Близился Новый год! Коллеги бурно обсуждали праздничный стол, корпоративы, католическое Рождество, которое они почему-то тоже собирались отмечать. Верующих в коллективе не было. Слушая коллег, я смотрела в окно. Как красиво было на улице! Деревья, покрытые снегом; крупные снежинки, часто подавшие на землю и застилавшие её мягким пушистым белым ковром, – погружали душу в спокойное и умиротворенное состояние. Зимняя красота словно завораживала! В памяти всплывали слова одного из самых красивых акафистов «Слава Богу за всё»: «Я созерцал зимой, как в лунном безмолвье вся земля тихо молилась Тебе, облеченная в белую ризу, сияя алмазами снега…» Как же не вписывались в мой душевный мир шумные новогодние компании!
Я попросила отпуск за неделю до Нового года. Начальник без разговоров подписал моё заявление, ведь серьёзной работой на праздничной неделе заниматься никто уже не собирался. Отпуск я решила провести в монастыре. В прошлые годы я неоднократно паломничала по разным святым местам, но всё это было летом. У меня были послушания в храмах и на огородах. Перебирая в уме свои летние поездки, я задумалась о том, в какую же из обителей податься сейчас. Ехать в деревню мне не хотелось. Всё-таки привыкли мы, городские жители, к теплым батареям, горячему водоснабжению и прочим удобствам цивилизации! К тому же надо быть практичной, а из зимней одежды у меня только коротенькие ботиночки да осеннее пальто. Нет, окунуться в сугробы я не готова! Мой выбор пал на ближайший в городе женский монастырь. Получив благословение на паломничество у своего духовника, я стала собирать вещи. В это время раздался телефонный звонок. Звонила Галина, с которой мы вместе летом чистили картошку, находясь на послушании в монастыре. Речь зашла о приближающихся новогодних праздниках. У Галины сын последний год учился в духовной семинарии Троице-Сергиевой лавры. Он выразил желание остаться на новогодние каникулы у преподобного Сергия. Вот Галина и обзванивала своих знакомых, чтобы подыскать себе компанию для встречи Нового года. Услышав о моих сборах в обитель, Галина решила ехать со мной. «За сына помолюсь, чтоб выпускные экзамены хорошо сдал», – сказала она. Так мы приехали вместе с Галей. В монастыре мы попросили, чтобы нас заселили вместе. Нам отвели келью с тремя кроватями, одна из которых была двухъярусной, на втором этаже четырёхъэтажного монастырского корпуса. Паломников было мало. В келье никто не проживал, и нам предложили выбрать любые места. Галина сразу же залезла на второй ярус кровати. «Высоко сижу, далеко гляжу»,- весело пропела женщина. Я расположилась под ней. Вскоре после заселения, нам распределили послушания. Меня благословили в храм, чему я была ужасно рада, а подругу отправили в трапезную.
Через пару дней в монастырь приехала ещё одна паломница, которую заселили в нашу келью. Это была женщина чуть постарше нас. Елена, так звали прибывшую, приехала из Воронежа. Она хотела провести праздники среди верующих людей и открыть для себя этот монастырь с его святынями. Её, как и Галину, распределили помогать на кухню.
День в монастыре начинался с молитвы. Сестры каждое утро ходили на полунощницу. Мы же, паломники, могли посещать 4эту службу по желанию. За полунощницей служилась литургия. За ней шёл завтрак и послушания. Трудились мы до вечерней службы с перерывом на обед. После службы паломники отправлялись в трапезную на ужин и затем, как правило, отдыхали.
В нашей келье царила дружная доброжелательная атмосфера. Вечерами мы обсуждали другие монастыри, делились впечатлениями о своих паломнических поездках, обсуждали прочитанные духовные книги… Всё шло гладко и спокойно, поэтому я очень удивилась, застав однажды вечером своих соседок не в меру возбуждёнными и словоохотливыми.
В этот день я вернулась в келью позже обычного – меня попросили помочь в храме после вечерней трапезы. Мои соседки были уже «дома». «К нам едет террористка!»,- с порога ошарашили меня женщины. Предчувствуя весёлый разговор, я стала спокойно переодеваться. «Она мусульманка!», – не унимались дамы, видя мой беззаботный вид. «Ну зачем делать из мухи слона?», – попыталась утешить подруг я. Закутавшись в мягкий махровый халатик, я удобно расположилась на кровати, ожидая услышать рассказ об интересном событии, повергшем собеседниц в столь возбуждённое состояние.
Ничего из ряда вон выходящего, как я и предполагала, не произошло! Днём благочинная привела в трапезную, где послушались мои подруги, женщину лет тридцати, по мнению Галины. Благочинная представила девушку как паломницу из Дагестана, попросила повара накормить её, сказала, что наша новая соседка оставила часть вещей на вокзале, что она сейчас поедет за ними и потом заселится в нашу келью, где уже стоят её чемоданы. После ухода новой паломницы из трапезной, обе женщины сразу же бросились наверх, где стояли «огромные (на самом деле обычных размеров) чемоданы со взрывчаткой». Подначаливая друг друга, женщины набросились на дежурившего на первом этаже охранника с требованием вскрыть вещи паломницы. Заявление охранника о том, что у него нет таких полномочий, не удовлетворило моих соседок. Вызвали благочинную, которая как могла успокоила моих собеседниц, и они вернулись к послушанием, но при этом остались при своём мнении. «Мы бдительность проявляем! – перебивая друг друга, втолковывали мне паломницы, – а нас никто слушать не желает!». Мне не хотелось поддерживать всего этого бреда и, сославшись на усталость, я побрела принимать вечерний душ.
Вернувшись из храма следующим вечером, я увидела нашу новую соседку – Анну. Это была юная леди, которой я не дала бы более 20 лет. Девушка среднего роста имела склонную к полноте фигуру, кари глаза и длинные тёмные волосы. Лицо её было сильно загорелым, но не настолько смуглым, чтобы вызывать какие-то негативные ассоциации с лицами «кавказской национальности». Это была не красавица, и не уродка, а обычная чеченская девчонка.
С заселением Анны атмосфера в нашей келье поменялась кардинально. Дружеские вечерние беседы сменились тяжёлым гробовым молчанием, иногда прерываемым телефонными звонками Анны. Анна вообще часто говорила по телефону. Причём беседы велись исключительно на её родном языке и громким голосом. Помимо телефонных звонков Аня нарушала тишину монастыря восточной музыкой, звучащей на всю келью через наушники девушки. Всякий раз как только новая паломница выходила из комнаты, Галя с Леной, не теряя времени, принимались за её обсуждение. Оно же мгновенно переходило в осуждение. Анна была распределена на послушание в трапезную, и мои соседки жаловались, что она работает спустя рукава; мешает всем своей музыкой и вообще не молится. Такое положение тяготило меня. Я хотела найти общий язык с юной гостьей, но боялась из-за этого испортить отношения с враждебно настроенной к девушке Галиной. Так прошла пара вечеров. Наконец, не выдержав напряжение, на сближение с Анной пошла Елена. Выяснилось, что наша новая знакомая четыре месяца назад перешла в православие и, поругавшись с роднёй, приехала в наш город. Здесь она надеялась встретить своего принца и создать семью. Стоит сказать, что 21-летняя дагестанка была весьма легкомысленна в отношении брака. «А где вы жить будете? А на что?», – задавала практичные вопросы Елена. «Подруга моя замуж вышла недавно. Он калым заплатил – три миллиона. Они квартиру купили сразу», – рассуждала наша невеста. «Так тебе лучше тогда за своего выйти, – дала совет Елена. – А то у нас приносишь парню приданое – три миллиона, а он ещё может и не женится!». «А ты в Бога веришь? Молитвы читаешь?», – продолжала допытываться Елена у Анны. «90 псалом», – произнесла та с ударением на первый слог. «Псало́м», – не выдержала молчавшая до сих пор Галина, но переубедить Аню ей так и не удалось. Аня читала исключительно пса́лом! Затем девушка заявила нам, что на послушании в трапезной ей тяжело, и я посоветовала ей обратиться к благочинной с просьбой определить её в храм. Так Анна появилась в церкви. Несмотря на моё хорошее к ней отношение и искреннее желание помочь, я не могла не отметить, что паломница чересчур ленива. Стоило старшей сестре только отвернуться, как Аня мгновенно терялась из виду.
После обеда в храме появлялась Наташа – женщина, которая почти ежедневно приходила, чтобы помочь почистить подсвечники в качестве волонтёра. Смекнув, что Наташа раньше была актрисой и имеет много знакомых среди «звёзд», Анна обратилась к ней с просьбой о работе. « Мне нужно, чтобы с проживанием в семье, с питанием. Чтобы платили хорошо, и чтобы делать ничего не надо было», – не стесняясь, заявила юная леди. Так мы поняли, что перед нами ни православная, ни мусульманка, а просто искательница приключений и лёгких денег.
Не желание Анны работать не укрылось от сестёр, которые постоянно крутились в храме. 31 декабря за обеденной трапезой радостная Галина подбежала ко мне и прошептала, что Анну попросили сегодня же оставить монастырь. «Я акафист Киприану и Иустинии читала. У них просила, чтоб выгнали её побыстрее», – сказала она. – А её и 90 пса́лом не помог!». Елена посмотрела на меня довольным взглядом, но от комментариев воздержалась. «Так нельзя! – резко произнесла я. – Куда она с чемоданами в новогоднюю ночь пойдёт?!». Я обратилась с этим вопросом к сестрам. Не могу сказать повлияло ли моё мнение на судьбу Анны или же, что скорее всего, игуменья сама дала девушке время на сборы, но монастырь Аня покинула 2 января, а Новый год мы встретили вместе на новогоднем молебне в полночь. До своего отъезда Анна почти ни с кем не разговаривала. Но расстроенной она не была. Наверное, как-то решила вопрос с жильём в нашем городе или же собралась ехать к кому-то. Собралась девушка довольно быстро и, прощаясь, попросила молиться за неё.
Вслед за Анной вскоре уехала и Елена. В монастыре ей понравилось. Она встретила Новый год по-православному, как и намеревалась и сказала, что следующее её паломничество будет в один из рекомендованных Галиной монастырей.
Последними уехали мы с Галиной. Новый год сложился для нас обеих удачно. Сын Галины прекрасно сдал экзамены и закончил учёбу. Я поменяла работу. Теперь тружусь в храме в свечной лавке. Несмотря на мизерную зарплату, я очень довольна! Наконец-то я работаю в православном коллективе среди единомышленников! У меня появилось много друзей. Об Анне – дагестанке мне ничего не известно. Как ни странно, я действительно молюсь за неё, как она просила и надеюсь, что у неё всё сложилось благополучно. Ведь каждая из нас вымолила то, зачем приехала, поэтому, как говорится в моём любимом акафисте «Слава Богу за всё!».
Светлана Медведева