи Рузвельта о создании Объединённых Наций в том виде, как это предполагалось, с предоставлением власти четырём “международным полицейским” – охранителям мира, обеспечит за Советским Союзом статус одной из великих мировых держав. Это было элементом нового мирового порядка. Кроме того, операция “Оверлорд” становилась реальностью».
После Тегерана Сталин уверился в том, что вполне возможно дружить с одними капиталистами против других…
Под впечатлением от Тегеранской встречи президент Рузвельт в конце декабря 1943 года об Иосифе Виссарионовиче сказал так: «Выражаясь простым языком, “отлично поладил” с маршалом Сталиным. Этот человек сочетает в себе огромную, непреклонную волю и здоровое чувство юмора. Думаю, душа и сердце России имеют в нём своего истинного представителя. Я верю, что мы и впредь будем отлично ладить с ним, и со всем русским народом».