В детстве я видел яблоки, только когда их привозили из Ленинграда.

В нашем поселке они тогда не росли — десятилетия, миновавшего после войны, не хватало, чтобы ожила выжженная гвардейскими минометами поселковая земля.

Правда, в окрестных деревнях яблони сохранились, но они уже окончательно одичали от беспрерывной колхозной жизни и на них росли кислые и твердые плоды, больше похожие на картофельные яблоки, чем на фрукты.

Настоящие яблоки всегда были связаны с праздником и сами были праздником.

Помню бабушка, взяв привезенное отцом яблоко в руки, задумалась, а потом сказала, что когда они только вернулись в Вознесенье из эвакуации — странник у них ночевал.

— Шурка-то наша не любила странников, но она на совещание была в Ленинград уехавши, — сказала бабушка. — Вот я и пустила человека… А он когда уходил, такое же яблоко подарил…

— Нет, мамаша… — ревниво сказал отец. — Это из Крыма яблоко… А тогда война еще не кончилась, откуда у странника такое яблоко взялось?

— Дак ведь не с Крыма, Миша… — вздохнув, согласилась бабушка. — Откуда в Крыму таким яблокам взяться? Сколько живу, а такого яблока больше не видела…

— Сладкое было? — спросил я.

— Наверное, сладкое, Миколя… — сказала бабушка. — А главное — не кончалось…

— Как это не кончалось?!

— А так, Миколя… У нас-то хоть тебя и на свете еще не было, детей в дому несчитано жило. Домов в поселке почти не осталось, вот и селили эвакуированных друг к другу. По две, по три семьи в комнате жили. И все с ребятами… И все ребята это яблоко видели, потому что странник при всех его мне дал. Положил на стол, а сам в сторонку отошел. А детишки чего? Обступили меня и глядят на яблоко, глаз не спускают… Ну, я взяла тогда нож, и каждому по ломтику отрезала. А половинку яблока, в ящик буфета убрала, на вечер… И вот вечером открываю ящик, а там целое яблоко лежит, такое же, какое и было… Подивилась я, конечно, но перекрестилась и снова половинку яблока на всех поделила, а половинку в шкаф спрятала. А утром снова целое яблоко нашла. И так я три дня дитёнков тем яблоком кормила. Иногда и по четыре раза в день им в день по ломтику давала, а яблоко не кончалось.

— А потом что? — спросил я. — Кончилось?

— А, не знаю, Миколя… — вздохнула бабушка. — Тогда ведь Шурка с райцентра, с совещания вернулась. Первым делом она странника, квартиранта моего, выгнала, а потом увидела, как я соседских детей яблоком одаряю, выхватила его у меня из рук.

— Совсем, — говорит, — с ума съехала, старая… Родные внучки без витаминов растут, а она чужих детей яблоками кормит…

Спрятала яблоко и больше я его не видела.

— Дак, может, Люся с Галей и ели его потом? — спросил я, когда бабушка, баюкая в руках привезенное отцом яблоко, замолчала.

— Не, Миколя… — бабушка покачала головой. — Когда Шурка вечером разрезала яблоко, червивое оно оказалось. Так и пришлось выбросить…

— Что же это было?

— А не знаю, Миколя… — бабушка аккуратно положила румяное крымское яблоко в вазу. — Откуда мне знать, если Шурка говорит, что никакого ума от старости не стало… Да и на что мне ум этот?

Николай Коняев

Двести пятьдесят лет тому назад люди не знали, что такое гром и молния. Теперь они это знают. Далось им такое знание очень нелегко; даже без смертей не обошлось. Что такое гром и молния, первый узнал американец Франклин. Он ухитрился свести молнию с облаков на землю. Было это так.

Франклин сделал большой змей, подобный тому, какой пускают во время ветра ребята в деревнях. Только ребята делают змей из бумаги, а Франклин, вместо бумаги, натянул на крест из лучинок шелковый платок. Это он сделал для того, чтобы змей не размок от дождя. К змею он привязал хвост, привязал веревку, – все, как следует; еще укрепил он к переднему концу змея острую проволоку. Затем перед началом грозы вышел Франклин на поле и пустил змей. Змей быстро поднялся вверх, а Франклин взял конец веревки, привязал к нему дверной ключ, а к ключу – небольшой кусок шелкового шнура, который и стал держать в руке.

Разразилась гроза. Засверкала молния, загремел гром. Веревка, к которой был привязан змей, скоро намокла. Лишь только Франклин дотронулся пальцем до дверного ключа, вдруг из него сверкнула маленькая искра, похожая на молнию, и раздался слабый треск. Это была маленькая молния, а все-таки это была молния настоящая: так же она блеснула синим светом, так же она изогнулась. Маленькая молния уколола палец Франклина; как она прошла по руке, так руку словно что-то дернуло. Сколько раз ни дотрагивался Франклин до ключа, всегда из него сверкала искра-молния, и при этом слышно было, как она слегка трещит.

Другой ученый, по фамилии Ромас, сделал огромный шелковый змей, а вместо веревочки взял проволоку, обмотанную шелком. Во время грозы из этой проволоки стали выскакивать искры, больше сажени длиной. Искры эти сопровождались оглушительным треском. Тогда все люди увидели, что искра, вылетающая из веревочки, и молния – одно и то же. Только искра из веревки маленькая, а молния из облаков большая. Искра из веревочки совсем не такая искра, как из печки. Искра из печки не что иное, как тлеющий или горящий уголек, а когда выскакивает искра из веревочки, ничего не горит. Эта искра не огненная, а электрическая.

Огненные искры бывают там, где есть электричество. Там, где оно проходит, воздух иногда так сильно накаляется, что даже светит. Это и есть молния. Когда бывает гроза, то в облаках электричества очень много. Оттого оно и сверкает из туч яркой молнией. Электричество есть и в змее, и в веревочке, привязанной к змею. Электричество есть везде, но в одном месте его больше, в другом меньше. Большая электрическая искра не только колет, но и жжет. Потому от молнии и может произойти пожар.

Молния – это огромная электрическая искра. Маленькую же электрическую искру можно сделать и самому. На это есть много способов. Например, вот как ухитрился сделать один умный англичанин. Взял он большой кусок янтаря и стал его тереть шерстяным платком. Не долго он его тер, как вдруг увидел в темноте, что из янтаря выскакивают электрические искры, совершенно такие же как из веревочки. От трения появилось электричество в янтаре. Можно его добыть еще другим и путями. Он появляется, например, когда кожей тереть стекло или когда смолу тереть мехом. Оно появляется и тогда, когда солнце очень печет и быстро усыхает вода. Известно, что в жаркий день грозы бывают чаще.

Словом , электричество и электрическая искра появляются во многих случаях и при разных обстоятельствах…

А что такое гром? И это узнали люди. Они увидели, что и небольшая электрическая искры выскакивают с особенным треском. Чем больше эти искры, тем больше и треск от них. Молния – это огромная электрическая искра, понятно, что такая электрическая искра произведет и сильный треск. Этот треск и называют люди громом. И гром и молния бывают всегда вместе и всегда одновременно. Грома без молнии не бывает.

Если гроза от нас близко, то лишь только блеснет молния, сейчас же и гремит гром. Если же гроза от нас далеко, то сначала мы видим молнию, а гром слышен немного погодя.

Отчего же бывают раскаты грома? Оттого же, отчего гудит лес, если в нем кто крикнет погромче, если в лесу крикнуть, то голос словно так и покатится по лесу, и весь лес загудит раскатами. Это зовется эхом. Точно так же, как эхо перекатывается по лесу, так оно перекатывается и в облаках. Рассказывают люди, летавшие на воздушных шарах, что, поднявшись до облаков, там они стреляли из ружья; они раз выстрелят, а выстрел так и переливается раскатами по облакам. Оттого же бывают и раскаты грома.

Н. Рубакин