3 февраля Следственный комитет РФ выступил с важным заявлением в связи с трагическими событиями в приемной семье в Московской области:
«Следователями установлено, что в 2017 году органами социальной защиты Конаковского района Тверской области над мальчиком и его младшим братом была оформлена опека, местом проживания детей был определен адрес в городе Москве…
В связи с тем, что это уже далеко не первый случай в следственной практике, где имело место насилие со стороны приёмных родителей, назревают определенные вопросы к механизму передачи детей в приёмные семьи и системе контроля над ними. Очевидно, что это требует самого серьезного внимания, детального анализа, совершенствования или переработки действующего порядка».
После заявления СКР большинство СМИ выпустило новость под заголовком, который совершенно не соответствует сути заявления СКР. Несколько примеров:
Интерфакс: «В СКР призвали пересмотреть процедуру усыновления из-за насилия над детьми»
РБК: «СК призвал изменить порядок усыновления из-за участившегося насилия»
Коммерсант: «СКР призывает пересмотреть процедуру усыновления детей»
Эти заголовки – чистой воды ВРАНЬЕ! А. Бастрыкин не призывает пересмотреть процедуру усыновления, А. Бастрыкин призывает пересмотреть проблемы с приёмными семьями. В пресс-релизе следкома нет и намека на заголовок «Коммерсанта» и иже с ним.
Что же нужно ангажированным СМИ?
Поясним.
Усыновление и приемная семья – юридически две абсолютно разные формы устройства детей.
Приемная семья – это ювенальный институт платной опеки по гражданско-правовому договору, смысл которого в том, что «приемные родители» заключают с органами опеки сделку на определенный срок (!), и в обмен на хорошую зарплату (!), выплаты и прочие льготы берут чужих детей для оказания воспитательных услуг (ст. ст.152, 153.1 Семейного кодекса РФ). Приемные родители в любой момент могут выкинуть ребенка, ибо имеют право отказаться от договора «о приемной семье» по любым «уважительным причинам» типа «отсутствия взаимопонимания с ребенком, болезни» и т.п. (ст. 153.2 СК РФ). По сути дела – приемная семья – это бизнес на передержке чужих детей со всеми удобствами для клиента. Причем, финансовые поступления в адрес приемных «родителей» от государства в 10-15 раз выше, чем пособия в адрес родных родителей.
Кроме того, приемные родители могут требовать алименты с родных родителей. Причем, органы опеки нередко жестко требуют с приемных родителей, чтобы они добивались алиментов (пример из практики: «На днях опека собрала всех приемных родителей города на собрание и поставила перед фактом: все дружно подписываем доп.соглашение к договору о приемной семье. Среди прочего в этом доп.соглашении есть пункт, в котором говорится, что приемный родитель обязан подавать на алименты, добиваться выплаты этих алиментов и ежегодно до 31 декабря предоставлять документы, подтверждающие то, что приемный родитель интересы ребенка по алиментам активно отстаивает»). Приемные семьи называют иногда еще патронатными, профессиональными или фостерными.
В отличие от приемной семьи усыновление – это безвозмездная форма принятия ребенка в семью людьми, которые юридически приравниваются к родным родителям, и соответственно, не имеют никаких ежемесячных зарплат приемных «родителей» (ст. 137 СК РФ). Цель у усыновителей, как правило, жертвенная – желание подарить ребенку настоящую семью с мамой и папой. Усыновление – это прочная постоянная связь усыновителей и ребенка. Усыновители не могут получать алименты с родных родителей. Отмена усыновления возможна только в судебном порядке.
Именно раскрутка приемных семей, которыми занимаются в России многочисленные прозападные НКО, одна из причин формирования своеобразного «рынка детей». В условиях экономических сложностей немалое число сограждан включилось в работу на этом рынке. Известны случаи, когда люди, имеющие фермерский бизнес в южных краях РФ, решали от него отказаться и перейти на более прибыльный бизнес по передержке хорошо оплачиваемых детей.
Для своих клиентов органы опеки старательно подбирают детей («живой товар»), отбирая их у родных, но бедных (якобы «неблагополучных») родителей.
В данном случае трагедия случилась именно в приемной семье, а не семье усыновителей. Систематичность проблем именно в приемных семьях, на которую справедливо обращает внимание А. Бастрыкин, привела его к выводу о необходимости пересмотра нормативной базы о приемных семьях.
Вопрос, который поставил А. Бастрыкин, на самом деле весьма глубинный. Ответ на него мы видим в необходимости принципиально изменить отношение законодателя к допустимости сдачи детей в платные «семьи», кои семьями и называть-то нельзя.
Коммерциализация при семейном устройстве детей в корне противоречит российским семейным и духовным традициям. В связи с «профессионализацией» и денежным интересом т.н. «замещающей семьи» исключается построение полноценных детско-родительских отношений. В российских традициях базой института семьи являются чувства любви и самопожертвования. Подмена базы семьи с духовной на материально-профессиональную закономерно порождает проблемы и разрушает традиционный институт семьи.
Для реального обеспечения права ребенка, оставшегося без попечения родителей, на семью достаточно институтов усыновления и бесплатной опеки (например, когда усыновление невозможно по объективным причинам). Безвозмездность устройства (т.е. отсутствие возмездного гражданско-правового договора как “основы семьи”) не исключает мер социальной поддержки. При этом важно сохранить в достаточном объеме институциональные формы устройства сирот – детские дома (с которыми так усиленно борются ювеналы), на время ожидания сиротой новой настоящей семьи. Практика показывает, что детские дома обладают значительно большей мерой прозрачности для проверки соблюдения прав детей, чем тысячи тысяч приемных семей. Кроме того, приемные семьи, как правило, не позволяют родным родителям, поддерживать с родным ребенком контакты (что возможно в детском доме).
Что же сделали ювенальные журналисты из заявления А. Бастрыкина? Призыв ужесточить и так довольно сложный процесс усыновления, вымещая внимание читающей публики с истинной причины трагедий – института платных семей. А что значит ужесточить усыновление? Значит, еще больше раскрутить ювенальные приемные платные семьи. Известен еще один из планов ювеналов – они желают загнать в школы приемных родителей (ШПР) всех подряд, даже близких родственников ребенка-сироты, даже если они уже вырастили десяток своих детей.
ШПР – это тоже хороший бизнес, и чем больше туда народу загонят, тем больше заработают прозападные НКО, которые слезливо рекламируют приемные семьи.
В заключение приведем некоторые факты, свидетельствующие о гибельном состоянии системы детозащиты США, которая базируется на институте фостерных (платных) «семей».
Тезисы по Докладу сенатора Штата Джоржия Ненси Шеффер «Коррупционный бизнес службы защиты детей» («The corrupt business of Child protective services», 2007):
– Это защищенная империя, которая строится на разрушении семей. Для детей эта система – гестапо. Их забирают из домов ночью, из школ, с транспорта, с улицы.
– Система выстроена так, что социальные работники подделывают доказательства, ибо им выгодно изымать детей. И они «вне подозрений» системы. Они не отвечают ни за что. Все нарушения в детозащите покрываются ссылкой на конфиденциальность информации.
– За каждого ребенка, помещенного в замещающую семью, платится бонус. Это приводит к тому, что надо изъять как можно больше детей, чтобы заработать и чтобы у клиентов (замещающих семей), был выбор. В США это 4-6 тыс. долл. за каждого адоптированного ребенка. Но это не единственный бонус. Деньги берут также с родных родителей на содержание ребенка, на услуги и т.п.
– В фостерной семье много детей. Приведен пример – 18.
– Возвращению ребенка в кровную семью чинятся препятствия (от родителей требуют бесконечно проходить то или иное психологическое обучение, сдавать тесты и т.п.).
– Система не финансирует воссоединение семьи. Поэтому в этой системе никто не заинтересован в возвращении детей. Дети всегда жертвы.
– Детям в замещающих семьях плохо. Часты случаи, когда детей насиловали дома. Глава ассоциации замещающих семей в Джоржии был арестован за домогательства к изъятым детям.
– В фостерных семьях дети погибают в 6 раз чаще, чем в общественных местах (The National Center on Child Abuse and Neglect in 1998).
– Реформа системы не возможна. Система уничтожает семьи и детей просто потому, что она имеет на это право.
В дополнение отметим, что бывший судебный обвинитель из штата Орегон Роджер Вайднер на вопрос: «Является ли «Child protective service» правительственной сетью по похищению детей?», говорит: «В общем, ДА». Он также говорит, что финально бонус Child protective service составляет 85000 долларов за каждого отобранного у родителей ребенка.
протоиерей Максим Обухов
руководитель православного Медико-просветительского центра «Жизнь»
«ЮВЕНАЛЬНОЕ ЛОББИ НИКУДА НЕ ДЕЛОСЬ»
Напомним, что ровно год тому назад, 7 февраля 2017 года, Президент России Владимир Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье. Закон перевел побои в отношении близких родственников из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения в случаях, когда такой проступок совершен впервые.
Введение в правовое поле термина «семейное насилие» порочно. Данное определение юридически размыто и позволяет двояко его толковать. В самом термине априори содержится некое утверждение, что семья является источником опасности для человека. Мы всегда возражали против узаконения данного термина, потому что в нем увязываются совершенно разные понятия. Есть понятие «преступление против человека». А где беззаконие совершенно, в троллейбусе ли, в школе, на лестничной клетке или дома, уже не так существенно. К сожалению, в России активно действует антисемейное лобби. Лоббисты проиграли, поэтому активно взялись за раздувание в СМИ проблемы «семейного насилия». Лоббисты стали вбрасывать в информационное пространство ложные данные. Я ловил за руку интернет-троллей, которые выдумывают цифры, дескать, в семьях убивают тысячи и тысячи детей. В ходе антисемейной пропаганды используются методы подтасовки, в статистике смешиваются разнородные деяния – убийство и строгий взгляд родителя. В результате формируется атмосфера, направленная против семьи и дома. По-видимому, председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин оказался под воздействием антисемейной пропаганды. В то же время он имеет доступ к настоящей полноценной статистике, которая показывает, что семья является самым безопасным местом для человека.
К сожалению, в России действует антисемейное лобби, стремящееся создать систему, действующую в западных странах, где ювенальные структуры занимаются разрушением семей. На Западе в результате ювенального вездесущего контроля над родителями люди боятся вступать в брак и рожать детей. В России хотят привить систему доносительства и тотального контроля над семьей. Антисемейное лобби действует неприятными методами – путем распространения лжи. Например, в течение нескольких лет рассказываются сказки о том, что ежегодно в российских семьях мужья якобы убивают 14 тысяч жен! Эти небылицы распространяют серьезные люди, среди которых есть сенатор. Антисемейное лобби распространяет цифры, которые совершенно не соответствуют действительности – ложь в несколько раз превышает реальность. Ни одна страна в мире не застрахована от бытовой преступности. Но беззаконий внутри семей всегда минимально и они не представляют собой грозных цифр.
Антисемейное лобби действует излюбленным образом: в России действительно совершается несколько сотен преступлений в год, из которых выбирают чудовищные и единичные случаи насилия – психически больной маньяк зарубил топором пять детей. И это единичное безобразие раздувается в СМИ до невероятных масштабов. Однако статистика и объективные данные свидетельствуют об обратном – семья является наиболее благополучным местом для ребенка. Лоббисты же приводят манипулятивные данные, лживые цифры и обобщают малозначительные преступления. Кроме того, некоторые журналисты и политики используют статистику НКО, которые заинтересованы в предоставлении ложных данных, так как они на этом отрабатывают свои гранты. Например, НКО берет отдельно взятый вопиющий случай насилия, приведенный мною выше, и присовокупляет к нему жалобы, анонимные звонки и т.д. А в статье про маньяка рассказывают, что в России, дескать, несколько десятков тысяч подобных случаев насилия. Идет тонкая манипуляция сознанием – нельзя семейную ссору ставить в один ряд с убийством. Не говоря уже о том, что представители антисемейного лобби нагло лгут, преувеличивая статистику в десятки раз.
Нагнетание истерии вокруг «семейного насилия» является манипуляцией. Лоббисты преследуют цель создания семейной полиции, которая будет заниматься террором по отношению к семьям и вмешательством в личную жизнь граждан.
Преступления в приемных семьях свидетельствуют о том, что система призрения сирот недостаточно эффективна. Преступления в детских домах, интернатах и приемных семьях свидетельствуют о недостатках системы, которую можно усовершенствовать. Я боюсь, что Россия пойдет по пути западных стран по созданию системы контроля над личной жизнью граждан. По сути, система защиты прав детей преследует цель рождения детей по предварительному разрешению, чтобы чиновники выдавали соответствующую лицензию на беременность. Звучит странно, но данный механизм де-факто реализуется.
Антисемейные инициативы являются демографическим оружием. Люди боятся вступать в брак из-за вмешательства в их личную жизнь. Система контроля над семьей вышла из западных грантов, из-под пера иностранных агентов.
Маловероятно, что председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин является проводником западных идей по сокращению численности населения России. Наиболее вероятное объяснение – чиновники начинают нервно реагировать на истерию в СМИ, в то время как надо бы трезво оценить ситуацию. Нужно отказаться от антисемейной риторики! Возможно, глава Следственного комитета стал жертвой истерии либеральных СМИ.
Наша система призрения сирот несовершенна. Я боюсь, что в Россию придет нетрадиционная практика чрезмерной опеки государства, когда местные чиновники получат власть над родителями, право входить в жилище и изымать детей, а также диктовать, как воспитывать и кормить детей, арестовывать родителей и вмешиваться в семьи по анонимному доносу. С другой стороны, государство платит деньги приемной семье, поэтому вправе контролировать расход денежных средств. Но это лишь требует усовершенствование системы призрения сирот.
Ровно год тому назад Президент России Владимир Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье. В этом был заключен консенсус различных сил в обществе. Мы почувствовали влияние родительской общественности, но ювенальное лобби никуда не делось. Никто не извинился и не опроверг ложь о 14 тысячах убитых мужьями жен. Я заметил, что сегодня идут информационные вбросы о невероятных цифрах по насилию над детьми в семьях. В интернете тиражируется множество непроверенных данных. Государственные органы подверглись информационному прессингу со стороны либеральных СМИ с целью поставить под контроль семью.
Звуки колокола поплыли в воздухе, поднимаясь, как самолеты с земли – в небо, будоража и радуя, будя воспоминания. Он надел протезы, поправил звезду Героя Советского Союза на монашеской рясе, расправил плечи и вышел из комнаты четкой военной походкой, по которой никто из посторонних не догадался бы о его тайне.
