III

Онуфрий стоял на коврике возле входной двери. Он снял грязные ботинки, которые плохо пахли, потом снял носки, носки тоже издавали неприятный запах. Потом снял куртку. Лия стояла у двери, зажав нос двумя пальцами.
Старуха подошла к Онуфрию и ласково погладила его по голове.
— Меня зовут Серафима Серафимовна.
У Лии брови поехали вверх от удивления.
Старуха повернулась к Лии и сказала:
— Можно проще — бабушка Серафима.
— А меня — Онуфрий Петрович, но можно просто Онуфрий.
— Лия, у тебя насморк?— недовольно спросила старуха. – Садитесь за стол, будем вместе обедать.
Старуха разлила суп по тарелкам. Лия попробовала и поморщилась:
— Такой соленый суп вреден для здоровья.
— Давно я не ел ничего подобного, — сказал Онуфрий, облизывая тарелку.
— Рассказывай, что у тебя там случилось? – обратилась старуха к Лии, будто не замечая, как Онуфрий руками ел второе, гречку с маслом.
— Ничего не случилось, мама уехала в командировку писать статью о пожаре в деревне.
— А ты говоришь, ничего не случилось? Люди без одежды и дома остались, а у нее ничего не случилось. Завтра в школе спроси у девочек, может, кто поможет теплой одеждой и обувью.
Через день комната Лии была заставлена тюками и мешками с теплой одеждой и теплой обувью.
— Вот старуха обрадуется, — думала Лия, собирая вещи.
Утром, до школы, Лия забежала к старухе. Онуфрий храпел под кроватью,
— Никак не соглашается лечь на кровать,— сказала старуха. — Ну что у тебя опять там, что ты мне жить спокойно не даешь?
— У меня что там, я не даю? — возмутилась Лия. — Кто мне сказал собирать вещи, мне со всей школы теперь несут. Уже в комнате не помещаются. Мама приедет, увидит, что я ей скажу?
— Бестолковая какая, — сказала старуха. — Что мне только с тобой делать?
— Все… — заплакала Лия. — Не буду больше делать добрые дела.
— Ты сейчас как трехлетняя девочка, не будет она добрые дела делать. Ты о людях подумала, что им холодно, замерзнут? Онуфрий у нас молодец. Вот он и поедет туда на поезде, и вещи отвезет, а мы поможем. Добрые дела она делает, – ворчала старуха. — Ничего сделать не может. Что стоишь, неси адрес.
— Вещи я собирала, а молодец — Онуфрий? — пробурчала Лия.
Онуфрий только стоял и улыбался. Он был какой-то чудной, ни на что не обижался.

IV

Лия обиделась на старуху, не разговаривала и не приходила к ней целую неделю.
Мама приехала веселая и радостная. Привезла подарки: Тульский пряник, конфеты с фруктовой начинкой и белый пуховый платок. Она сидела на диване, облокотившись на мягкие подушечки с гобеленовыми наволочками и рассказывала:
— Приехали мы в деревню. Холодно. Люди в уцелевшем доме ютятся, на краю деревни. Ни теплых вещей, ни обуви. На следующий день приехал парень. Глаза как небо, идет, улыбается, на тележке тюки тащит с теплой одеждой. Вот радости было!
— Мама, так это Онуфрий был, — крикнула Лия.
— Да, его звали Онуфрий. Откуда знаешь? — удивилась мама.
— По телевизору показывали, — быстро придумала Лия.
— Надо же, когда только эти телевизоры успевают! Опередили мою статью. Ладно, давай спать, завтра на работу рано вставать, — сказала мама.
На следующее утро Лия решила до школы зайти к старухе и порадовать ее приятным известием.
— Я не хочу дружить со лгуньей, — сказала старуха и закрыла дверь. Лия снова нажала на звонок.
— Простите меня, — сказала она.
Старуха выглянула, увидела Лию и снова захлопнула дверь. Лии хотелось плакать. Старуха не хочет
с ней разговаривать. А Лия даже попросила у нее прощения.
— Но я ей докажу, что и без нее могу… делать добрые дела, — решила девочка.

V

Все выходные Лия пролежала на диване и смотрела телевизор.
— Cходи в магазин, — попросила мама. — Купи молоко, творожок и сметану.
В магазине было много народу. Лия выстояла длинную очередь и вышла на улицу. На пешеходном переходе стояла бедно одетая старушка.
— Переведи меня через дорогу, деточка, — попросила она.
— Держитесь за меня, — обрадовалась Лия.
— Бабушка еле шла и жаловалась, как тяжело в старости жить.
— У меня ноги болят. Я пришла к врачу.
А знаете, как с нами разговаривают? Нам говорят: «Ну что вы хотите, у вас возраст».
Бабушка всю дорогу жаловалась, что пенсии не хватает, что у нее болят ноги, и как трудно ей дойти до магазина, а попросить стыдно.
— Хотите, я буду ходить вам в магазин?
— Спасибо, только мне неудобно. Знаешь, деточка, я стала плохо видеть.
— Ну а что вы хотите — возраст, — вырвалась у Лии. И они обе рассмеялись. Лия радовалась: «Ну вот, у меня появилась бабушка, буду ей помогать».
Лия ходила к бабушке, носила продукты, мыла посуду. Она старалась, помогала. Не ела пирожное и на эти деньги покупала для бабушки ванильные сырки, которые та очень любила.
Когда Лия приходила — у бабушки от радости появлялся румянец на ее бледном лице, и она говорила:
— Какая же ты хорошая, славная, добрая девочка.— И многие другие приятные слова. Потом забиралась на маленькую скамеечку, доставала с полки альбом и показывала старые фотографии.
Лии было неинтересно, но ей не хотелось обидеть бабушку, и она каждый раз смотрела старые пожелтевшие фотографии. Лии не хотелось грубить и злиться. Да и разве можно было сердиться на нее. Она была как маленький ребенок, и только морщинки напоминали о возрасте.

Но с каждым днем Лия все больше и больше скучала по старухе. Она ничего не хотела доказывать ей, просто, когда она шла по двору и смотрела на окна старухи, в сердце у нее начинало щемить.
Сегодня целое утро шел дождь. К обеду он закончился. Лия отнесла бабушке сырки и возвращалась домой. Капли дождя стекали с запутанных веток голых деревьев. Лия подошла к подъезду и услышала голос сверху:
— Нам помощь нужна, а она где-то гуляет. Никогда ее не дозовешься, — и увидела выглянувших из окна старуху и улыбающегося Онуфрия.

VI

На крыше высокой многоэтажки, обхватив руками колени, сидела девочка. Внизу, в городе, гасли фонари, в окнах домов зажигался свет, на небе светлело, будто кто-то снимал с неба потихоньку темную завесу. Город просыпался.
Сегодня у Лии много дел. Надо проводить Онуфрия, он уезжает в сгоревшую деревню, что бы помогать людям строить новые дома. Конечно же, они со старухой будут по нему скучать, но долго скучать она не даст, с ней ведь не соскучишься.
Вчера Лия попросила прощения у мамы за то, что обманула ее. Про Онуфрия рассказала, и про Серафиму Серафимовну. Лия думала, что мама будет ругать, но она почему-то заплакала. Мама так плакала, что лучше бы отругала. Странные эти взрослые, никогда не знаешь, что от них ждать. Потом мама взяла коробку конфет, белый пуховый платок и пошла к Серафиме Серафимовне. Вернулась обратно какая-то тихая, наклонилась к засыпающей Лии и сказала, что сегодня придет с работы по раньше. Старуха, ой простите, бабушка Серафима, ходит теперь в белом пуховом платке, повязывает его на поясницу.
Лукия, Лия и Нонна теперь «не разлей вода», так их зовут в школе.
И только воспоминание, что она обидела своего Ангела, печалило ее. Сзади раздались шаги, Лия испуганно оглянулась, зажмурилась от яркого света. Ангел подошел к Лии. — Я не могу смотреть на тебя, — сказала Лия. — Сейчас уже можешь, — сказал Ангел и прикоснулся к глазам девочки. Лия открыла глаза. — Прости меня, — сказала Лия, — я причинила тебе боль. — Я давно простил тебя.
— Давно?
— Когда любишь, то не помнишь зла, жалеешь и желаешь другому добра. — Ты говоришь странные слова, мне трудно простить. Мне бывает обидно, когда меня ругают или обзывают.
— Любовь умеет прощать, — сказал Ангел. — А если я снова тебя обижу, ты меня простишь? — Да. — И все время будешь прощать. — Да. — Почему? — Потому что люблю. — А если я привыкну к этому? — Ты увидишь мою любовь, и твое сердце согреется, и ты будешь бояться обидеть, не из страха наказания, а из страха оскорбить любовь.
— Значит все бесполезно, я по-прежнему не умею любить.
— Умеешь, только себя любишь больше.
— Это трудно, у меня не получится, — сказала грустно Лия.
— Не переживай, не все сразу, еще долго ты будешь этому учиться, а потом обязательно получится. — Ты все знаешь, — удивилась Лия. — Тебе все открыто? Да?
— Да, я же твой Ангел. Лия смотрела на светлый лик Ангела, и по ее щеке капелька за капелькой катились слезы.
— Прости меня, — сказала девочка, Ангел улыбнулся, и нежно накрыл голову девочки крылом.
Лия боялась пошевелиться — она чувствовала какую-то особенную тишину
и покой. —Тебе пора идти в школу, —напомнил Ангел.
—Я тебя еще увижу?
— Я всегда буду незримо с тобой. Никогда тебя не оставлю и буду тебе помогать, —сказал Ангел и исчез.

Солнце поднялось над крышами домов, высоко-высоко. Оно светило для всех людей. Для всех без исключения.

Галина Лебедина