Лидия Шубина

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

“Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки –
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,-
Внуки, братики, сыновья!”

А. Ахматова

Когда-то наши деды и прадеды исполнили основную Евангельскую заповедь, иногда не ведая о ней – отдали жизнь свою за други своя.

Сегодня праздник святой равноапостольный Нины. И сегодня же — день полного освобождения Ленинграда от немецкой блокады. В Полежаевском парке людно: сейчас здесь проходит акция «Свеча памяти», организованная от храма Андрея Критского из поселка Сергиево.

Очень радует, что Церковь и обычный люд объединяются в общем порыве. Великая Отечественная война давно отгремела, но продолжается другой бой — за память, за души ныне живущих. И в этом бою объединяются совершенно разные люди — и солидные батюшки с окладистыми бородами, и героические организаторы, и реконструкторы, ранее не замеченные в излишнем благочестии (говорю как реконструктор), и детские коллективы, и множество обычных людей, желающих сделать что-то хорошее. И здесь же плечом к плечу незримо воюют наши деды – через свои письма, фотографии, оружие, вещи…

Живые и мёртвые, верующие и неверующие – все оказались едины, как на Пасху.
Несмотря на ХХI век, сытость и благополучие, у многих от одного воспоминания о войне начинает предательски дрожать голос и подкатывать ком к горлу. Потому что «нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой»… А то и не один. И об этих героях нужно помнить — это нужно живым.
«В любом из нас сидит война, – не знаю, чья это вина, и нам нельзя на ней, ребята, погибать!» – это слова современной песни, и я согласна с автором.

Когда забывают старую войну, начинается новая.

Давайте не забывать о прошлом!
Время от времени я слышу удивляющие меня истории о давно прошедшей и вроде бы известной войне и понимаю, что белых пятен еще достаточно… Одно из них — подростки. На их плечи, пожалуй, легла самая большая тяжесть — с них, практически детей, спрашивали и требовали как со взрослых.

Владимир, 1928 год рождения.

Эту историю о своем отце рассказал мне знакомый священник, пожелавший остаться неизвестным. В 1944 году в окрестностях Ломоносова, около Красного пруда, была организована школа саперов. Шестьдесят пятнадцати-шестнадцатилетних мальчишек и столько же девочек под руководством двух старших после кратких курсов были посланы разминировать нафаршированную опасным железом землю. Все ходили обвешанные оружием… В обязанности подростков входило очистить леса и поля от мин и снарядов, и взрывать их.

Ораниенбаумский пятачок – помните, что на нем творилось? Вот именно там погибли все девочки и большинство парней. Из ста двадцати выжили четырнадцать.

Оружия хватало, и герой моего рассказа , желая отомстить за погибшего отца, стрелял в пленных немцев, но ни в кого не попал.

Оставшимся в живых ребятам не дали никаких справок об их деятельности – детей якобы не привлекали к разминированию местных лесов.

Анна Ивановна, 1928 года рождения.

Я общаюсь с ней в стенах интерната, где Анна Ивановна проживает уже много лет. Она не любит и не хочет вспоминать страшное прошлое, но я настойчиво прошу. Как только прошлое будет забыто, оно тут же повторится вновь, это закон. И Анна Ивановна рассказывает.

На начало войны ей было тринадцать лет, жили они в районе Мельничного ручья, и называли её Нюркой. Не буду описывать то, что известно из книг. Да, был страшный голод. Делали лепешки из сосновой хвои. «Горькие!» – морщиться Анна Ивановна.

Но удивило меня другое. Они, местные подростки, в течение многих месяцев ходили на места боёв, искали и спасали раненых! Бинтов не было. Отрывали ткань гимнастерки — к 1942 году она уже легко разрывалась, и ею перевязывали. Санитары появлялись позже. Организовывал подростков на эти вылазки кто-то из военных, живших в их деревне. После каждого выхода он им давал хлеба — это была огромная ценность. Даже лебеда была дефицитом — её сразу срывали, а тут хлеб!

– Глупые были — не понимали, что самим опасность грозит – иногда вылазки были и под обстрелом…
– А если бы понимали, то пошли бы?
Нет.

Вера Ивановна Корницкая, 1927 года рождения, жила в Вырице.

«А я умею штопать шпалы!» – так она рассказывала детям о своем военном отрочестве. Штопать шпалы — это на строящемся участке железной дороги таскать бесконечное количество песка, с замиранием сердца следить за движущимся проседающим тепловозом, контролирующим плотность грунта, снова и снова ворочать тяжелые тачки с песком и снова следить за тепловозом… И вот, момент счастья — тепловоз проезжает по насыпи, и она не прогибается под ним! Ура! Значит, участок окончен!

Это было уже на советской земле, после возвращения на Родину, после тяжелых работ в плену, где никто не смотрел на возраст…

Когда труд во время войны стал сулить прибавку к пенсии, у Веры Ивановны не оказалось нужной справки — всё, что когда-то было, она выкинула, желая забыть тяжелое прошлое. Умерла в глубокой старости, всех молодых называя старомодным теплым словом «деточка»…

Маргарита Федоровна Козубова (Савватеева), родилась в декабре 1924 года, записано со слов сына.

В начале войны поступила в медицинское училище в Ивановской области, город Шуя. Это был глубокий тыл.

Учебная неделя строилась таким образом: три-четыре дня учебы — день-два добычи торфа в болотах. Девочки заходили по пояс в болотную жижу и доставали со дна торф, необходимый для обогрева страны. Они выкидывали его на край болота, а дальше торф увозили, досушивали, прессовали в брикеты и отправляли по назначению.

Спецодежды не было, ходили в своей. Час в воде, полчаса обогревались в палатке-«теплушке», дальше снова в болото шли. Была еще палатка-кухня, где можно было подкрепиться. Питанием обеспечивали. И так часов десять-одиннадцать.

Работали в валенках — конечно, они сразу промокали, но зато держали тепло.

Спиртным не разогревались — пить среди девушек было не принято.

Привозили их к месту работы и увозили затемно, рабочий день совпадал со световым. Девочки работали, покуда могли что-то видеть… Июль, август, сентябрь, октябрь. Дальше болото замерзало. Летом вместо каникул — болото. Через год — тоже самое. Два или три года (точных данных нет) девочки по пояс в холодной жиже добывали топливо для страны. Никто не возмущался этим – лозунг «все для фронта, всё для победы» были не пустыми словами. Кругом боевой дух — учиться для фронта, делать для фронта.

Ни простудами, ни ангинами никто не болел — лишения тех лет сказались позже, после войны.

А в 1945 году была большая радость – отец живым вернулся! И мама жива.