Трудно, право, припомнить, какими судьбами и для чего мои родители оставили меня на хуторе Бараки…

Бараки или, правильнее сказать, Буераки находятся в области Войска Донского в Усть-Медведицком округе. От Усть-Медведицкой станицы отстоят не более как в восьми верстах. Бараки – это небольшой казачий хутор (Санюткин), расположенный на оврагах, ярах и пригорках.

…

Доканчивая первый аршин своего детского возраста, я беззаботно поигрывал среди неугомонных занятий тетки.

Тетка же, несмотря на все свои тяжелые, многосложные хлопоты и заботы, каждый воскресный и праздничный день ходила в монас­тырь к обедне; когда я немного подрос и резво начал бегать по двору, стала и меня брать с собой, к моей непередаваемой радости. Незабыва­емы восторги моего детства!

Усть-Медведицкий Преображенский девичий монастырь от Ба­раков отстоит не более как на шесть или восемь верст и расположен между невыразимо живописными горами и холмами, которые беспре­дельной цепью тянутся по правому берегу Дона.

Монастырь скромно притаился на невысоком холме и состоял из немногих зданий. Небольшая сельской архитектуры каменная церковь, два-три корпуса, несколько деревянных келий – все это было красиво опоясано невысокой каменной оградой, за которой, около самых свя­тых ворот, стоял с десяток небольших домиков. Но, несмотря на та­кую необширность обители, сколько в ней для меня было восторга и восхищения! С каким нетерпением ожидал я каждый воскресный и праздничный день, когда мы с теткой рано утром отправлялись в монас­тырь к обедне. Я резво бежал по дороге, совершенно не замечая дальности расстояния, и приближаясь к предмету нашего путешествия, с величай­шим восторгом любовался картиной обители, особенно церковью. Эта царица моего детского сердца, белая словно лебедь, точно магнитом при­тягивала к себе мою душу и мысли, и как бы более и более стараясь ув­лечь меня, ярко горела своими вызолоченными главами в лучах восходя­щего солнца. Каким неизъяснимым торжеством было для меня, когда в пути вдруг раздавался звон монастырских колоколов! Дыхание во мне останавливалось, и я, тая как снег от удовольствия, весь превращался в слух.

Входя в обитель, я считал себя уже не на земле, и участвуя в церкви за богослужением, находил в нем неизобразимое счастье. Монастырское пение, лелея мой слух, глубоко западало мне в сердце. Внутренность цер­кви, горящие свечи и лампады, черные одежды монахинь, запах ладана – все это прочно поселило во мне неудержимое стремление и любовь к это­му монастырю и вообще ко всему святому.

После обедни мы всегда заходили к матушкам в гости. Знакомых в монастыре у нас было много, и некоторых я назову по именам.

Старая монахиня Мариамна. Она незабвенна для меня по следую­щему случаю: как бы провидя мою будущность, она однажды, благосло­вив меня маленькой иконкой преподобной Матроны, заботливо внуши­ла мне молиться ей так: «Преподобная мати Матрона, сподоби меня мо­нахом быть».

Матушка Евдокия. Я считал ее святою, потому что она жила в при­деле, который я представлял не иначе как церковью. И какая это была добрая матушка! С любовью матери, взяв за руку, она потихоньку водила меня, бывало, по всей церкви, подробно рассказывая о значении каждой иконы.

Матушки Модеста и Маркелина. У них мы имели особенное прибе­жище и шли к ним точно в свой дом. И еще много других, которые, к со­жалению, покрывшись давностью времени, предались забвению. Все эти матушки искренно уважали тетку и чрезвычайно любили меня, и нежно лаская, щедро дарили мне множество просфор, конфект и пряников. Итак, обогащенный и переполненный всякими едва вместимыми впечатления­ми и различными утешениями, я, весьма довольный, возвращался с тет­кой в Бараки, беспрестанно оглядываясь на свое очарование ‒ белую цер­ковь, которая понемногу скрывалась за живописные горы и воздушную синеву.

Сколько было рассказов по приходе домой! Все виденное и слышан­ное с увлечением передавалось бабушке, которая с большим удовольстви­ем слушала мои новости, видимо утешаясь моим детским интересом.

Архимандрит Сергий (Бирюков) (1892-1943)
Духовник Александро-Невской Лавры
отрывок из “Воспоминаний детства и отрочества”
“Духовный собеседник” 3(31) 2002 г.