Войдете вы в часовенку когда,
Увидите иконы в два ряда
И живописные святые херувимы.
Они в часовенке давно уже хранимы
Усердьем нашего народа
И старостой из моего же рода.
Самойлом, дедушкой, они заведены,
Из города сюда привезены.
Я помню: дедушко-то мой
Хоругви с бабушкой обшили бахромой.
Творенье Силы и Луки –
Прекрасная работа их руки.
То – холст большой на потолке
И мир небесный на холсте.
В сияниях святых небес –
Творец вселенной и чудес.
И в красоте миров своих,
И в сонме ангелов святых
Написан Саваоф-Господь…
Часовня старая на речке…
Там солнышко весной сияет,
Ребят на речке пригревает,
И оврагом на восток
Протекает ручеек.
Начинается ручей, –
Сразу общий и ничей.
Он течет, течет, журча,
Из холодного ключа.
Под Михайловой горой,
Лишь весеннею порой
Ночью он и днем шумлив
И болтлив, и говорлив.
Да и летом от дождей
Разливается ручей.
Ниже струйки прибивает:
Родничок в него втекает.
И чем ниже, ниже, ниже, –
Шире он: к устью поближе.
Струйки все смелей текут,
Речкой там его зовут.
А уже под Шаболой
Ручеек совсем большой.
Тут положена колода
Деревенскому народу:
Бабам скатерти стирать,
Сарафаны полоскать,
И онучи, и рубахи:
Наши бабы не неряхи.

Честняков Ефим
(1874-1961)