Праздник

Раннее утро оказалось ясным, предвещая теплый солнечный день. Вот к нам в избу зашел Николка, его за руку привели к нашему дому.
-Женька, со мной на колокольню пойдешь? Ну, то-то,- говорит Николай, не дожидаясь ответа, глядя своими выцветшими глазами поверх моей головы.
Николай был еще и звонарем, он шустро, на ощупь подымался по скрипучим ступеням высокой колокольни.
Соскочив с кровати и наскоро умывшись, бегу вслед Николаю. С высокой колокольни открывается вид на деревни и засеянные поля, вереница богомольцев с перекинутыми через плечо сумками движется в сторону храма. Размашисто перекрестившись, Николай нащупывает веревку большого колокола: – Ну, Господи, благослови, – послышался первый удар.
– Надобно два удара сделать, – поясняет Николай, – и второй, когда звук первого исчезнет, это в знак двух пришествий Христовых, а уж потом благовест начинаем – тридцать три удара, по числу лет Христовых, а уж потом и перезвон, и трезвон можно.
Вот эдак и звоним, – завершил свое пояснение Николай, начиная приплясывать в такт церковному звону.
В алтаре меня ждало кадило, оно уже было растоплено, и я должен был за ним присматривать, а когда того требовал богослужебный устав – подать его в руку священника, это мне подсказывал алтарник Анатолий.
Читать далее “БАБУ́” →

Петров день

С утра льет дождь, но настроение радостное; меня берут к Илье Пророку. Путь дальний, а потому собирают основательно, в сумку кладут пироги и огурцы, вареные яйца – на розговенье, ведь в Петров день пост заканчивается, в бутыль наливают домашний квас. Выходим рано и идем деревней, по пути надо зайти за Александрой да за Николкой. Николке тоже уже за шестьдесят – это слепой, который жил в небольшой келейке, рядом с домом Сивихи. Один жил, да кошка. С хозяйством сам обряжался: и стирал, и готовил, и дом в чистоте содержал. В избе просто было, лавка вдоль стены, стол да комод. На полу домотканые потертые дорожки. На стене часы-ходики, такие у многих были, их почему-то чикотушками называли. По углам иконы ростовые, из разрушенной церкви – в окладах, под стеклом. С потолка свисают лампады. Одна, та, что перед иконой Троицы висит, медная с позолотой, вся в камнях, и, когда фитилек горит, яркие огоньки мерцают, играя по всей комнате. Другая массивная, посеребренная, перед иконой Богоматери, там на три стороны херувимы смотрят. У других икон лампады попроще.
Читать далее “БАБУ́” →

Мы начинаем публиковать рассказы-воспоминания протоиерея Евгения (Палюлина) настоятеля храма Тихвинской иконы Божией Матери на пр. Науки, Санкт-Петербург. Они объединены одним сборником под названием “БАБУ́”.

Предисловие

Почему бабу́? А этого не знает никто, даже я сам, привыкший с раннего детства и до глубокого совершеннолетия называть так своих бабушек. Было их четыре. Почему четыре? Очень просто – это мамы моих родителей, сестра бабушки и сестра дедушки по материнской линии, последняя никогда не была замужем и жила в небольшой покосившейся зимовке – это то, что осталось от некогда большого родительского дома на окраине деревни с выразительным названием – Пирогово, на Вологодчине. Читать далее “БАБУ́” →

Это было при правлении царя Иоанна Грозного в 1579 году в городе Казани. Страшный пожар. Кругом пепелище. Полыхает зарево. Причитают женщины и плачут дети. “Вера Христова, – говорит летописец, – сделалась притчею и поруганием” … В том огне остались без крова многие семьи, но – делать нечего, никто сгоревшего не вернет, а строить надо к зиме бы успеть… Спешил с постройкой в числе прочих погорельцев и стрелец Даниил Онучин. У Даниила была дочка Матрона. Ей родительские скорби были не вполне понятны … Только к вечеру, когда спать надо ложиться, вспоминается, что после пожара все не так, непривычно. Однажды ночью Матрене явилась во сне Сама Матерь Божия Пресвятая Богородица. Читать далее “Казанская икона Божией Матери” →