Жил юный отшельник, он в кельи, молясь,
Священную книгу читал, углубясь.
В той книге прочел он, что тысяча лет,
Как день, перед Богом мелькнет – его нет.
Монах впал в сомненье, стал думать о том,
Как тысячу лет сравнить с одним днем.
Не верит, в священную книгу глядит,
Но видит, что в келью вдруг птичка летит.
Вся блещет, сияет, и прелесть для глаз,
Как яхонты перья, а пух, как алмаз.
Когда же вдруг крылья она распахнет,
То радугой светит, то златом сверкнет.
Прекрасная птичка в полете легка,
Быстрее и легче весной ветерка.
Летать уж устала, у двери сидит,
И радостно юный отшельник глядит.
Неслышно подходит, молчит, не дохнет,
Лишь только б схватить уж, а птичка вспорхнет,
Она от него, а отшельник за ней,
И вот он из кельи выходит своей.
Идет за ограду и полем идет,
А птичка – то свищет, как будто зовет.
Туда и сюда над цветами кружась,
Как звездочка в воздухе, светит, носясь.
Но вот монастырь за пригорком исчез,
А инок за птичкой идет в тень древес.
И с ветки на ветку все птичка вперед
Порхает, летает и сладко поет.
На дуба вершину присела она,
И пеньем чудесным вся роща полна.
Растроганный сердцем, в восторге душой,
Внимает безмолвно монах молодой.
И миг наслажденья боясь потерять,
Звук каждый он ловит и жаждет внимать.
Забылся! Отрадно забвенье его,
Не слышит, не видит вокруг ничего.
Вдруг пенье умолкло, опомнился он.
Где ж птичка певица? Исчезла, как сон!
Ах, птичка взвилася, как будто стрела,
И в небе сокрылась, была – не была!
Вздохнул добрый инок и в келью спешит,

Казалось ему – час в отлучке он был,
Боится, что он опоздает в пути,
Что к трапезе ждут, и пора бы идти.
Но вот монастырь… только чудно ему:
Ограда не та – недоступно уму!
За оградою новая церковь видна,
Дивится – откуда взялася она?
Стучит он в ворота, привратник идет,
Ему незнаком, прежде был, да не тот.
Не пускает монах в обитель его:
– Ты чужой, не видал я лица твоего.
– И тебя я не знаю. – Привратник я. – Нет,
Привратник здесь молод, ты же старый и сед.
Я вышел отсюда не боле как час,
С чего же вдруг новый привратник у нас?
Иль Спасов не здесь монастырь? – Он и есть.
– Так поди же к игумну, подай о мне весть.
Дивится привратник, игумна зовет,
И вот за игумном вся обитель идет.
Отшельник пред ним преклонился лицом,
Но только игумен ему незнаком,
Меж братии также знакомого нет,
Он смотрит, он ищет, своих не найдет!

И скромно шаг сделав вперед,
Монах приключенье свое рассказал,
Ему с удивленьем собор весь внимал.
И мудрый игумен пришельца спросил,
Какое он имя меж братий носил?
«Антонием назван в монашестве я,
При мне был игумном отец Илия».
И все изумились… по книгам глядят…
Нашли имена их – лет триста назад…
«Антоний в день Пасхи без вести пропал,
Так писано в книге!» – игумен сказал.
И в тайну проник, и крестом осенил.
«Да, дивен наш Бог», – так монах говорил.
В нем виден был старец, взор юный угас,
Пред ним триста лет миновали, как час!
Он пал и молился; два дня протекли –
Почил он, и с честью его погребли.