Лидия Шубина

1.
Если не знать, что Инна всё лето провела не выезжая из дождливого Питера, то можно подумать, она приехала с юга. Инна не упускает ни одного солнечного дня, поэтому загорела, как матрос Черноморского флота. Голос тоже как у матроса — прокуренный. Она передвигается в коляске и живет в интернате для инвалидов, среди разношестного общества возрастов и диагнозов.

Когда-то на позднем сроке беременности родная мать захотела избавиться от нее, убить, но Инна выжила, хотя стала инвалидом. Она сама мне об этом рассказала. Без злости, без желания отомстить. Потеряв способность ходить, она сохранила главное — способность любить. Как? Не знаю… Жизнь в детдоме не изобиловала нежностями — некоторые санитарки спьяну били детей шварбами, вымещая на них собственную боль. А некоторые наоборот, молитвам учили…

У Инны есть сын, Владимир. Ему пятнадцать лет и он давно живет в другой стране. Где — Инна не знает. Его усыновили без права следить за его судьбой. Так и живет, не подозревая, что в холодной России есть женщина, которая молится за него — его родная мама.

Инне нравится “Жалейка” Валентины Толкуновой. «Буду любить тебя всегда, я не могу иначе». Заключительное «я не могу иначе» Инна говорит одна, от себя, с неподдельной искренностью. А я вспоминаю слова военного летчика и одного из моих любимых писателей, Антуана де Сент-Экзюпери:

«В облике товарища,… мне вдруг открылось необыкновенное благородство: из грубой оболочки на миг просквозил ангел, победивший дракона…»
P.S. Инна дала разрешение на рассказ о себе.

2. Спустя 10 месяцев

“Инна умерла! – огорошили меня ещё на входе.
“Какая?!” – “Та, про которую ты подумала”.
Как?  Она же ещё молодая!
“Не может быть” уже не думаю – я знаю, что может быть всё…
Инна, несмотря на непростую жизнь, с годами становилась всё лучше лучше, и это не только я замечала. На видео, снятом за два месяца до смерти, – мы записывали видео-письмо ее крестной, – сплошь ласковые слова – Олечка, Лидочка, хорошая моя. Под конец записи после нескольких ‘Я не знаю, что еще сказать”, из Инны прорывается неприкрытая правда – “Я люблю тебя”… И это не вежливость, это вырвавшаяся на свободу её истиннвя сущность – любящая, добрая, заботливая…
Для сравнения – лет десять-пятнадцать назад Инна взрывалась по любому поводу и без, и материлась чаще, чем не материлась. Пишу это лишь для того, чтоб можно было оценить, как сильно человек изменился, причём живя далеко не в райских условиях.
Под грубоватой внешней оболочкой медленно рождался ангел.
Сегодня пол отделения в слезах…
Прости, Инка!

27 марта 2018 года