ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО

историк

 

 

 

О РОЛИ НАРОДА В ИСТОРИИ. ЧАСТЬ III

Теория пассионарности Льва Гумилёва о законах истории

 

История… без историософии – это то же самое, что тело без души

Г. Шиманов

 

В предыдущем материале говорилось о деградации элит и либерализме русской интеллигенции в начале XX века. А что происходило тогда с простым народом? Народ тоже нуждался в лечении. Меньше, конечно, чем интеллигенция, а, тем более, аристократия, но нуждался. Главное: в его составе увеличилось число люмпенов-субпассионариев — паразитов на теле этноса. Которых, кстати, в своих ранних произведениях изображал М.Горький. Помните: «Человек — это звучит гордо!». — Кто гордо? Бомж и «алкаш»?!

И здесь опять — этногенез. С середины XIX века происходит закономерный для фазы надлома деструктивный процесс — количество пассионариев, которые являются стержнем этноса, резко уменьшается, а количество субпассионариев, разлагающих этнос изнутри,  увеличивается. Так всегда происходит в середине жизни этноса (суперэтноса), спустя приблизительно 600 – 700 лет от начала этногенеза. (У нас с начала Московской Руси – России.)

Эту болезнь можно назвать кризисом среднего возраста. В этот период какая-то часть людей в прямом смысле ВЫПАДАЕТ ИЗ НАРОДА — т.е. из того национального большинства, которое является хранителем ЭТНИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ (культурных кодов, стереотипов поведения). В нашем случае — это либералы-западники из высших и средних классов, и паразиты-субпассионарии из всех классов.

Дикий капитализм (с 1860-х) только ускоряет процесс люмпенизации. По дорогам страны в это время бродит множество «босяков». В крупных городах скапливаются целые колонии бродяг и уголовников. Например, Хитров рынок в Москве. Почитайте В. Гиляровского. Картина не для слабонервных. В деревне становится заметным явлением бытовое пьянство и тунеядство (раньше — это редкость). В городах растет уличная преступность, проституция, новое явление — хулиганство! Моральный уровень заметно снижается.

Или взять народное сектантство в начале XX века. Это же целый букет! Вдруг откуда-то повылезло множество доморощенных «гуру», которые стали, при закрытых ставнях, учить народ «истине». Тогда же оживляются старые антисистемные секты, особенно хлыстовство, с его психо-сексуальными оргиями. А скопцы? Это же ужас какой-то! Мужчины отрезали себе детородные органы, женщины — груди. И при этом руководители секты занимались ростовщичеством и ворочали большими деньгами. Типичные радикальные антисистемщики!

Каких только «христиан» тогда не было — духоборы, молокане, прыгуны, бегуны, дырники (из старообрядцев)… Всего насчитывалось до 400 сект, не считая мелких групп и старообрядческих толков. Это сейчас у нас большинство сект импортного происхождения, а тогда преобладали «народные». Так, что наверху были свои оккультные кружки (спиритические, «философские» и пр.), а внизу — свои. Показательно, что количество психопатов и самоубийц в это время заметно увеличивается, что так же характерно для СМЫСЛОВОГО кризиса фазы надлома.

У Гумилёва все эти деструктивные явления называются:

1) Субпассионарностью. Внизу – это бомжи, «алкаши», мелкие уголовники; наверху—   дворяне обломовского типа и чеховские нытики. (См. в моей кн. гл. «Пассионарность» и «Субпассионарии».)

2) Антисистемностью. Это радикалы всех мастей, масоны, «декаденты», «обновленцы», извращенцы и пр.

Все это вместе — деградация аристократии, беспочвенность интеллигенции, нарастание субпассионарности, снижение авторитета Церкви — и было ГЛУБИННЫМ кризисом! Протекал он на фоне раскола этноса и разрастания антисистем. При этом внешне все выглядело благополучно — развивалась экономика, наука, образование и т. д. А внутри прогнило! (Это к вопросу: «Какую Россию мы потеряли?»).

Повторим, для болезненной фазы надлома социальная шизофрения, т. е. раздвоение «коллективного бессознательного» — это такое же закономерное явление, как и размножение субпассионариев. Эта шизофрения необъяснима с точки зрения медицины или социологии, но хорошо объяснима с точки зрения теории этногенеза. Сам Гумилёв связывал его с разрушением единого стереотипа поведения на «мозговом» уровне, и с расколом коллективного «этнического поля» (на биосоциальном уровне) на две части: в нашем случае – старых, традиционных и новых, буржуазных русских. По аналогии с биополем человека, когда при некомплиментарном контакте этнические ритмы входят в диссонанс и вместо симфонии возникает какофония. (См. в кн. гл. «Комплиментарность»)

Забегая вперед заметим, что эту коллективную шизофрению, которая развивалась в Российском суперэтносе с XIX века, с перерывом на сталинскую терапию, мы до сих пор не изжили. Хотя, в целом, проходит, сейчас наблюдаются остаточные явления. За исключением этнически «разбалансированной» Украины, где слишком много этно-химер и антисистем.

Но вернемся к глубинному народу. Существует устойчивое мнение, что историю делают «образованные классы», элитные группы, выдающиеся личности. И с этим трудно не согласиться – роль элит и отдельных личностей в истории очевидны. (См. в гл. «О мере влияния людей на историю»). Но дело в том, что министры, масоны, банкиры, ленины, троцкие, горбачевы и прочие личности — это верхушка айсберга. А самого-то айсберга – то есть состояние народа, и шире — состояние планетарной цивилизации – мы зачастую и не видим. Это распространенное заблуждение, в том числе и среди историков! Среди них есть стратеги и тактики. Большинство историков по роду своей деятельности — тактики («своя тема»).

Именно поэтому Лев Гумилёв и учил смотреть на историю не с позиции мыши, а с высоты полета орла! То есть, шагнув от «чистой» истории на более высокий, стратегический уровень историософии (философии истории).

Чтобы ПОНИМАТЬ ИСТОРИЮ по Гумилёву надо:

1) Научиться смотреть далеко, наблюдая колебания истории в ДВИЖЕНИИ —десятилетий, столетий, тысячелетий! Именно — колебания! – расцветы и закаты цивилизаций-суперэтносов, а не линейное «развитие» от низшего к высшему, на чем настаивает марксизм (формации) и классический либерализм (теория Прогресса, согласно которой, например, ЛГБТ и наступающий сегодня сатанизм — это «высшее»).

2) Научиться копать глубоко, т. е. опираться не только на «экономику-политику-социум», но, главным образом, на устойчивые природные факторы — уровень пассионарности этноса (например, в Европейском суперэтносе он низкий, в Китайском высокий); этническую традицию, в основе которой лежит генетическая память народа – архетипы; этническую комплиментарность – то есть совместимость-несовместимость этносов и суперэтносов (цивилизаций).

И, главное, — учитывать не только материальную, но и высшую, ИДЕЙНУЮ мотивацию человека, которая, заметим, может быть и антисистемной, т. е. направленной на разрушение.

Повторим, зависимость здесь простая — ЧТО В УМАХ, ТО И В ДЕЛАХ! Если у власти созидатели — это одни дела, если разрушители — другие. Иногда бывает, что в правящей элите это перемешивается в разных пропорциях, что сбивает людей с толку. За примерами далеко ходить не надо…

Вот это всё — глубинные причины! А наши привычные «экономики» и «политики» — есть следствия (индикаторы), которые, разумеется, тоже надо учитывать на тактическом уровне, особенно в условиях глобализации.

Причинно-следственная цепочка — что от чего зависит? — в деле понимания истории простая. Снизу вверх: экономика — политика, т. е. какая политика, такая и экономика, например, после 1917, и 1991 гг.; затем — идеология, т. е. какая идеология, такая и политика; далее — ментальность – какая ментальность (народа, элиты) такая и идеология (или ее отсутствие!). И, наконец, важнейшие факторы: 1) география этноса (климат, ландшафт, суша/море и пр.); 2) фаза этногенеза (этнический возраст, уровень пассионарности); 3) культурная и религиозная традиция (коды). В первую очередь от этих трех факторов зависит главное – ментальность («что в умах…»).

Добавим, что всё это с учетом фактора общепланетарного накопления технологий (НТП – от Древнего Египта и Междуречья), а в последние 200 лет — еще и с поправкой на разрушительный фактор глобализации, которая искажает природный этногенез, но не отменяет его!

Выше уже промыслительный, религиозный уровень, где работают духовные законы, главный из которых гласит: КАКОВО ДУХОВНОЕ СОСТОЯНИЕ НАРОДА, ТАКОВА И РЕАЛЬНОСТЬ. Как говорится, что заслужили — то и получили. Всё!

Это просто, как табуретка! Однако, по известным причинам, сегодня в головах людей совсем другие схемы понимания истории…

Что такое глубинный народ в православном понимании? Есть старинное выражение: «Не стоит город без святого, а село без праведника». Вот эти праведники и есть самый глубинный народ. Почему? Потому, что эти люди (не только монахи, но и миряне) отсекают свое «я», и живут уже не для себя, а для других. Главное — они выходят на прямую связь с Богом и молятся за всю Землю Русскую, за нас с вами… Атеисту эти вещи объяснить невозможно, но православные люди знают — пока непрестанная молитва звучит, Бог Россию не оставит. И обязательно поможет, когда придет время.

Если обратиться к истории, то мы увидим, что эти русские праведники всегда составляли ядро глубинного народа — народа Божия. Во времена Сергия Радонежского и патриарха Гермогена их было больше. Сейчас — меньше. Но они, по-прежнему, являются, как бы, ядром в ядре, если взять все население. Один писатель очень точно назвал этих людей, живущих святой жизнью, — «потаенной Россией». Сегодня они незаметны, но это не значит, что их нет. Это просто другая реальность, которую не увидишь на экранах. И когда мы говорим о русском «Третьем Риме» — последнем бастионе христианства на пути мирового зла — мы имеем в виду именно этих праведников, которые, надо это подчеркнуть, будут в России до конца! Даже когда официальная Церковь будет захвачена врагом.

Заметим, что в старину эти основополагающие вещи понимали все православные, от мала до велика. Сегодня люди имеют по два-три диплома и не знают самого главного. (Вот тебе и «прогресс»!..)

Чтобы понять, что такое глубинный народ, представьте себе большой круг. Это все население. В нем круг поменьше — это национально-ориентированные обыватели; внутри этого круга — небольшой кружок — русское пассионарное ядро; в нем — точка — это русские святые. Всё!

Что же касается современной ситуации в мире, то скажем главное: мы переживаем удивительные времена. В мире происходят невиданные, тектонические изменения! Сегодня человечество находится на глобальном переходе — старая эпоха уже кончилась, а новая еще не началась. И какой она будет, никто толком не знает. (Хотя о «дивном новом мире» говорят многие.) Для нашей же темы важно, что все старые методологии и идеологии — либерализм (капитализм и демократия), марксизм (коммунизм и социализм) и прочие «измы», которые сами же глобалисты и придумали, в современных условиях, практически, не работают. Хотя к ним все еще продолжают обращаться, по привычке.

Сейчас работает цивилизационная методология, вершиной которой является теория Гумилёва. Не на сто процентов, разумеется, — на сто процентов никакая научная методология не работает, — но на много.

С точки зрения цивилизационного подхода расклад в ближайшее время будет простой: с одной стороны глобалисты (фининтерн), претендующие на мировое господство, с другой суперэтносы (цивилизации), которые окажут (или не окажут) этим глобалистам сопротивление. Всё будет зависеть от уровня пассионарности суперэтноса и его сплоченности. Всего крупных суперэтносов шесть: Китайский, Индийский, Арабо-исламский (складывается), Латино-американский, Западный (Европа, США и др.) и Российский. Из них первые четыре высокопассионарные, один слабопассионарный (Западный), и один среднепассионарный (Россия). Есть еще большие пассионарные этносы. И, кроме того, имеются отдельные, влиятельные игроки, в том числе «сетевые», самые хитрые. В ближайшем будущем все эти субъекты будут с большим напряжением, бороться за место под солнцем, пока не установится новая система отношений на планете Земля. При этом заметим, что, ставя во главу угла цивилизационный подход, мы отнюдь не отрицаем всех факторов и составляющих исторического процесса. Наша задача, опираясь на пассионарную теорию Гумилёва, выстроить ИЕРАРХИЮ исторических СМЫСЛОВ и ПРИЧИН. То есть — выделить ГЛАВНОЕ, учитывая при этом и второстепенное, — будь это экономический уклад или роль личности в истории.

Никто, например, не спорит, что экономика и финансы в современном мире являются мощным инструментом воздействия на страны и их элиты. (Но главный вопрос: ЧТО? и КТО? за этими финансами и экономикой стоит!) Так же, как никто не спорит, что отдельные личности и группы людей влияют на историю, создавая иногда ЗИГЗАГИ в ходе исторического процесса, как, например, это произошло у нас после революции 1917 г. (Ленин и мировые революционеры) и после переворота 1991 г. («либеральные» преемники мировых революционеров).

Однако, как говорил Гумилёв, «мера влияния человека на историю не так велика, как принято думать, ибо на популяционном уровне история регулируется не социальными импульсами сознания, а биосферными импульсами пассионарности». Вот это у Гумилёва – самое главное!

Ученый писал (в конце 1980-х): « Мы можем, подобно резвящимся глупым детям, передвигать стрелки на часах истории, но возможности заводить эти часы, мы лишены. У нас роль самонадеянных детей исполняют политики. Они по своему почину переводят стрелки часов с 3 часов дня на 12 ночи, а потом страшно удивляются: «Почему же ночь не наступила и отчего трудящиеся спать не ложатся?».

Остается добавить, что, в конце концов, все эти волюнтаристские «зигзаги» выправляются ходом истории, оставляя после себя лишь шрамы и неприятные воспоминания. И хотя этих шрамов по мере «развития» глобализации (т. е. накопления совокупного греха, с точки зрения духовной) становится все больше и больше, все-таки главным действующим лицом в ходе истории остается ГЛУБИННЫЙ НАРОД, наделенный пассионарностью. Что же касается «политиков», то у них остается два варианта: или они идут за своим народом, или сметаются на обочину истории. Рано или поздно…

Лев Гумилёв говорил: «Гуманитарная наука даёт возможность многое узнать, но не позволяет многого понять. Гуманитарий ограничен научным уровнем изучаемых авторов древности, а он был ниже, чем в ХХ веке. Этнология ставит другие задачи. Она опирается не на тексты, а на факты и на их системные связи». Таким образом: «В науке существует только один критерий: мнение не должно противоречить строго установленным фактам, но вправе противоречить любым концепциям, сколь бы привычны они не были».

А теперь вопрос: что там у нас с привычными «концепциями» истории?..

И в завершение приведем пример решающей роли глубинного народа в истории. Возьмем катастрофичный XX век. Господа глобалисты хоронили Россию в XX веке трижды (!) — после 1917, после 1941 и после 1991-го. Каждый раз они радовались и потирали руки, ведь «экономически» и «политически» они все просчитали. Но! Но у них ничего не получилось! Почему? Потому, что включился загадочный русский фактор, который невозможно просчитать в рамках марксистского, мир-системного или постиндустриального подхода. Но который четко просматривается с позиций теории этногенеза Гумилёва. В 1941 — понятно. Но кто не позволил им нас убить (как нацию), после 1917 и 1991 г.? Элиты, «интеллигенция»? — Нет, народ, который еще НЕ ПОТЕРЯЛ СВОЕЙ ПАССИОНАРНОСТИ, СВОИХ КОЛЛЕКТИВИСТСКИХ АРХЕТИПОВ, СВОЕЙ ДУХОВНОСТИ. Каждый на своем месте! При этом, разумеется, свой вклад в русское сопротивление внесла и та часть правящего слоя и интеллигенции, которая осталась со своим народом.

Вообще, закономерность здесь простая — элиты и «заговорщики» начинают, а народ ставит точку! Так было в Смуту XVII века. Так было в Гражданскую войну (вспомните белогвардейца М. Булгакова: «Народ не с нами. Народ против нас!»). ТАК БУДЕТ И ДАЛЬШЕ, пока не иссякнет русская пассионарность.